Книга Берегитесь округлостей - Эрл Стенли Гарднер

— Он организует инвестиционную компанию.

— Весьма кстати — для Купера Хейла.

— Со мной он и впрямь был очень любезен. Но вас онненавидит.

— Я могу это пережить, — заверил я ее.

— Он думает, что я тоже вас ненавижу.

— В самом деле?

— Да. Хейл расспрашивал меня о вас, но я сказала, что большес вами не виделась.

— Продолжайте.

— Он кое-что сообщил мне, о чем, по его словам, никто незнает.

— Что именно?

— Помните вечер, когда убили Эндикотта?

— Еще бы.

— Считается, что миссис Эндикотт находилась на заправочнойстанции в девять часов и что роковой выстрел был произведен ровно в девять. Таквот, один владелец ранчо по имени Томас Виктор был на этой станции без семиминут девять, надеясь заправить машину, но станция уже была закрыта. Он думает,что человек, который там работает, закрылся раньше срока или у него спешиличасы.

— Или отставали часы Виктора, — заметил я.

— Виктор утверждает, что нет. Я подумала, что вам следуетзнать об этом, Дональд.

— Спасибо.

— Это важно? — спросила она.

— Возможно, не так важно, — ответил я, — как тот факт, чтоХейл решил сообщить вам об этом.

— Почему?

— Этого я не знаю. Но постараюсь выяснить. Как идут дела сзаводом?

— Они подписали договор об аренде и… Знаете, Дональд, выбыли правы. Эта компания не занимается мелкотоварным производством. Когда дошлодо дела, то выяснилось, что это одна из крупнейших компаний на Востоке,производящих роликовые подшипники.

Им нужен здесь завод, чтобы обеспечить развитие бизнеса на Западе.

— Ага.

— Вы не радуетесь?

— А вы?

— Я сделаю на этом много денег.

— А вам нравится делать деньги?

— Честно говоря, нет. Я бы хотела вернуться к живописи ирисованию. Конечно, я далеко не первоклассная художница, но это все-такитворчество. Это моя жизнь!

Мне нравятся люди, которые этим занимаются. С ними я могуговорить о свете, о перспективе, и они меня понимают. А теперь все сводится кконтрактам, акциям и прибылям. Дональд, вы не могли бы управлять инвестиционнойкомпанией для меня?

— Нет.

— Почему?

— Потому что тогда мне пришлось бы работать на вас.

— Ну и что тут плохого?

— То, что это означает бегать вокруг вас на поводке. Мне этоне подходит. Предпочитаю работать сам на себя.

— Я боялась, что вы так скажете. — Она немного подумала. —Купер Хейл не испытывает таких чувств.

— И не должен испытывать.

— Как по-вашему, если он организует инвестиционную компанию,я могла бы поручить ему мои ценные бумаги? Он гарантирует мне солидный доход.

— Мой единственный совет — доверить ваши ценные бумагикакому-нибудь банку с хорошей репутацией.

Пусть они ведут ваши дела, а вы будете получать небольшой, нонадежный доход. Избавьтесь от всей вашей недвижимости и от всего, что требуетвашей личной заботы.

Обратите деньги в ценные бумаги и возвращайтесь к живописи.Если хотите, поезжайте учиться в Европу. Постарайтесь заняться чем-нибудьдостойным.

— Полагаю, вы правы, — вздохнула она.

— Вы были замужем? — спросил я ее.

— Да. Я говорила это вам еще в Рино.

— Ну и что произошло с вашим браком?

Стелла чертила рисунок на диване кончиком указательногопальца.

— Он распался. Я разведена.

— Почему так вышло?

— Мне не нравится быть чьей-то собственностью.

Думаю, это вообще не привлекает людей с творческимтемпераментом. Очевидно, поэтому браки актеров и актрис так недолговечны. Людиговорят об аморальности Голливуда, но в действительности это не аморальность.Это нечто другое — оно сильнее вас. Конечно, это не мешает вам влюбляться, нокогда любовь достигает стадии, на которой вы пытаетесь придерживатьсяобщепринятых норм, но чувствуете, что кто-то вами владеет, вы начинаетебороться — не с этим человеком, а с самим принципом обладания.

— Хотите снова выйти замуж? — спросил я.

— Это предложение?

— Нет, вопрос.

— Не особенно. Конечно, есть мужчины, в которых я могла бы…Ну, иногда я ощущаю симптомы влюбленности.

— Сейчас вы лакомый кусочек для охотников за деньгами. Каковразмер вашего состояния?

— Это не ваше дело.

— Так держать!

— Как?

— Сколько вы имеете, никого не касается. Если хотите моегосовета, обратите все в ценные бумаги, возвращайтесь в Нью-Йорк и живите надвести долларов в месяц.

Настройтесь на то, что, как бы ни обернулись дела, вы недолжны тратить больше двух сотен ежемесячно.

— Знаете, я как раз так и думала поступить.

— Подумайте еще раз, — сказал я. — А сейчас мне пора. Язанят.

— Я больше вас не увижу, — надула губки Стелла.

— Я сам себя не вижу, — отозвался я, — кроме несколькихминут, когда смотрюсь в зеркало во время бритья по утрам.

— Но когда дело закончится, мы увидимся, Дональд?

— Не знаю.

Стелла рассмеялась.

— Вы еще хуже, чем я. Вы не только не хотите, чтобы вамивладели, но не желаете, чтобы вас хоть к чему-то обязывали.

— Возможно, вы правы. Но сейчас я намерен поспать, потомучто у меня впереди тяжелый день.

Я зевнул пару раз, пожелал ей доброй ночи, вышел и позвонилБарни Куинну.

Его голос казался напряженным и нетерпеливым.

Я начал рассказывать ему, что напал на след, но у меняничего не вышло.

— Слушай, Дональд, — сказал он. — Я весь день пытался тебяразыскать. Через сколько времени ты сможешь сюда выбраться?

— Сразу же. Мы с Бертой весь день проверяли присяжных.

— О’кей. Я не мог найти вас обоих. Захвати с собой Берту.

— Все так плохо? — спросил я.