Книга Интерлюдия смерти - Нора Робертс

И Рорк совершенно отчетливо помнил, что во сне он произнес: «Ну вот, ублюдок, кто-то тебя и пришил. Хотя я всегда думал, что когда-нибудь сделаю это сам».

Без малейших угрызений совести он наклонился и обшарил карманы трупа в поисках завалявшейся монеты или вещицы, которую можно было бы продать или заложить. Но ничего не нашел. Но, с другой стороны, в карманах отца ничего и не залеживалось. На мгновение он подумал о том, не взять ли ему нож. И хотя мысль эта показалась привлекательной, с ножом было бы слишком много возни.

И вот он, двенадцатилетний паренек, весь в еще свежих ноющих кровоподтеках, которые нанесли вот эти самые — отныне мертвые — руки, стоит над телом.

И он плюнул на это тело. И бежал прочь.

Рорк проснулся раньше Евы, как обычно. Было всего семь часов утра, но он уже работал.

— Вид у тебя что-то усталый! — С чашкой кофе в руках Ева внимательно посмотрела на мужа.

Рорк продолжал изучать биржевые сводки на одном из экранов, а на другом — компьютерный анализ потенциальных укрытий преступника.

— Разве? Не могу сказать, что я прекрасно спал.

Когда Ева присела перед ним на корточки и положила руку ему на бедро, он поднял на нее глаза. И вздохнул. «Я для нее открытая книга, — подумал Рорк. — Она — мой личный коп».

Так же, впрочем, как и она не могла от него ничего скрыть, в том числе и свое беспокойство.

— Мне интересно, — произнес Рорк, — хотя, честно говоря, пожалуй, безразлично, кто сделал мне одолжение, вонзив в него нож. Полагаю, кто-то из членов картеля торговцев оружием. Ему заплатили, но у него в карманах было пусто. Ломаного гроша не было ни у него самого, ни в той конуре, где он жил. Значит, все забрали, то есть то, что он еще не успел к тому времени пропить, спустить на шлюх или просто потерять.

— А для тебя имеет значение, кто это сделал?

— Вообще-то нет. Но мне все это кажется странным… — Рорк, может, и не стал бы продолжать, но сам факт, что она его слушает, успокаивал. — Я очень похож на него. Просто одно лицо. Часто хочу об этом забыть, стараюсь лишь помнить, что я сам себя сделал, сам. Но я все равно словно его двойник!

Ева скользнула к нему на колени, взъерошила рукой волосы и поцеловала:

— Я так не думаю.

— Ведь в конце концов, дорогая Ева, мы сами себя сделали, верно? Две мятущиеся души слились в единый крепкий союз.

— Надеюсь, что так. И это прекрасно.

Он потерся щекой о ее щеку и почувствовал, как это прикосновение слизывает усталость.

— Действительно прекрасно.

Она еще мгновение обнимала его, а потом отстранилась.

— Ну ладно, хватит нежностей! Мне надо работать!

— А когда с работой будет покончено, почему бы нам и в самом деле по-настоящему не заняться нежностями, тебе и мне?

— Я не прочь пойти и дальше! — С этими словами Ева поднялась, чтобы связаться с Дарсией и получить последние данные о розыске Хэйза.

— Никаких следов, — сказала Ева Рорку, в нетерпении вышагивая по номеру. — Фини следит за всеми транспортными средствами. Ни одно не вылетело со станции. Можно считать, что он в ловушке, только в огромной и со множеством укромных мест, где можно спрятаться. Мне нужен Скиннер. Никто не знает Хэйза лучше, чем он.

— Хэйз — его сын, — напомнил Рорк. — Все еще надеешься на его помощь?

— Все зависит от того, насколько он продолжает быть полицейским. Пойдем к нему вдвоем, — предложила она. — Пусть увидит нас вместе. Придется ему с этим смириться.

«Он осунулся», — отметила про себя Ева. Кожа у Скиннера приобрела землистый оттенок. Что больше сказалось — болезнь или скорбь — неизвестно. Скорее всего, и то и другое.

Но Скиннер надел костюм, а на лацкан пиджака приколол значок административного округа, в котором находился его полицейский участок.

Он нетерпеливым жестом не позволил жене преградить Еве дорогу.

— Прекрати суетиться, Белл. Лейтенант, — его взгляд упал на Рорка, но он так и не смог выдавить из себя его имя. — Хочу известить вас, что связался со своими адвокатами в интересах Хэйза и от его имени. Убежден, что вы и шеф Анджело серьезнейшим образом заблуждаетесь на его счет.

— Нет, вы не убеждены! — возразила Ева. — Вы опытный коп. Я сознаю всю затруднительность вашего положения, но Хэйз — главный подозреваемый в двух убийствах, в подрывной деятельности, а также в заговоре с целью скомпрометировать Рорка, представив его заказчиком убийств. Пытаясь сбежать, Хэйз ранил находившихся рядом людей и нанес серьезный материальный ущерб. Кроме того, он стрелял в полицейского. И в настоящее время скрывается от правосудия, пытаясь избежать ареста.

— Этому есть объяснение.

— Да, наверное. Он подхватил знамя из отцовских рук. И боюсь, несет его не туда, куда бы вам хотелось. Вчера вы заявили, что ни одна смерть не может быть приемлемой. Вы действительно так думаете?

— Осуществление правосудия иногда… При выполнении служебного долга мы… — Он беспомощно оглянулся на жену.

— Белл, я этого не хотел. Регги! Зита! Неужели это я повинен в их смерти?

— Нет, дорогой, нет! — Она стремительно приблизилась к мужу, бережно заключив его в кольцо своих рук. И он доверчиво, как ребенок, погрузился в ее объятия. — Это не твоя вина. Ты к этому не причастен!

— Сэр, если вы хотите добиться правого суда над убийцей этих двоих, помогите мне, — сказала Ева. — Куда он мог пойти, что еще может натворить?

— Представления не имею. Думаете, я не метался всю ночь как в лихорадке, размышляя об этом?

— Он не сомкнул глаз, — сказала Белл. — Не стал принимать обезболивающие. Ему необходимо отдохнуть.

— Я доверял ему, — вздохнул Скиннер. — Делился с ним своими мыслями, убеждениями, гневом. Хотел, чтобы он продолжил мою миссию. Но не таким способом, не такой ценой! — Скиннер опустился в кресло. — Но я указал ему путь, не стану отрицать. Ваш отец убивал ради развлечения, ради наживы, ради черт его знает чего еще! — прокричал он Рорку. — Он даже не запомнил имена убитых им людей. Вот я смотрю на вас, а передо мной он. Вы — его порождение!!!

— Да, — ответил Рорк. — Но все, что я сделал с тех пор, было вопреки ему. Вы просто не можете ненавидеть его больше, чем я. И сколько бы вы ни старались, ваша ненависть никогда не сравнится по силе с моей. Но я не могу жить одной ненавистью. И будь я проклят, если собираюсь умереть из-за нее. А вы?

— За последние месяцы эта ненависть помогала мне выживать. — Скиннер взглянул на свои изможденные руки. — Но она и испепелила меня. Мой сын — педантичный человек. У него обязательно есть запасной вариант. Кто-то из сотрудников отеля, кто впустит его в отель. Ему это необходимо, чтобы закончить начатое.

— Убить Рорка?

— Нет, лейтенант. Придется заплатить более высокую цену. Думаю, его цель — вы! — Скиннер поднял руку к внезапно повлажневшему лицу. — Отнять самое дорогое у своего врага!