Книга Что-то кроме магии - Akana again
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Блэк после побега подался к двоюродному дяде. А куда явятся эти беглецы? Судьба остальных мало волновала Северуса, но Эдгар, старый факультетский товарищ... Воображение услужливо подкинуло картину: Мальсибер возвращается в родительский дом, где его ждет теплый прием зятя-аврора. Конечно, есть вероятность, что устроивший побег позаботится и о надежном укрытии, но едва ли те, о ком столь лестно отзывался Волдеморт, бежали лишь за тем, чтобы отсиживаться в безопасном месте.
— Декан Снейп! Декан, вы что, заснули? — окрик Амбридж вывел его из задумчивости. — Вы слышали, о чем я говорила?
— О, разумеется! Вы говорили о новом декрете, после которого в холле замка установят золотую статую Корнелиуса Фаджа в масштабе один к тысяче... Нет? Странно: давно пора, на мой взгляд.
Было забавно наблюдать, как генеральный инспектор разрывается между желанием осадить ерника и опасением лишиться дармового Веритасерума, как демонстративно пропускает мимо ушей последнюю реплику и переводит разговор на другую тему. По расчетам Северуса, лже-веритасерум у Амбридж скоро закончится, и она притащится за новой порцией; ее жадность сильнее гордости, и потому зельевар может хамить ей в лицо, не опасаясь последствий. Деканы оживились, кто-то на задних рядах (кажется, Трелони) одобрительно усмехнулся: ответ о статуе многим пришелся по душе.
* * *
Мысли о Мальсибере не покидали Снейпа весь оставшийся день. Он давно не общался с его родными, но события почти пятнадцатилетней давности были свежи в памяти. Студентка седьмого курса факультета Слизерин Этти Мальсибер готова лгать и лжесвидетельствовать ради родного брата, миссис Мальсибер умоляет бывшего Пожирателя, которому повезло остаться на свободе, сказать хоть что-то определенное о судьбе Темного Лорда, потому что от этого зависит участь ее сына... И выпускник-гриффиндорец Кристофер Скримджер, перед которым на одной чаше весов счастье любимой девушки, а на другой — принципы и дело отца. В тот раз победила Этти, но и Кристофер тогда не состоял главой отдела «Мантикора» в Аврорате.
Новость о побеге обсуждалась всеми и всюду, Аврорат, по уверениям прессы, бдил денно и нощно, но прошла неделя, другая, а ни одного из десяти бывших узников так и не изловили. На сходках в Малфой-мэноре они также не появлялись.
В последней декаде января Снейп получил письмо от миссис Мальсибер. Она трогательно извинялась за возможное беспокойство и просила о личной встрече. Требовалась «консультация господина декана относительно способностей Роберты, моей дорогой внучки, которая в будущем году достигнет возраста поступления в школу...»
Внучка? Ну, пусть будет внучка. Правильно, письмо могут перехватить, лучше подстраховаться.
Бабушка будущей школьницы ждала его в кондитерской Фортескью. Вечер субботы, за окном подмораживало: не удивительно, что у Флориана яблоку было негде упасть.
Миссис Мальсибер почти не изменилась за прошедшие годы, и Снейп без труда узнал ее среди множества посетителей. Она улыбалась тепло и непринужденно, одета была дорого и со вкусом. Джентльмен за соседним столиком поглядывал на нее с интересом. Впрочем, это вполне мог быть соглядатай Аврората, следящий за каждым шагом матери беглого заключенного.
Разговор потек легко, как обычно бывает, когда оба собеседника понимают, что от них требуется. Декан спросил коньяку и приготовился слушать. Дама, попивая шоколад, чуть-чуть взгрустнула о стремительности времени, мол, кажется, только вчера дочь сдавала свои ЖАБА, ан вот уже и внучка подросла, и без перехода заговорила о талантах и знаниях «моей дорогой Бобби». Моложавая и очень недурная собой бабушка мило заботится о малышке и немного кокетничает с суровым представителем Хогвартса... Но почему в красивых карих глазах так часто мелькает тревога? Зачем судорожно сжались пальцы в кружевных перчатках? Отчего иногда пробивается дрожь в голосе? Северус знал ответы на эти вопросы и спокойно ждал, когда миссис Мальсибер подаст знак, что пора переходить к главному.
Что же до мисс Роберты Скримджер, то слизеринскому декану и самому любопытно, куда будущей осенью Шляпа определит дочку Бернадетт и Кристофера.
— С вами так чудесно беседовать, Северус, но мне, к сожалению, пора... Попросите счет, пожалуйста. Вы не против, если мы немного прогуляемся? Днем было холодно, но к вечеру, мне кажется, потеплело, вы не находите?
Походка королевы, все та же элегантная полуулыбка. Давешний джентльмен смотрит вслед с завистью. Вскидывает руку, призывая официанта для расчета.
— …Из всех зимних месяцев отчего-то мне больше всех по душе январь. Этот чистый, звонкий морозный воздух...
Прощальная трель дверных колокольцев, холод, полутьма и безлюдье Косого переулка. Лавки закрыты, лишь в дальнем конце, где светится вывеска «Дырявого Котла», видны силуэты прохожих. Несколько торопливых шагов прочь от кондитерской.
— ...этот свежий снег, он так и просится под сани, эта река подо льдом, где... — голос мгновенно падает до тихой скороговорки, — Северус, Эд вас ждет. Прямо сейчас. Вот портключ, — она сунула в его ладонь что-то маленькое и твердое. — Убедите его уехать, прошу вас. Умоляю! Меня он не слушает... — под треньканье колокольчиков на пороге возникает крупная мужская фигура. Женщина быстро оглянулась, замедлила шаг и воскликнула: — Как жаль, что вы торопитесь, дорогой Северус! Понимаю, работа прежде всего... Ну что ж, до свидания, и не забудьте, что мы с Этти и Бобби ждем вас на ужин в ближайший четверг!
Ничего не оставалось, как доиграть роль до конца: декан пообещал непременно быть, приложился к ручке и аппарировал.
У ограды Хогвартса он разглядел то, что передала ему Мальсибер — перстень-печатку с двойным «М». Кажется, отца Эдгара звали Майкл...
Еще успел подумать, что ручищи у папаши Мальсибера были порядочные: перстень едва не слетел с указательного пальца во время трансгрессии.
* * *
К ночи небо очистилось. Луна еще не взошла над верхушками гор, и под высокими соснами царили густые снежные сумерки. Северус огляделся: его вынесло на небольшую прогалину где-то в лесу. Уж не в Запретном ли?
Неподалеку между стволами мелькал огонь. Проваливаясь в снег по
