Книга Возрождение - Уильям Джеймс Дюрант

сто три или четыре года. Его жена, как нам говорят, повиновалась его наставлениям, дожила почти до ста лет и умерла в «совершенной легкости тела и безопасности души».23

Не стоит ожидать, что за столь малый промежуток времени мы найдем крупного философа. Якопо Аконцио, итальянский протестант, в трактате De methodo (1558) подготовил часть пути для Декарта; а в De strata-gematibus Satanae (1565) он имел смелость предположить, что все христианство может быть сведено к нескольким доктринам, которых придерживаются все христиане, не включая идею Троицы.24 Марио Ниццоли проложил путь для Фрэнсиса Бэкона, выступая против продолжающегося господства Аристотеля в философии, призывая к прямому наблюдению против дедуктивных рассуждений и осуждая логику как искусство доказывать ложное истинным.25 Бернардино Телезио из Козенцы в работе «De rerum natura» (1565–86) присоединился к Ниццоли и Пьеру Ла Раме в распространении восстания против авторитета Аристотеля и призвал к эмпирической науке: Природа должна быть объяснена в ее собственных терминах через опыт наших чувств. То, что мы видим, говорил Телезио, — это материя, на которую действуют две силы: тепло, идущее с неба, и холод, поднимающийся от земли; тепло производит расширение и движение, холод — сжатие и покой; в конфликте этих двух принципов заключается внутренняя сущность всех физических явлений. Эти явления происходят в соответствии с естественными причинами и присущими им законами, без вмешательства божества. Природа, однако, не инертна; в вещах, как и в человеке, есть душа. Томмазо Кампанелла, Джордано Бруно и Фрэнсис Бэкон могли бы почерпнуть что-то из этих идей. Должно быть, в церкви сохранилась некоторая доля либерализма, чтобы позволить Телезио умереть естественной смертью (1588). Двенадцать лет спустя инквизиция сожжет Бруно на костре.

III. ЛИТЕРАТУРА

Великая эпоха итальянской учености завершилась: Франция приняла факел, когда Юлий Цезарь Скалигер переехал из Вероны в Аген в 1526 году. Обратите внимание на влияние войны на книжную торговлю: в последнее десятилетие XV века Флоренция издала 179 книг, Милан — 228, Рим — 460, Венеция — 1491; в первое десятилетие XVI века Флоренция издала 47, Милан — 99, Рим — 41, Венеция — 536.26 Академии, основанные для классической науки, — Платоновская академия во Флоренции, Римская академия Помпония Лаэта, Венецианская академия Неакадемии, Неаполитанская академия Понтана — в этот период вымирают; изучение языческой философии не одобряется, за исключением схоластизированного Аристотеля; латынь уступает место итальянскому языку в качестве языка литературы. Возникли новые академии, в основном посвященные литературной и лингвистической критике и служившие центральными биржами для поэтов города. Так, во Флоренции появились Академия делла Круска (1572) и Умиди; в Венеции — Пеллегрини, в Падуе — Эретеи; и каждое новое общество получало более глупое название. Эти академии поощряли талант и подавляли гений; поэты с трудом подчинялись правилам, установленным пуристами, и вдохновение уходило в более воздушные места. Микеланджело не принадлежал ни к одной литературной академии, и хотя он, как и все остальные, потакал своей Музе в банальных затеях и загонял свой огонь в холодные петраркианские формы, его сонеты, грубые по форме, но теплые по чувству и мысли, являются лучшей итальянской поэзией того времени. Луиджи Аламанни бежал из Флоренции во Францию и написал поэму о сельском хозяйстве — La coltivazione — которая по сочетанию земледелия с поэзией не уступает «Георгикам» Вергилия.* Бернардо Тассо в несчастьях своей жизни повторил перипетии своего знаменитого сына Торквато; его лирика относится к самым искусственным произведениям эпохи; его эпос «Амадиги» с тяжелой серьезностью переосмыслил рыцарский роман «Амадис Галльский». Итальянская публика, лишившись смягчающего юмора Ариосто, тихо похоронила его.

Новелла, или короткий рассказ, оставалась популярной с тех пор, как «Декамерон» придал ей классическую форму. Написанные простым языком и обычно описывающие драматические происшествия или интимные сцены итальянской жизни, новеллы были приняты во всех сословиях. Часто их читали вслух заядлым слушателям, не более заядлым, чем люди без букв, так что их аудиторией была вся Италия. Сегодня мы можем удивляться широкой терпимости женщин эпохи Возрождения, которые слушали эти истории, не краснея. Любовь, соблазн, насилие, приключения, юмор, чувства, описания пейзажей — все это составляло материал для историй, и каждый класс предоставлял свои типы и характеры.

Почти в каждом городе был искусный практик этой формы. В Салерно Томмазо де Гуардати, известный как Мазуччо, опубликовал в 1476 году свой «Новеллино» — пятьдесят историй, иллюстрирующих щедрость принцев, невоздержанность женщин, пороки монахов и лицемерие человечества. Менее отшлифованные, чем новеллы Боккаччо, они часто превосходят их по искренности, силе и красноречию. В Сиене новелла приобрела в высшей степени чувственный характер, наполнив свои страницы рассказами о неразборчивой любви. Во Флоренции было четыре знаменитых новеллиста. Франко Саккетти, друг и подражатель Боккаччо, превзошел его, написав триста новелл, чья вульгарность и непристойность сделали их почти повсеместно популярными. Аньоло Фиренцуола посвятил многие свои рассказы сатире на грехи духовенства; он описал похождения в развратном монастыре, разоблачил искусство, с помощью которого исповедники побуждали благочестивых женщин оставлять наследство монастырям, и сам стал монахом валломброзанского ордена. Антонфранческо Граццини, известный в Италии как il Lasca, Вобла, преуспел в создании комических историй с участием проказника Пилукки, но он также мог приправить свое блюдо сексом и кровью, как, например, когда муж, уличив жену в прелюбодеянии с сыном, отрубает им руки и ноги, вырезает глаза и языки и позволяет им истечь кровью на ложе любви. Антонфранческо Дони, сервитский монах и священник, был изгнан из монастыря Благовещения (1540), очевидно, за содомию; в Пьяченце он вступил в клуб распутников, посвященный Приапу; В Венеции он стал преданным врагом Аретино, против которого написал памфлет, зловеще озаглавленный «Землетрясение Дони Флорентийского, с разрушением великого колосса и звероподобного антихриста нашего века»; в то же время он сочинял новеллы, отличающиеся острым юмором и стилем.

Лучшим из новеллистов был Маттео Банделло, чья жизнь охватила полконтинента и большую часть столетия (1480–1562). Он родился недалеко от Тортоны и вскоре был принят в доминиканский орден, генералом которого был его дядя. Он вырос в монастыре Санта-Мария-делле-Грацие в Милане; предположительно, он был там, когда Леонардо писал «Тайную вечерю» в трапезной, и когда Беатриче д'Эсте была похоронена в прилегающей церкви. Шесть лет он прожил в Мантуе в качестве воспитателя правящей семьи, завязал флирт с Лукрецией Гонзага и видел, как Изабелла всеми своими искусствами