Книга 500 великих катастроф - Николай Непомнящий

Шансов побить мировой рекорд у Семенова и Зыкова было немного. Ветер дул на север, и долгий полет мог закончиться крайне рискованной посадкой в безлюдной тундре или даже в Ледовитом океане. Впрочем, воздухоплаватели готовились и к этому. В тесной плетеной корзине лежали четыре пуда продовольствия, теплая одежда, пробковые спасательные пояса.

Уже ровно сутки продолжался полет. Причудливое нагромождение облаков закрывало землю от глаз аэронавтов. Где они? В каком направлении летят? С какой скоростью? Семенов открыл клапан, из него с шумом вырвался водород. Шар медленно пошел к земле.

Высотомер показывал порядочную еще высоту, когда необычайно сильный толчок потряс корзину. Зыков выбросил мешок с песком и, перегнувшись через борт корзины, сквозь слепящую снежную метель увидел внизу деревья. Шар мчался над Уральскими горами. Конец гайдропа – длинного каната, висевшего под корзиной, – волочился по вершинам сосен. Снова ощутимый рывок: гайдроп зацепился за дерево. Не выдержав, разорвались крепления корзины… Корзина повисла боком, ветви деревьев хлестали по ней.

В какой-то момент сильным ударом Зыков был выброшен за борт. Семенов пытался посадить шар. Куда там! Новый удар, и Семенов тоже за бортом. Веревка сильно обожгла ему руки. Воздушный шар взмыл вверх и быстро исчез в снежном буране.

Аэронавты утонули в глубоком снегу. Это смягчило падение. Первое чувство – радость, они вместе, они живы. Зыков в кожаной тужурке и фетровых сапогах, на голове шлем. На Семенове такая же одежда и еще шуба, но нет шапки. В карманах нашли финский нож, компас, часы и несколько крошек шоколада. Только и всего.

По пояс в снегу потерпевшие крушение побрели вслед за шаром. Может быть, удастся найти его. В корзине осталось продовольствие, одежда, спички, оружие. В них – спасение. Но, увы, никаких следов аэростата не было видно. Под утро измученные аэронавты повалились на снег и заснули.

Проснулись окоченевшие на ледяном ветру и после короткого совета решили идти на юг, до первой реки, а дальше спускаться по ней на плоту. Из длинных жердей соорудили «лыжи». Идти стало немного легче. К вечеру набрели на ручей, и он привел аэронавтов к небольшой горной речке Нирим. Начали строить плот. Единственным инструментом служил нож. Тонкие стволы деревьев связывали разорванным на полосы бельем. В конце концов, хлипкий плот опустили на воду и поплыли по бурному потоку. Однако путешествие по реке было недолгим. На первом же перекате плот накрепко застрял. Пришлось снова идти пешком. Вокруг никаких признаков жилья. Лишь следы зверей, бесконечный лес, снег и горы.

Питались какими-то ягодами, росшими на болоте. Иногда попадалась рябина, брусника. А в основном «пищей» служил чистый лесной снег. На четвертый день Семенов совсем ослабел. Дальше Зыков решил идти один, найти людей, а потом спасти и Семенова. Они попрощались.

Еще три дня Зыков шел и полз по рыхлому снегу. Он чувствовал, что силы начинают изменять и ему. Только мысль об умирающем в лесу товарище заставляла двигаться его вперед. Вид медленно бредущего изможденного человека, наверное, был настолько необычен, что повстречавшийся Зыкову медведь не тронул его, а только внимательно посмотрел на странное существо.

7 мая, в полдень, Зыков вдруг увидел людей – старика и мальчика. Это были охотники-коми Иван Ильич Мезенцев и его десятилетний внук Александр. В первый момент им показалось: зверь. Да и откуда же мог взяться человек в этих дебрях? К счастью, охотники стрелять не стали, а подошли и, к удивлению своему, увидели человека. Они накормили Зыкова, обмыли его лицо, чем-то мягким и теплым перевязали обмороженные, израненные руки. На лодке отвезли в свою деревушку Укьюдин.

Едва придя в себя, Зыков с двумя охотниками, родственниками старика Мезенцева, отправились на поиски Семенова. Его нашли лишь на следующий день в снегу, полуживого, страшно истощенного. Оказалось, что Семенов еще трое суток двигался по следам своего товарища. С сочувствием смотрели охотники на Семенова и думали: «Не выживет».

Катастрофа произошла над лесами автономной области Коми. Как потом выяснилось, ураган принес аэростат на вершину, которая на языке коми называется Тель-пос-из – Гнездо ветров. Тут почти всегда дуют сильные ветры.

Аэронавты уже были вне опасности, а в Москве еще ничего не знали о судьбе шара и его экипажа. Подозревали только, что случилось несчастье и аэронавты не могут подать о себе весть. В газетах появился призыв о помощи отважным пилотам. Была объявлена даже премия в тысячу рублей тому, кто найдет их и окажет им помощь.

Полет на воздушном шаре всегда связан с риском

А в это время жители маленькой деревушки, затерявшейся среди лесов и болот, окружили пилотов трогательной заботой. Немного подлечив, повезли их за 300 км в больницу в Троицко-Печорск – небольшой поселок на берегу Печоры. Наконец-то появилась возможность послать телеграмму, известить о случившемся!

Медленно возвращалось здоровье к аэронавтам. По весенней распутице повезли их в Москву. Из Троицко-Печорска на лошадях до села Помоздино. Там в местной больнице их уже ждали. Через короткое время снова в дорогу то на лодке, то в телеге до ближайшей больницы в Усть-Куломе. Дальше на пароходе в Вологду. И везде смелых воздухоплавателей встречали как героев. 5 июня они были в столице.

Путь от Москвы до Урала по воздуху занял 27 ч. Возвращение же длилось больше месяца. Так закончилась эта героическая одиссея.

А что же было потом? Автор этих строк слышал о московском профессоре Викторе Александровиче Семенове, крупном специалисте в области воздухоплавания. Подумалось: не он ли вместе с Зыковым пилотировал тогда аэростат? Узнать телефон профессора Семенова было нетрудно. Звоню ему. Слышу в телефонной трубке глуховатый голос. Рассказываю Виктору Александровичу, что интересуюсь полетом, так трагически завершившимся, и задаю вопрос: не он ли принимал участие в этом полете? В ответ – короткая фраза: «Да, это был я». Спрашиваю о судьбе его спутника и товарища по несчастью. Оказалось, что Зыков умер в 1945 г., но мечту свою установить рекорд по продолжительности полета на воздушном шаре и побить достижение Каулена Иван Иванович Зыков успел осуществить. Вместе с аэронавтом Тропининым в сентябре 1935 г. он пролетел от Москвы до Казахстана, пробыв в воздухе 91 ч. и 15 мин. Рекорд Каулена, державшийся 22 года, был намного перекрыт.

Очень долго никому не удавалось совершить еще более продолжительный полет на воздушном шаре. Лишь в 1958 г. англичанин Арнольд Илорт, пытаясь на аэростате «Маленький мир» перелететь Атлантический океан, побил рекорд Ивана Зыкова, продержавшись в воздухе 94 ч. 30 мин.

Виктор Александрович стал ученым, доктором технических наук. После того злополучного полета он не раз поднимался на воздушных шарах, готовил к полету в стратосферу наши первые стратостаты.

(По материалам А. Седова)

Спасение экипажа «Италии»

1928 г.