Книга Безумный экстаз - Джо Гудмэн

— Мне нужны карандаши и блокнот. — Мишель запустила пальцы в волосы.

— Там нет карандашей, — заметил Этан, добавив про себя: «И слава Богу!»

Мишель осознала, что делает, и робко улыбнулась.

— Иногда я убираю туда карандаши, чтобы найти потом, когда понадобятся.

Этан вспомнил их первую встречу. Она обыскала весь стол, прежде чем сумела найти карандаш в пучке волос.

— А теперь их там нет. Уверен, твои вещи в безопасности.

— А мои очки?

— Они были в кармане рубашки, которую я отдал Китти. Оправа немного погнулась.

— Погнулась! Но…

— От удара, — коротко объяснил Этан. — Но это слишком мизерный выкуп за твою жизнь.

Действительно, беспокойство было напрасным, поняла Мишель. Погнутые очки были наименьшей из неприятностей, всего-навсего неудобством. Однако почему-то именно это напомнило ей об остальных бедах и потерях. На глаза навернулись слезы, подбородок мелко задрожал.

— Ты оплакиваешь очки? — недоверчиво и насмешливо осведомился Этан. — Послушай, я решительно отказываюсь понимать тебя. Погибли твои друзья, ты сама… о черт, незачем перечислять все твои беды… а ты оплакиваешь пропажу очков!

Мишель вытерла глаза и всхлипнула, пытаясь сдержать дрожь.

— Нет, очки тут ни при чем, — сдавленно пробормотала она и перевернулась на бок, чтобы скрыть неудержимо льющиеся слезы.

Этан не ответил, Он молча сидел в углу комнаты, ожидая, пока выровнявшееся дыхание подскажет ему, что Мишель заснула. Для этого понадобилось не менее двадцати минут, но в конце концов Мишель поддалась усталости.

Этан раздул затухающий огонь в печке и подбавил угля, чтобы печка согревала комнату всю ночь. Он проверил кобуру, убрал лишнее оружие и патроны из кольта. Открыв третий ящик комода, сунул туда патроны и прикрыл их ворохом одежды. В шкафу хранилось несколько одеял. Этан вытащил их и разложил на полу рядом с постелью. После семи ночей, проведенных на жесткой земле, Этан мечтал добраться до настоящей кровати. Он даже подумывал разделить ее с Китти, Джози или Кармен, но не с Мэри-Мишель Деннехи. Только не с Мишель.

Она забрала себе обе подушки — одну обняла, прижав к груди, на другую положила голову. Этан осторожно приподнял ее голову и потянул подушку к себе. Мишель не шевелилась. Этан осторожно высвободил примятые волосы и провел большим пальцем по шелковистым прядям. Мысленно он увидел Мишель в изголовье постели, проводящей гребнем по волосам — волосы распрямлялись только для того, чтобы тут же свернуться в локоны. Этан нехотя отпустил волосы, предвидя, как поведет себя Мишель, если проснется и увидит его рядом.

Пугать ее не было смысла, Мишель и без того перепугана.

Раздевшись, Этан задул лампы и улегся на свое жесткое ложе. Спать на полу было теплее, чем на земле, но лишь немногим мягче. Повернувшись на спину, он подложил ладони под голову и уставился в потолок, размышляя, что теперь делать с Мишель Деннехи.

Мысленно Этан вернулся на пять месяцев назад, в тот день, когда он побывал в редакции «Кроникл». Конца работе, которую он обещал выполнить для Карла Франклина, Джона Ривингтона и Логана Маршалла, пока не предвиделось. Все, что они обсуждали в тот день, решали, загадывали, не подготовило Этана к тому, с чем ему пришлось столкнуться. Он ничем не был обязан ни одному из этих людей — ни владельцу железнодорожной компании, ни члену правительства, и уж конечно, ни владельцу «Кроникл». Однако бросить работу он не мог. После того что случилось во время ограбления, Этан чувствовал себя в долгу перед кондукторами, машинистом и репортерами, занимавшими пять последних вагонов триста сорок девятого поезда.

Наконец он задремал, вспоминая Дрю Бомона я пинок, которым отправил репортера вниз, по склону горы. Сумел ли он выжить? И если сумел, хватило ли у него ума серьезно отнестись к предостережению Этана? Статья о Мишель Деннехи и ее подлинных отношениях с Дрю и газетой « Кроникл» была бы равносильна смертному приговору — для Мишель и для Этана.

Ее разбудила давящая тяжесть в груди, которая выжимала воздух из легких и мешала сделать вдох. Мишель вцепилась во что-то мягкое. Она вертелась и отбивалась, отталкиваясь ногами и руками.

— Прекрати, Мишель! — послышался торопливый хриплый шепот. — Черт побери, прекрати отбиваться, и я отпущу тебя! Ничего я с тобой не сделаю! — Этан сидел на краю постели, склонившись над Мишель. Локтем он упирался ей в грудь, ладонью зажимал рот. Другой рукой Этан пытался удержать ее руки. — Да проснись же наконец! — нетерпеливо потребовал он.

Мишель уже давно не спала, только не могла заявить об этом. Она задыхалась — ладонь Этана надежно зажимала ей нос. Мишель удалось изо всех сил вцепиться в эту ладонь зубами.

Этан выругался. Он убрал пальцы от носа, не освобождая рот. Мишель снова приготовилась кусаться, и Этан отдернул руку. Поднеся ладонь ко рту и осмотрев рану, он пытался определить, прокушена ли кожа до крови, а Мишель тем временем жадно глотала воздух.

— Я же сказал, что ничего тебе не сделаю! — возмутился Этан.

— И чуть не задушили меня! Понизив голос, он сурово объяснил:

— Ты вопила во всю мочь! Еще несколько секунд, и сюда сбежалась бы вся округа!

Едва он договорил, как послышался стук в дверь.

— Кого там черт несет? — раздраженно отозвался Этан. Хэппи приоткрыл дверь, просовывая голову в щель.

Отблеск затухающих в печке углей окрасил в ярко-оранжевый цвет его покрытое шрамами лицо. Хэппи широко ухмылялся.

— Ты не мог бы ублажать свою подружку чуток потише, Этан? Кое-кто из нас уже спит.

Мишель отстранилась от Этана и села.

— Он не ублажал меня, — процедила она сквозь стиснутые зубы.

Хэппи перевел взгляд с Этана на Мишель и обратно.

— Ладно, если хочешь поколотить ее, сперва заткни ей рот. Незачем будить всех остальных. — Он кивнул, словно подтверждая свое мнение, и попятился в коридор.

Подавив в себе вопль, который наверняка бы достиг ушей Хэппи, Мишель швырнула в дверь подушку.

— Черт бы тебя побрал, уб… Этан снова закрыл ей рот.

— И ругаешься ты по-мужски. Ладно, помолчи. — Он подождал минуту. — Договорились?

Мишель кивнула, глядя на него огромными глазами поверх ладони, зажавшей рот.

— Вот и хорошо — мне уже надоело возиться с тобой. До рассвета осталось всего несколько часов. — Он осторожно убрал ладонь. — Спи. — Зевая, Этан сполз с постели на пол. После мягкой кровати пол показался ему еще жестче. Этан взбил подушку и кисло взглянул на нее, недовольный приданной ей формой. Несколько раз он ворочался с боку на бок, прежде чем нашел сравнительно удобную позу. Удовлетворение Этан выразил звуком, представлявшим нечто среднее между стоном и вздохом.

Наступила блаженная тишина… но продолжалась она недолго.