Книга Зов одинокой души - Сьюзен Мэллери

Он стер ее слезы, затем наклонился и поцеловал ее. По-настоящему поцеловал. В этом поцелуе были жар и желание. Когда они оторвались друг от друга, у нее все плыло перед глазами, и отнюдь не от слез.

— Я хочу тебя, — выдохнул он. — Хочу заниматься с тобой любовью, пока мы оба не выдохнемся. А потом я хочу говорить с тобой и быть с тобой. Только с тобой, Уиллоу. Ты знаешь, как я отношусь к длительным отношениям, однако вот он я, здесь. Я знал многих женщин, но ты во всех смыслах необыкновенная. Ты страстная, красивая, упрямая и щедрая, и ты восхищаешь меня.

Ком рассосался. Слезы высохли, и ей захотелось заползти внутрь Кейна и остаться там навсегда.

Она любит его. Она едва не произнесла эти слова вслух, но потом сдержалась. У Кейна масса достоинств, но открытость любви не является одним из них. Несправедливо платить за его доброту заявлением, которое приведет его в ужас.

Но скоро, пообещала она себе. Скоро.

Кейн уже ругал себя за то, что согласился поехать с Уиллоу на это далеко не счастливое семейное воссоединение. Он знал, что не стоит этого делать, но она попросила, и он сказал «да», потому что обнаружил, что ему трудно в чем-либо ей отказать. И сейчас, видя затаившуюся в ее глазах боль, ему хотелось ударить что-то… или кого-то.

Он проигрывает. Он привязался к женщине, прекрасно зная, куда это может привести. Это может привести мужчину к смерти.

— Кейн! — весело сказал Джек. — Идемте, посидите со мной в кабинете..

Кейн предпочел бы, чтобы его бросили в кишащую пираньями реку, но вежливо кивнул и последовал за отцом Уиллоу в кабинет. Джек закрыл за собой дверь.

— Я люблю всех женщин в своей семье, но иногда мужчине требуется сбежать. — Он усмехнулся. — Вы меня понимаете?

Кейн сел в одно из кожаных кресел, пока хозяин наливал им обоим скотч. Джек вздохнул.

— Я люблю этот дом. Я всегда счастлив возвращаться сюда. Наоми потрясающая женщина: теплая и гостеприимная. Она понимает меня. У нее терпение святой. И девочки необыкновенные. Должен признаться, я бы хотел сына, конечно, но, возможно, так даже лучше.

— Так лучше, — небрежно бросил Кейн. — Учитывая то, как вы бросаете свою семью всякий раз, когда у вас появляется зуд, беды было бы не избежать. Сын бы вырос и набил бы вам морду. Джек уставился на него.

— Это не так.

— Именно так.

Джек пожал плечами.

— Расскажите мне о своей работе. Вам нравится работать на Райана? Вы раньше состояли на военной службе?

— Я служил в спецвойсках, — ответил Кейн, поставив свой стакан на журнальный столик; — Почти девять лет. Специализировался на нераскрываемых убийствах. За такую работу платят немалые деньги.

Джек сглотнул.

— Отлично, отлично. — Он фамильярно улыбнулся. — Если бы мне когда-нибудь понадобилась другая работа, а?

Кейн встал и посмотрел на мужчину.

— Мы не друзья, Джек, и никогда ими не будем. Вы мне не нравитесь, и я вас не уважаю, но вы отец Уиллоу, и как бы мне ни хотелось это изменить, я не могу. Вы осел. У вас жена, которая вас боготворит, и дочери, которые вас обожают, но вам этого мало. Вы не можете отказать себя в удовольствиях, поэтому постоянно их бросаете. Конечно, они принимают вас обратно, поэтому частично это и их вина.

Он направился кдвери, затем обернулся.

— На их месте я бы уже давно вышвырнул вас вон. Повзрослейте, наконец. Будьте мужиком. Возможно, вам это даже понравится. Но что бы вы ни решили, не смейте больше обижать Уиллоу. Если вы это сделаете, я выслежу вас как шакала и живьем сдеру шкуру. Это ясно?

Джек лихорадочно кивнул, и Кейн вышел. Он прошел на задний двор, где смог вдохнуть полной грудью. Но его одиночество было недолгим. Дверь позади него открылась, и вышла Наоми.

— Простите, что нарушаю ваше уединение. Я слышала, что вы сказали Джеку.

Кейн сдержал стон. Ну, прекрасно. Он взглянул на мать Уиллоу.

— Хотите, чтобы я извинился?

— Вовсе нет, — сказала она с улыбкой. — Я была потрясена. Я знаю, Джек испугался. Может, я и люблю его, но не слепа к его недостаткам. Я хотела поблагодарить вас за то, что вы встали на защиту Уиллоу. Я всегда ругала его за то, как он с ней разговаривает, но он никогда не слушал. Думаю, теперь все будет по-другому.

Уже кое что, подумал Кейн.

— Почему она? Почему не Джулия или Марина?

Наоми вздохнула.

— В школе у Уиллоу были проблемы с учебой. Ничего серьезного, но некоторое время школа давалась ей гораздо тяжелее. Врачи говорили, это потому, что ее мозг устроен несколько по-другому! Но постепенно все наладилось. Однако Джек не может и не хочет забыть об этом, хотя не понимаю, почему он считает, что она не такая красивая, как ее сестры.

— Она гораздо красивее, — сказал Кейн.

Наоми улыбнулась.

— Просто вы пристрастны.

Он пожал плечами.

— Думаю, Джек во многом видит в Уиллоу себя. Она всегда была мечтательницей. Правда, в последнее время она сильно изменилась, нашла себя. Ей нравится ее новая работа в питомнике. Наоми тронула его за руку.

— А в вас есть все, чего я могла бы ей пожелать. Спасибо.

Она вернулась в дом.

Кейн продолжал стоять на крыльце, глядя вперед невидящими глазами. Каждая клеточка его тела предостерегала его, что ситуация опасна и становится опасней с каждой секундой.

В ту ночь Кейн лежал на спине, а Уиллоу свернулась рядышком.

— Было ужасно, да? — спросила она.

Он погладил ее светлые волосы.

— Не так уж плохо.

— Вначале был кошмар, но потом стало лучше. Я упомянула про мою новую работу, и папа поддержал меня. Это было так неожиданно.

Счастье и удивление в ее голосе сказали ему, что он поступил правильно в отношении Джека.

Она продолжала болтать про обед. Кейн слушал ее нежный голос и чувствовал, как желание охватывает его. Не имело значения, что они только что занимались любовью, — он снова нуждался в ней.

Нуждался. Когда он в ком-либо нуждался? Нужда, как и любовь и вера, — это слова, приводящие к смерти.

Она приподнялась на локте и посмотрела на него. Она была обнажена, и длинные волосы блестящим каскадом стекали ей на грудь. Прекрасное, эротическое видение. Чем он это заслужил?

— Я хочу кое-что сказать, — сказала она. — Я скажу это, и ты меня обнимешь. Мы выключим свет и будем спать. Тебе не позволяется ничего говорить в ответ. Я этого не хочу, серьезно. Хорошо?

Страх прогнал прочь желание. От тревоги мышцы напряглись. Он коротко кивнул.

Она сделала глубокий вдох, затем улыбнулась.