Книга Жаркая зима для двоих - Клэр Коннелли

Они поженятся, и Гейб позаботится о том, чтобы у нее была хорошая жизнь. Лучшая жизнь.

Он не станет ей тем мужем, которого она хотела или заслуживала, но в конце концов она с этим смирится.

Рождественское утро в замке стало впечатляющим во всех отношениях, если не считать одного не слишком приятного эпизода. Начался снегопад. Хью отправился домой к своей семье, поэтому снег вокруг замка никто не убирал, и это место стало выглядеть еще волшебнее, чем раньше. Несколько белок пробежало по снегу, и Эбби смотрела на них с зачарованной улыбкой. Что касается рождественской елки, то она сияла яркими гирляндами.

Раф спал в переносной кроватке, а Эбби читала свою любимую книгу. Подняв глаза, она увидела, что Гейб читает газету на планшете.

В их отношениях сохранялась напряженность. Глубоко вздохнув, Эбби сказала себе, что все наладится. И они отпразднуют Рождество ради Рафа.

Сейчас не время ни о чем сожалеть.

У них будет удачный брак. Чем дольше они пробудут вместе, тем проще ей будет притворяться, что она ничего не чувствует к Гейбу.

Гейб положил подарки под елку, и ее сердце замерло. Она не знала, для кого они. Наверное, для Рафа?

Когда она посмотрела на подарки, Гейб нахмурился и произнес:

— Да, дорогая, это для тебя.

Ойкнув, она повернулась к нему лицом и покраснела.

— А я ничего тебе не купила.

— Это подарок для нас обоих.

Она нахмурилась:

— Можно открыть его сейчас?

Его глаза заблестели.

— Раф не спит. Сейчас можно его сфотографировать, как ты хотела.

Эбби кивнула. Гейб вытащил из кармана телефон, отошел к двери, установил телефон на подставку и включил таймер. Потом он подошел и сел рядом с Эбби, которая держала малыша на руках.

Она улыбалась и твердила себе, что все хорошо. Гейб женится на ней, потому что хочет этого, а Раф был зачат в любви. У нее будет по‑настоящему сказочное Рождество.

— Гейб… — Она посмотрела на него, не совсем уверенная в том, что хотела сказать. Их взгляды встретились, и она ощутила, с какой силой вокруг них пульсируют эмоции.

— Открой свой подарок, — предложил он и взял у нее Рафа с такой непринужденностью, словно делал это всю свою жизнь.

— Он так похож на тебя, — сказала она.

— Он мой сын.

Она кивнула и отвернулась от него, с трудом сдерживая эмоции. Теперь она не сомневалась в своих чувствах к Гейбу, и ей было нелегко скрывать их, когда они были вместе. Подойдя к елке, она с удивлением уставилась на большую коробку.

— Открой ее, — произнес Гейб, стоя у нее за спиной.

Она развязала ленту на коробке дрожащими пальцами. Подняв крышку, она увидела кремовое платье, аккуратно сложенное прямоугольником.

— Свадебное платье? — Она вынула его из коробки.

Платье было невероятно красивым и сшитым в стиле двадцатых годов прошлого века: длинное, кружевное, с вышивкой бисером на плечах и спинке.

Прикусив губу, она повернулась к Гейбу лицом и как‑то странно на него посмотрела.

— Ты хотела, чтобы это Рождество стало незабываемым, — почти равнодушно произнес он, хотя его карие глаза страстно сверкали. — Что скажешь? Мы поженимся?

Эбби уставилась на него, ее сердце колотилось так громко, что его стук наверняка слышал Гейб.

— Мы поженимся, — сказала она.

— Я имею в виду сейчас.

— То есть сегодня?

Он рассмеялся:

— Да, сегодня. Раф скоро уснет. — Он посмотрел на зевающего малыша. — Ты успеешь подготовиться?

Эбби оцепенела. И кивнула. Все происходило слишком быстро. Ей казалось, что она идет по зыбучим пескам. Она повесила свадебное платье на спинку стула и улыбнулась Гейбу, не встречаясь с ним взглядом.

— Я отнесу его наверх. — Она протянула руки к Рафу, но Гейб покачал головой:

— Я сам его отнесу. А ты начинай готовиться. Священник приедет после обеда, — продолжал Гейб с привычной для себя самоуверенностью. — Моника и Роза будут нашими свидетелями. Как ты хотела.

Эбби кивнула, хотя всей душой протестовала против того, что происходило. Не потому, что она не хотела выходить за него замуж, а потому, что подобная свадьба просто сломает ее.

Надо, чтобы Гейб наконец все понял!

Но он уже поднимался по лестнице, держа на руках Рафа, а Эбби смотрела ему вслед. Действуя как на автопилоте, она взяла платье и осторожно понесла его в свою спальню.

Почему ей так трудно решиться? Они уже несколько раз обсуждали свадьбу. Она знала, что Гейб все равно на ней женится.

Она неторопливо приняла душ, потом вытерлась полотенцем и уложила волосы в элегантный пучок и сделала макияж.

Подойдя к платью, она дотронулась до него, и на ее глазах выступили слезы. Ее мать должна быть рядом с ней. Или ее отец. И кто‑нибудь из ее друзей. Но все друзья отвернулись от нее, когда отец выгнал ее из дома. Без финансовых средств и роскошного образа жизни Эбби осталась совершенно одна.

А что сейчас? У нее есть ребенок и жених. Скоро она станет женой. Но выйдет замуж не по любви. Она ошибалась, думая, что смирится с разумным и практичным оправданием своей свадьбы. Это будет самый несчастливый брак, который только можно себе представить.

Разрыдавшись, она крепко обняла себя за талию.

Она не сможет этого сделать. Она не может выйти замуж за Гейба. Все, что происходит, неправильно.

Надо было сказать ему о своих чувствах. Пусть он разозлится на нее, но она откроет ему свою душу. Она не выйдет за него замуж, пока он не простит ее за то, что она сделала. Ей не нужен муж, который будет ее презирать.

И вот Эбби отправилась на поиски Гейба. Чем ближе она подходила к его комнате, тем увереннее становилась. Увидев его в смокинге, она затаила дыхание.

— Ты выглядишь… потрясающе, — искренне сказала она, закрыв дверь.

— Спасибо. — Он нахмурился, глядя на ее джинсы и блузку. — Тебе не понравилось платье?

— Оно красивое, — хрипло прошептала Эбби. — Но, Гейб… — В ее глазах стояли слезы. — Гейб, я не могу. Я не могу стать твоей женой.

Она зажмурилась, чувствуя, как ее сердце разлетается на тысячу осколков.

— Эбигейл? — Он подошел ближе, но не прикоснулся к ней. Открыв глаза, она осмелилась встретиться с ним взглядом. — Что произошло?

Она скривилась:

— Скажи, почему ты хочешь жениться на мне.

— Ты знаешь, почему мы женимся. — Он нахмурился. — Мы уже это обсуждали.

— В Нью‑Йорке. — Она покачала головой. — Это было давным‑давно.