Книга Другие звезды - Евгений Гуляковский

Любая материя поддается сильному волевому воздействию. Живую изменить проще, чем мертвую. Еще легче перестроить молодой, развивающийся и постоянно изменяющийся организм. В генах личинки крейга откладывалась пока еще невидимая информация, накапливались незаметные, но весьма существенные изменения, о которых не догадывались мои враги.

Теперь самым важным стало сохранить в тайне свои успехи. Как только о новых глазах догадаются надсмотрщики, можно не сомневаться, я сразу же лишусь всех добытых с таким трудом результатов. Значит, нужно немедленно перебираться туда, где меня не смогут найти. Особой проблемы здесь не существовало. Вокруг на многие мили тянулась целая сеть ходов, прорытых крейгами. Сложность состояла лишь в том, чтобы отыскать внутри этого лабиринта верный путь.

Впрочем, об этом я подумаю позже. Сейчас нужно уходить на старые, редко посещаемые пастбища. И, затаившись в заброшенных туннелях, дождаться превращения личинки в новый организм.

Прошло, наверное, не меньше двух месяцев (или лет?) с тех пор, как я перебрался в покинутые норы крейгов. Следили ли за мной слуги Аристарха? Наверняка.

Но, пока я оставался личинкой, мое исчезновение из колонии вряд ли могло вызвать серьезную тревогу. Возможно, обо мне попросту забудут?

Время от времени, проводя мысленное зондирование, они убеждались, что все обстоит вполне благополучно.

Я ощущал в эти моменты легкий внутренний толчок и сразу же ставил экран.

Однако таким образом, чтобы прислужники Аристарха могли убедиться в том, что я по-прежнему нахожусь в теле личинки.

Видимо, пока все у меня в этом плане проходило успешно. Никаких следов тревоги во время своих осторожных, но с каждым разом все удлиняющихся походов я не обнаруживал.

Постепенно я составил в голове целую карту прорытых крейгами ходов и теперь довольно точно представлял, в какой части храмовых подземелий нахожусь.

Всякий раз, когда мое тело засыпало, я накапливал энергию и работал над его усовершенствованием. С каждым часом, днем, годом я видел все лучше. В остальном же новое тело, над которым я продолжал упорно трудиться, оставалось для меня тайной. Я старался придать этому будущему существу человеческий облик, но не мог изменить миллионы мельчайших деталей своего организма, да и не пытался этого сделать. Мне нужны были крепкие ноги и руки, укрепленный мышцами торс. На этом я и сосредоточился в первую очередь, сюда направлял все свои усилия, не задумываясь особенно над тем, что я стану делать, если удастся бежать и встретиться с Хенком. Ведь мой внешний облик совершенно изменится. Для того чтобы создать всего лишь один, не существовавший ранее орган, следовало подменить в генетических кодах биллионы единиц информации…

Однажды, когда отчаяние от безмерности задачи, за которую я взялся, стало особенно непереносимым, я совершил грубейшую ошибку, позволив себе приоткрыть глухую раковину защиты, окружавшую мое сознание. Я решил выглянуть во внешний мир, проникнуть в информационное поле, используя накопленную за длительное время магическую энергию.

Удар последовал сразу же, как только я высунулся наружу, удар такой силы, от которого я долго не мог прийти в себя. Значит, они постоянно следили за магическим полем. Напряжение черной энергии в храме было так сильно, что отпадала всякая возможность использовать здесь полярную ей магию.

Мой промах вызвал целый ряд негативных последствий. Крейги начали поиск во всех доступных им коридорах. Я наткнулся на них в первую же свою вылазку за пищей и едва сумел уйти. Огромные их отряды методично обшаривали горизонт за горизонтом, и у меня не возникло ни малейшего сомнения в том, кого именно ищут эти гнусные твари.

Вызвав тревогу своими неосторожными действиями, я до предела сократил время относительной свободы, которым еще располагал. Теперь крейги рано или поздно доберутся до моего убежища. Но самое неприятное заключалось в том, что я не знал, когда именно произойдет трансформация тела личинки в то новое существо, о котором я мог сейчас строить одни догадки.

Глава 16

Сон. Первый настоящий сон с момента моей казни.

Мне снилось бесконечное поле алых цветов. Наверное, это были маки планеты Ир.

Каждый цветок — метровый красный зонтик. Я несся сквозь них, не разбирая дороги.

Лепестки, словно алые бабочки, стаями срывались в воздух. Иногда они попадали на мои глаза, и тогда мир вокруг становился на мгновение красным.

Я куда-то очень спешил. В стороне от меня, в дымном мареве возникли башни деревянного города. Он сразу же исчез, и вместе с ним из моего сна исчезли маки.

Теперь я бежал через лес. Прохладный дождь освежал мою обожженную шкуру.

Я знал, что на опушке леса меня ждет женщина, встреча с которой означала бы возвращение домой из бесконечных скитаний по чужим пространствам. Я должен был успеть и никогда не успевал. Нечеловеческие силы огромного и могучего зверя, переполнявшие меня минуту назад, вдруг иссякли.

Я еле полз сквозь бесконечный лес… Я понимал, что никогда не доберусь до его опушки. Возможно, меня вновь превратили в червя. Я пробирался через беспредельные заросли, извиваясь, в отчаянии кусая свой хвост, словно это могло ускорить движение, словно еще можно было успеть туда, куда я спешил все эти годы, сам не зная об этом.

Калейдоскоп дней, прожитых во всех кругах моей жизни, проносился передо мной, как на экране. Оживали последние скрытые уголки памяти, рушились последние заслоны…

Толстая кожа куколки с треском лопнула, словно скорлупа набухшего ореха.

Долгий сон кончился. Я лежал в узком подземелье на каком-то гнилье. В воздухе пахло сыростью и плесенью. Раздвинув сухую оболочку, выполнившую свое назначение, я встал на ноги. Пришлось согнуться — голова уперлась в потолок туннеля…

И только теперь я понял, что у меня снова есть спина, голова, обоняние, зрение, обычные человеческие ноги. Мир ожил, взорвался тысячью запахов, шорохов, восхитительных световых пятен. В туннеле светились какие-то гнилушки или грибы.

Они показались мне в этот момент прекраснее любых цветов.

Превращение закончилось, я свободен и могу продолжить свой бесконечный путь через лес… Обрывки сна, оставшиеся в памяти, наполняли меня необъяснимой тоской.

Я прислушался к своему новому телу — все как будто в порядке, если не считать этой тоски да мучительной непривычной жажды. Пока я был личинкой, мое тело не нуждалось в воде, оно довольствовалось сочной растительной пищей. Но сейчас мне все сильнее хотелось пить.

В одном из своих бесчисленных путешествий по норам крейгов я нашел подземный ручей. Я помнил нужное число поворотов в подземном лабиринте и направление каждого из них. С радостью отметив, что после превращения в памяти сохранились все сведения, собранные за бесконечные годы казни, я двинулся вперед.

Но мир вокруг разительно изменился, казавшиеся раньше огромными пещеры превратились в узенькие туннели. Проходы, в которые свободно проникала личинка крейга, вдруг стали для меня недоступны.