Книга Имя для ведьмы - Надежда Первухина

– А скажи, книги-оборотни тебе попадались? Букс аж подпрыгнул.

– Долина страха! – заверещал он. – Репортаж с петлей на шее! Страдания юного Вертера!

– Ладно, понимаю твои эмоции. Ты можешь определить такие книги, в которых бы говорилось об инициации ведьм?

Букс недоуменно смотрел на меня.

– Где ночует зимний ветер? – спросил он.

– Да нет же, – занервничала я. – Мне нужно знать содержание книги...

И тут меня осенило.

– Ты запоминаешь только названия, да? Вот это грустно.

Что ж, еще одна попытка до ночи Становления Звезды обойти ненавистный обряд не увенчалась успехом. Значит, и впрямь судьба.

– Знаешь, малыш, мы, возможно, не скоро встретимся.

Мордочка Букса выразила огорчение.

– Траур – участь Электры, – прошептал он.

– Похоже, ты прав. Но ты не скучай. И, если сможешь, постарайся еще запоминать не только заголовки, но и содержание книг. Мне это только помогло бы.

– Хорошо! – бумажным голосом воскликнул Букс. Пригодилось ему название поэмы Маяковского.

– Мы еще встретимся, только в полнолуние. Старайся не попадаться никому под ноги, а то библиотекари – женщины нервные, начнут поголовно в обмороки падать...

– Люди – значит люди, – философски заметил макулатурный и полез под стул, на котором лежали пачки прошлогодних газет.

– Ну, я пошла...

Я направилась прочь из хранилища, услышав вслед:

– И это все о нем...

* * *

Ночь Становления Звезды, или Майский канун, для всех тех. кто практикует магию, является, чем-то вроде церемонии вручения «Оскара» киноактерам. Только в отличие от голливудского шоу это событие всегда происходит в хрестоматийно известную Вальпургиеву ночь – тридцатого апреля. В двадцать пятом часу по брокенскому времени Черная Звезда является избранным и отмеченным печатью волшбы. Из простых смертных ее видели только случайно и то по недосмотру Трибунала Ведьм несчастные Коперник и Бруно. Галилей тоже имел неосторожность наблюдать Черную Звезду, но был в этот момент изрядно пьян (земля под ногами у него так и вертелась) – это и спасло ему жизнь. Теоретики оккультной астрономии утверждают, что в корне этого явления лежит избыточная протомагия, когда-то задействованная при сотворении мира. Это спорный вопрос, особенно если учесть концепции немагического научного лагеря. Но для ведьм существование данного небесного тела является столь же неопровержимым фактом, как и наличие у избы пятого угла.

Вообще Вальпургиева ночь, в отличие от, например, Ночи выбора Госпожи, является абсолютно неофициальным мероприятием. И ведьмы, ворожеи и гадалки, стройными рядами, с транспарантами, лозунгами и флагами поднимающиеся на близстоящие горы, участвуют в этом веселье добровольно, заранее украшаясь алыми бантиками, бутоньерками из ландышей и волчьих ягод. Ничего не поделаешь – весна!

Накануне знаменательной ночи я вынесла мусор, прибралась в квартире и на всякий случай сказала соседке, что на несколько дней уезжаю погостить к подруге. Кто знает, как долго я буду приходить в себя после Обряда Тринадцати...

* * *

Тридцатого aпреля за полчаса до полуночи я, природная ведьма Виктория, заперлась в квартире, приняла ванну и торопливо натерлась мазью, данной мне бабой Катей. Надеюсь, эта мазь была составлена не на основе жира, вытопленного из младенцев... Бр-р! Мазь слегка пощипывала кожу, быстро впитывалась и пахла эвкалиптом. Я почувствовала, как мое до сего момента бешено бьющееся сердце начало стучать медленно и ровно.

– Спокойствие, только спокойствие! – сказала я себе и пошла из ванной нагишом, тщательно выключая за собой свет.

– Приступаем к следующему этапу, – пробормотала я почему-то непослушным языком и поудобней расположилась на кровати. Руки – в стороны, ноги – на ширине плеч, замечательная зарядка для практикующей ведьмы... Так, не отвлекаться, произносить слова Призыва медленно, страстно, с придыханием:

– Я призываю вручающих Силу, носящих в чреслах своих огонь, в руках своих камень и в головах своих ветер. Придите и воззрите! Придите и обладайте! Ваш дар – за мое тело, ваша Сила – за мое тело! Я зову...

В комнате стало трудно дышать. Воздух был плотным, осязаемым и темным, в нем проскакивали оранжевые искры. Наступал двадцать пятый час. Пора.

Я поднесла к губам маленький аптечный пузырек и быстро выпила его содержимое.

– Я жду... – громко проговорила я и добавила уже тише, погружаясь в непонятное беспамятство: – Вы пооперативней со мной, ребята...

* * *

Я лежала на траве и спокойно любовалась выгибавшимся надо мной небом. Оно было безоблачным и такой густой синевы, какой раньше мне видеть не приходилось. А еще...

Еще были птицы.

Я слышала, как томно рассыпает трели соловей, как тоненько высвистывает иволга, как переговариваются синицы. Я вдруг поняла, что могу отличить голос одной птицы от другой точно так же, как отличаю людские голоса. Это открытие столь поразило меня, что я поднялась. И первым делом обратила внимание на то, как я одета.

Странно. Это совершенно не мой стиль – длинная, в складку, черная атласная юбка, белоснежная шелковая блуза с матросским воротником. По краям воротник вышит золотисто-голубой строчкой. Красиво... Правда, туфель у меня на ногах почему-то нет. Впрочем, это ничего не значит, тут такая трава, что пройтись по ней босиком – сплошное удовольствие. Я еще раз оглядела себя. Да. Вылитая гимназистка. Смолянка. Выпускница института благородных девиц.

С косами.

Я же всегда коротко стригла волосы, предпочитая отдавать прическе минимум своего времени. А тут... Две роскошные черные косы спускались мне на грудь почти до колен. Я на всякий случай подергала себя за волосы. Не парик. Интересное со мной произошло превращение...

Да разве это главное! Кругом такая красота...

Я стояла на опушке небольшой березовой рощи. Березы, как на подбор, все были стройны и белоствольны. В их длинных густых ветвях запутывались солнечные лучи и пестрыми бликами падали на траву. Как странно. Ведь там, у меня, конец апреля. А здесь (где бы ни было это здесь) – уже настоящее лето. Настоящий летний вечер. Солнце клонилось к закату, и откуда-то веяло прохладой близкой реки или озера.

Что бы ни ожидало меня в ближайшем будущем, пока мне нравится. Лишь бы это подольше не кончалось.

Я прошла рощу насквозь, она оказалась совсем крошечной, будто кем-то посаженной, и увидела перед собой озеро, идеально круглое и гладкое, как зеркало. На противоположном берегу высились темные лиственницы и мелкие елочки. Но не это было самое главное. Неподалеку от озера горел бездымный костерок, возле которого уютно устроились... Люди?

Как-то сразу стало холодно плечам и босым ногам. Те, на противоположном берегу, кажется, тоже заметили меня. Я заставила себя дышать спокойнее. Ну же, Вика, ты сама все это затеяла. Скажи спасибо, что хоть окружающий пейзаж такой приятный...