Книга Исповедь русского гангстера. Хроники времен организованного бандитизма. Книга вторая - Михаил Орский

— Ты же наш лидер. На тебя люди смотрят. Прекрати эти похождения в труселях.

Уральский вынужден был признать свой косяк[123] и встать на путь исправления. Но произошло это уже в двадцать первом веке.

Глава 12

Невские битвы

Нам ли стонать, унижаясь даже малость Нам ли проявлять в диком мире свою слабость Печален будет сей итог Нас скрутят в миг в бараний рог!

Волк

Потихоньку ситуация нормализовалась, появилась постоянная и относительно приличная публика. В «Неву» на выступления стали приглашать стриптизерш. Естественно, в скором времени их бандиты всех перетрахали. Дело молодое, гормоны играют. С некоторыми парни Уральского задружили.

У юного бандита Перса сложились романтические отношения со стройной, миловидной брюнеткой Леночкой. Однажды в кабаке за общим столом гульбанила братва со своими девками. Уральский зависал с зеленоградской шельмой по кличке Рыжая, девицей наглой и хулиганистой. Шпрот привел с собой симпатичную жучку[124], которая, якобы, тесно общалась с одним известным Уркой. Ее красивое лицо пересекал инфернальный шрам.

Была пятница. В субботу в программе собирались показывать женские бои в грязи под руководством известного шоумена Сергея Князева. Артистки перепутали и приехали на день раньше. Видать, делать им было нечего, и они (артистки с администратором) остались в «Неве» посмотреть атмосферу, попить, повеселиться.

В процессе общения за бандитским столом подруга Урки решила проехаться на блат-педали[125]. Может, просто лизнула лишнего.

— Слышь, шансонетка, ты какое право имеешь с братвой за одним столом сидеть? — наехала блатарка на стриптизершу.

Леночка, девушка легкомысленная, но не хабалистая, абсолютно беззащитная сразу потерялась. Заступился за нее не подвыпивший тормоз Перс, а хулиганка Рыжая.

— Послушай, подруга, если братва посчитает нужным, они сами скажут, сидеть ей тут или нет.

Слово за слово, бабы сцепились. Без ударов. Сначала таскали друг друга за волосы. Потом свалились на пол.

— Разнимаем? — спросил гуманист Уральский Шпрота.

— Да пусть дерутся, — махнул рукой жестокосердный Шпрот.

У девок быстро кончились силы. Высокое бандитское жюри зафиксировало боевую ничью. К босяцкому столу осторожно приблизились артистки из женских боев.

— Ни фига себе, у вас тут коррида. Нам-то зачем нужно деньги платить?

— Ну, бывает…, — обреченно вздохнули гангстеры, разводя потрепанных девиц подальше друг от друга.

Гудьбарий в Неве. Серега Толстый, автор, Шпрот, Родня, Геннадий Жаров, руководитель группы Амнистия Сергей Трофимов. 1993 год.

Иногда в ресторане случались гораздо более серьезные разборки. Шалман Уральского постепенно стал популярным среди московской братвы. Году в 1994 в «Неве» праздновал свою днюху один из Сирот. Было в Сокольниках такое образование из двенадцати человек. Структурно эта семейка входила в звено Каракуля, шумливого сокольнического блатаря. Старшими являлись трое громадных кабанов от ста тридцати до ста пятидесяти килограмм весом. Двое из них даже ходили с трудом. Кто-то остроумно подогнал им такую «погремуху» — Сироты, одну на всех.

Засиделись за полночь. Большинство гостей разъехались. Остался один из Сирот, кажется, как раз именинник. Их младший по кличке Базин и Григорий с водителем Русланом. В кабак зарулили на ночь глядя два мощных типа, таких же, как Сироты, только без жира. Одного из них, Самосвала, Уральский поверхностно знал. Здоровались пару раз. Он играл в американский футбол и, по слухам, обладал неимоверным здоровьем. Ходила по району история, что в клубе «Секстон» «Ночных Волков» на Соколе он один уложил всю охрану. Второй визитер оказался его младшим братом, но еще здоровее. Шапочного знакомства хватило, чтобы они оказались за общим столом, как принято у братвы. Долго ли коротко, у Самосвала происходит словесный конфликт с Сиротой. Рецидивист, на правах хозяина, попытался их примирить. Бухие ведь все. Ни в какую… Самосвал отвечает нарочито грубо. А Гриша пьяный значительно добрее, чем трезвый. И миролюбиво так продолжает увещевать: «Ты хоть возраст мой уважай». Каторжанину было тридцать четыре, а Сирота и Самосвал лет на десять помладше. В ответ каторжанин услышал непотребное: «Да мне по хрену, сколько тебе лет!». И конкретно посылает Уральского на три буквы. У того моментом срабатывает лагерный рефлекс — оскорбленный арестант тут же бьет наглецу в рыло. В голове Григория мелькает: «Сейчас он зарядит в обратку, и я всю мебель в «Неве» соберу!». С перепугу гангстер выхватил нож и начал шинковать грубияна, как тесто на вермишель. Уральский остановился только тогда, когда Самосвал распластался в луже крови. Потом выяснилось, что разъяренный каторжанин нанес ему девятнадцать ножевых ранений. Водила гангстера Руслан, щупленький, вообще не боец, но не растерялся — вскочил на стол, чтобы достать и, хрясь! стаканом в голову младшему брату Самосвала. Тому хватило. Душком, видно, слабоват, даром, что внешне громила. Самосвал буквально плавает в крови. Базин по ходу срывает с него золотую цепь. Григорий на бегу приказал: «Верни, мы не мародеры…», — а младший брат Самосвала вслед бросает что-то типа: «Посмотрим, что на это скажут «измайловские».

На следующий день Григорий поехал к Каленому. Сказать, что тот был разъярен, значит ничего не сказать. Ведь «измайловские» граничили с Сокольниками и, наряду с «подольскими», считались сильнейшей в Москве ОПГ. Каленый дорожил нормальными отношениями, которые сложились у него с грозными соседями. Он конкретно орал на рецидивиста. Гриша не видел своей вины, но получилось так, как получилось. Огрызнулся Уральский только раз, когда Каленый бросил ему: «То, что тебя послали на хрен, еще не повод резать человека».

— Извини, уважаемый, я арестант. Для меня это повод.

Григорий вспомнил, что коротко пересекался с одним из лидеров «измайловских» Лешей Жидом.

— Будь, что будет, — решил каторжанин: поеду, поясню, как все произошло. Раз война может из-за меня разгореться.

Номера телефона Жида у него не было, каторжанин на удачу поехал к отелю, где они регулярно собирались. Ждать пришлось не долго. На нескольких машинах подъехала большая группа парней. Среди них был Леша Жид. Подойти к нему Уральскому сначала не дали. Гриша издалека напомнил измайловскому авторитету, где они встречались. Тогда арестанту позволили приблизиться. Григорий вкратце изложил суть вчерашнего инцидента. Один из парней грозно спросил: «Ты зарезал «измайловского?»