Книга Сияние слез - Юлия Ляпина

Госпожа Шиара встречала графа и старого рыцаря большим ковшом горячего сбитня. Увидев же с ними хозяйку дома, экономка радостно вскрикнула и, бросилась навстречу, едва не облив Костанцию горячим варевом.

– Леди! Вы вернулись!

Но когда радость встречи схлынула, встал вопрос – где же будет жить хозяйка дома? Оказалось, что граф Танред занял ее комнаты, как лучшие в доме. Невольно Констанция нахмурилась, но граф заверил ее, что готов освободить ее спальню немедля. Госпожа Шиара поспешила отыскать горничных, чтобы приготовить для гостя другие комнаты.

Узнав о возвращении графа и баронессы, в холл набежали слуги, охранники, люди графа Этуша и отвыкшей от шума Тине стало дурно. Родной обихоженный дом неожиданно стал чужим и холодным, разделенным этими странными людьми между собой.

Первой неладное заметила Киина – ввернулась под руку леди, помогла устоять на ногах. Тут уже и Танред заметил неладное и велел экономке быстро убрать его вещи из опочивальни, перестелить постель и уложить хозяйку поскорее.

Пока длились эти хлопоты Констанцию начало рвать. Голова разболелась так, что она не видела, кто придерживает ее лицо над тазом, кто протирает лоб прохладным полотенцем и стягивает с нее куртку, чтобы дать телу отдых.

Очнулась девушка только в теплой ванне. Голова еще кружилась, но если не шевелить ее, то вполне можно было смотреть на окружающее без слез. Без слез? Тина выдохнула, осознавая – она плакала обычными слезами! Волшебство, превращающее соленые, капли в жемчужины закончилось! На минуту она огорчилась, а потом довольно улыбнулась – теперь у графа не будет повода держать ее при себе. Возможно, он оставит ее в поместье и найдет себе другую супругу.

Танред обнаружился тут же, возле лохани. Сидел полусонный оперев голову на руки. Когда Констанция шевельнулась, плеснув водой, он тут же вскочил:

– Леди? Вам лучше?

– Лорд Танред? Как я здесь очутилась?

– Вам стало дурно, мне пришлось принести вас сюда на руках. Не беспокойтесь, госпожа Шиара помогла вас переодеть и собрать волосы.

Только сейчас Тина обратила внимание, что на ней надета тонкая шелковая сорочка. Вставать в таком одеянии из воды дело гиблое, скромность оно прикрывает очень условно.

– Ваша светлость, вас не затруднит позвать госпожу Шиару или горничную?

– Боюсь, все уже спят, леди, я просидел с вами почти всю ночь.

– Тогда прошу вас, подайте простыню и отвернитесь.

– Но вам может стать плохо! – Танред конечно был искренним в своей заботе, но Тине все равно виделся в его взоре мужской интерес.

– Думаю я уже в состоянии выбраться из ванны самостоятельно, – решительно ответила девушка.

Тогда граф поднял простыню так, что она закрывала его лицо:

– Вставайте медленно, леди, так я смогу вас подхватить.

Тине ничего не оставалось, как медленно, держась за бортики ванной встать в полный рост и завернуться в простыню прямо поверх рубашки. Граф тут же вынул ее из бадьи и отнес в спальню. Тут было натоплено, кровать сияла чистым бельем и благоухала саше с лимоном и лавандой подложенным под подушку.

Укутав девушку в два одеяла, Танред не ушел, а вытянулся рядом:

– Простите, леди, но вам нельзя оставаться одной.

Констанция промолчала. Они обручены и граф в своем праве, а ей остается полагаться на его честь и собственную слабость. Но один вопрос требовалось проявить немедля:

– Думаю, вы уже поняли граф, что дар, указывающий на меня, как на вашу невесту пропал. Возможно, вы передумаете на мне женится?

– Не надейтесь, леди, – солнечно, хотя и устало улыбнулся в ответ Танред. – Ваш дар пропал, потому, что мы уже обменялись брачными клятвами. Как только вы поправитесь, я приглашу жреца, чтобы подтвердить наши клятвы в храме. Если хотите, мы можем сделать это здесь, чтобы почтить память ваших родителей. А в замке устроим обычный праздничный пир в честь бракосочетания.

Констанцию снова затошнило. Отгоняя неприятные мысли, она выдавила:

– Поговорим об этом позже, – и спряталась под одеяло, как в детстве, надеясь, что к утру проблемы решатся сами собой.

* * *

Утром, как водится, жизнь показалась не такой ужасной. В доме было тихо. Потрескивали дрова в очаге, благоухал завтрак, сервированный на столике у огня, а теплый халат уютно раскинулся в ногах кровати. Осмотревшись Тина быстро накинула на себя тяжелую стеганую ткань, затянула пояс и уже спокойнее пошла умываться.

Танред был в ее купальне! Брызгал воду в лицо, отфыркивался, и снова брызгал, смывая с подбородка пену. Констанция замерла. Старый граф носил усы и бороду, поэтому ей ни разу не приходилось видеть его с бритвой в руке. А Танред по военной привычке ограничивался усами и очевидно каждый день брил подбородок, доводя кожу до нежной гладкости.

Засмотревшись, девушка не сразу осознала, что молодой граф уже выпрямился и, смотрит на нее, вытирая руки полотенцем:

– Доброе утро, леди Констанция. Вам уже лучше?

– Доброе утро ваша светлость, да я мне лучше. Кажется, нам уже накрыли завтрак.

Танред улыбнулся, повесил полотенце на крючок и вышел. Тина моментально заперла дверь, сожалея, что мужчина заметил ее пристальное внимание.

Завтракать пришлось вместе. Констанция окружила себя щитом и прохладной вежливости:

– Ваша светлость, прошу вас, передайте мне соль! Благодарю вас!

Танред к ее удивлению не злился – только посмеивался. Госпожа Шиара расстаралась и завтрак был удивительно вкусным – теплые булочки, свежее масло, пахнущий лесными ягодами земляничный джем и горячий чай. Для графа приготовили яичницу с полосками поджаренного бекона, и кашу, приправленную жженным сахаром.

После еды Констанция собиралась просмотреть расходные книги и почитать, но граф настойчиво уложил ее в постель и присев на край кровати начал читать вслух длинную любовную балладу из маленького расписного томика, найденного на полке.

– Увы, любовь моя, увы,За что меня терзаешь ты?Моей смиреннейшей любви,Увы, не понимаешь ты!

Тина сидела на постели, закутавшись в одеяло и, понимала, что Танред обращается к ней. Только как бы ни екало ее сердце, поддаваясь романтичности обстановки, но натренированный беседами со старым графом разум противился – разве можно влюбиться вот так вдруг? До самого полудня молодой граф читал ей стихи, подносил кубок с лимонадом и орешки. После обеда, поданного в комнаты, Тина возмутилась, и заявила, что устала лежать и желает прогуляться по усадьбе.

Танред не спорил. Горничная принесла теплую одежду, граф сам укутал плечи Тины тяжелой тканью подбитой мехом и вывел в яркий зимний денек. Они неторопливо обошли двор, заглянули в конюшни, вышли к заметенным дорожкам спящего сада. Тина маялась. Танред был вежлив и предупредителен, вел под руку, молча, придерживал тяжелые двери, ловил на скользких спусках, помогал подняться на заснеженный холм. В общем, был образцом рыцаря из любовных романов. Это и настораживало.