Книга Друг, оборотень и рыжая - Анастасия Бельская

— Не позволю.

Холодный, как металл, приказ прозвучал всего в метре от нас. Этот голос… такой знакомый, и в то же время чужой, принес неожиданное облегчение. Я теперь знала, что в безопасности. Несмотря на то, что все еще находилась в чужих руках.

— Рик? — парень ощерился, но в его глазах я заметила панику.

— Отойди, Стенфорд. Она моя.

Оборотень удивленно перевел свой взгляд на меня, и снова принюхался.

— Но я не чувствую…

— Убирайся!!! — рявкнул Ричард, в мгновение оказываясь рядом, и злобно рыча на своего собрата.

Вокруг нас уже образовалось пустое место, оборотни притихли, заглядываясь на завязывающуюся потасовку. Вмешиваться никто не спешил — видимо, тут так не принято.

Парень, что сжимал мою талию, окинул меня вопросительным взглядом. Я неожиданно очень усердно закивала — его, мол, точно-точно! Тот со вздохом убрал руки, и меня тут же притянули к себе другие — знакомые и не пугающие — ладони.

— Рик, я не знал…

— Чтобы больше никогда около нее не видел, — выплюнул Ричард, я круто развернувшись, повел меня прочь из толпы.

Только вот, следуя за своим оборотнем, и чувствуя исходящие от него волны гнева, я уже точно не знала — спасли меня или снова пытаются украсть.

Глава 21

— Какого черта?! — слышала я бормотание, пока меня утаскивали прочь с праздника в неизвестном направлении, — какого долбаного…

Тут вдалеке раздался чей-то радостный визг, что заглушил дальнейшие слова Ричарда. И хорошо — что-то подсказывало мне, что ничего приличного он не произносил.

Мы удалились в тень высоких деревьев, когда меня резко дернули, и прижали к стволу самого близкого к нам дуба. Я ахнула, но тут же замолчала под взглядом бешенных глаз.

— Какого, мать его, черта, а, рыжая?! — прорычали мне в лицо, заставив тело сжаться.

Таким разгневанный я Ричарда еще не видела. Он как будто решил отпустить весь свой самоконтроль погулять, и эмоции сейчас выплескивались наверх, накладываясь одна на другую. Пока вперед выходила злость, но я видела где-то за ней неверие, разочарование, и что-то еще… Мне ужасно захотелось узнать, что там промелькнуло в карих глазах. Быстро, мимолетно, и тут же исчезло, уступая место бешенству.

— Ричард… Послушай, я не хотела, — начала я, но тут же замолкла, так как оборотень до боли сжал мое запястье.

— Нет уж, ты послушай! — он буквально выплюнул мне это в лицо, даже не пытаясь взять себя в руки, — я задрался бегать и давать тебе время! Сдерживаться, контролировать, позволяя тебе выбирать, когда хотелось просто взять за шкирку твою строптивую фигуру и разложить на любой удобной поверхности! Думаешь, ты бы после этого смогла от меня уйти, а?! Сколько я должен смотреть, как тебя трогают чужие руки, и не иметь возможность сказать всем, кому ты принадлежишь на самом деле!!! Или ты считаешь, я не сломал себя десяток раз, наблюдая за твоим поцелуем вчера ночью?! А, рыжая?!!!

Я даже дышать забыла, когда как Ричард шумно и глубоко впускал, и выпускал воздух, раскаливая расстояние между нами еще сильнее. Во мне бушевали эмоции — странные, необъяснимые, на грани абсурда! Я не хотела, всем своим существом не желала слушать эти слова! А он вдруг перестал терзать мою руку, выпустил, а потом осторожно приблизил лицо к моему.

— Думаешь, мне не больно, а, рыжая? — тихо и хрипло выдавил оборотень, и опустил голову, упираясь лбом мне в грудь.

Сердце резануло. С кровью оттуда плеснулась волна негодования от того, что сильный, смелый, всегда сдержанный парень вдруг вот так… В этом было что-то поистине стоящее. И я отбросила все посторонние мысли, когда обхватила его шею обеими руками, вынуждая посмотреть на меня.

— Не хочу делать тебе больно, — шепнула, неосознанно притягиваясь к его телу, давая и забирая тепло, — не надо… Я… Я твоя, Ричард.

Не давая себе и ему опомниться, быстро скользнула руками на его затылок, и сама прижалась к приоткрытым губам. Ричард замер, будто пытаясь осознать, что произошло, а затем набросился на мой рот, истязая и подчиняя, лаская и с неожиданной силой вдавливая мое тело в себя. Мои ноги оторвались от земли, сами собой обвивая его крепкую талию, а руки оборотня с жаром сжали спину и ягодицы. Губы не отрывались ни на минуту, даруя желанную страсть и искореняя все сомнения — это то, как должно быть. В моей реальности лишь такие крышесносящие поцелуи достойны признания и повиновения.

Ричард куда-то шел. Я осознала это спустя несколько минут наших поцелуев, но забивать голову этой информацией не стала. Зачем, если мой живот сводило в ожидании более смелых ласк, а внутри было так жарко и влажно… Черт, донесли бы меня уже!!!

— Ты скажешь ему?! — требовательный вопрос, разорвавший наши губы, категорично не хотел складываться в моей голову. Я знала лишь одно — хочу его сейчас и всего! Полностью! А вот чтоб его рот был занят болтовней — в другой раз.

— Нет! — рыкнул оборотень, когда я языком провела по его верхней губе, — ответь мне! Ты скажешь своему другу, что выбор сделан?!

На этот раз смысл сказанного я уловила. И даже немного удивилась — у него еще остались сомнения?!

— Скажу, сразу, как вернемся, — шепнула я, вновь целуя своего ревнивого парня.

— И в чью пользу выбор? — просипел он, оттого, как мои губы переключились на его уши.

— О, черт, Ричард! Да твоя я, что за глупые вопросы… Где твои обещания про «разложить меня здесь и сейчас…»?!

— Спасибо, огненная, — услышала я тихий шепот у своего лица, — а теперь держись.

Я не успела понять, как оказалась за спиной парня. Лишь ощутила, как быстро и бережно меня перекинули, и надежно зафиксировали мои руки на крепкой шее. А затем все вокруг превратилось в одно размытое пятно — и вот мы уже у комнаты Ричарда, порог которой он переступил нарочито медленно, и так же не спеша закрыл за нами дверь.

— Как давно я ждал эти слова, — снимая слегка очумелую от такой скорости меня со спины, и целуя уже на своих руках, — моя строптивая, маленькая, огненная девочка… Я докажу сейчас, что твой выбор был самый верный из всех.

— С каких это пор ты стал так много болтать? — слегка задыхаясь от его губ и от близости, нарочно поддела я.

Ричард, казалось, ничуть не обиделся моим словам. Он уложил меня на постель, будто нарочно касаясь руками всех возможных выпуклостей на теле, а затем отклонился, разглядывая результат.

— А ведь я выбирал самое скромное платье из твоего гардероба, — прерывисто дыша, и лаская тело одним взглядом, пробормотал он.

— Да? — моя игривость решила выйти наружу, убивая напрочь несвойственную мне стеснительность, и задвигая мысли о том, что правильно. Я села на кровати, будто рассеянно оглядывая себя с головы до ног, — а белье это ты тоже по шкале скромности выбирал?