Книга Введение в мифологию - Александра Баркова

В трактовке Ницше Аполлон – воплощение жизненного начала. Достаточно вспомнить миф о Ниобе, детей которой Аполлон вместе с Артемидой перестреляли. Или же вспомнить начало «Илиады», где Аполлон своими стрелами рассылает чуму в лагере ахейцев. Вот вам и образ начала жизни. Ни в коем случае. Рациональное начало? Я замечу, что главное святилище Аполлона – Дельфийский храм с оракулом, который находится на склоне горы Парнас, где из расщелины исходили ядовитые испарения. Прорицательница пифия входила туда, этими испарениями дышала, начинала выкрикивать разные бессвязные слова, которые жрецы записывали, потом истолковывали, и получались пророчества. Причем пророчества были не просто туманные, а туманные по условиям игры. Никто не ждал от Аполлона четкого, ясного, однозначного ответа. Ответ и должен быть двусмысленным – иначе какое же это пророчество? Соответственно, античный Аполлон отнюдь не тот персонаж, каким его пытается изобразить Ницше. Что касается «мужского начала» Аполлона, то тут с Ницше не поспоришь. Аполлон действительно воплощение мужского начала. И даже больше, чем можно подумать. Потому что с Аполлоном у греков будет очень устойчиво связан образ мужской любви. Греки, как известно, весьма терпимо относились к однополой любви. И я замечу, что во многих случаях речь шла даже не о гомосексуализме в том смысле, в котором сейчас об этом принято говорить, а о чувстве, связывающем двух людей одного пола. Аполлон имеет самое непосредственное отношение к однополой любви.

И мы знаем, с одной стороны, истории о том, как ему отказывали многочисленные героини. А с другой – история с Кассандрой, которая согласилась стать его возлюбленной при условии, что он сделает ее провидицей. Когда он дал ей этот дар, она ответила решительным отказом, обманув его. Не в силах забрать дар обратно, Аполлон добавляет к нему то, что пророчествам Кассандры никто не будет верить. Нимфа Дафна бежит от него. И лучше ей превратиться в лавр, чем стать возлюбленной Аполлона. И он отламывает ветвь от дерева и носит ее в качестве венца. Но при этом у Аполлона (то, о чем писал Овидий, но не писал Кун по причине неприличности) были счастливые истории с Гиацинтом, Кипарисом и разными другими юношами. Как уже говорилось, Аполлон в первую очередь бог света. Стрелы Аполлона и есть свет, солнечные лучи. Но в достаточно поздней Античности благодаря этому образ станет гораздо более гармоничным, и мы получим то, что мы имеем в эпоху эллинизма: прекрасный бог, красавец Аполлон Бельведерский. Изначально Аполлон своими стрелами поражает людей, карая их не только беспощадно, но и бессистемно. Аполлон ни в коем случае не воплощение справедливости. И более того, если человек скоропостижно умирал, то греки говорили: «Аполлон поразил его стрелой». К вопросу об отношении греков к смерти. Греки относились к смерти гораздо более спокойно, чем мы. И для них было абсолютно нормальным пожелание другу вроде «желаю тебе долгой жизни и скоропостижной смерти». Умереть не мучаясь. Скоропостижная смерть – это как раз милость Аполлона. Как я уже упоминала, в начале «Илиады» Аполлон насылает своими стрелами чуму. Кроме того, греки верили, что Аполлон проводит зимние месяцы в прекрасной стране Гиперборее, где буквально текут молочные реки с кисельными берегами или прочее в этом духе. Жизнь там долгая, счастливая и беспечальная. Но когда гиперборейцы утомляются своей бесконечно счастливой жизнью, они сбрасываются с прибрежных скал, принося себя в жертву Аполлону. Хоть антиутопию пиши на таком замечательном материале. Как я уже говорила неоднократно, в дальнейшем все это будет отходить на второй, третий и еще более далекий план. Забываться и гармонизироваться.

С Дионисом ситуация оказалась гораздо интереснее.

Дионис

Образ и культ Диониса – значительно более сложное явление. Дионисийство волной пронеслось по Греции в VII веке нашей эры. В обыденном сознании почитание Диониса связывается с пьянством. На самом деле греки в своей обычной жизни были в питье весьма умеренны. Вино разводили водой на две трети, пьяницы – наполовину, а неразбавленное пьют только варвары. Кто в Греции был, кто знает, как там жарко летом, тот прекрасно понимает, что вино, не разбавленное водой, на такой жаре пить невозможно. Тем не менее во время вакханалий вино пилось неразбавленным и в больших количествах. В связи с этим не могу не заметить, что алкоголь изначально был создан человечеством сугубо для ритуальных нужд. И созданы были алкогольные напитки для того, чтобы во время ритуала облегчать вхождение в контакт с богами. Если это делать на собственных ресурсах организма, то это суровая встряска для нервов. Изначально алкоголь (и наркотики) существовали только для ритуальных целей. Когда потом это все стало применяться вне ритуала, это стало приводить в лучшем случае к пьянству. О наркомании и говорить не будем. Почему культ Диониса был настолько мощно развит? У Диониса не было храмов. Вакханалии, дионисийские оргии проходили в лесах, на горах, участвовали в них, несмотря на опоэтизированный образ вакханок, как мужчины, так и женщины.

Чтобы понять причины популярности этого культа, надо обратиться к образу Диониса, известному из учения орфиков, получивших свое название от Орфея, который, как известно, вошел в царство мертвых и вернулся. Опять-таки, то, что он не смог оттуда вывести жену, – это частности его личной жизни. А принципиально то, что он был живым, который живым в Аид сошел, живым оттуда и вернулся. Орфическое учение подразумевало, во-первых, идею реинкарнации (перевоплощения). А во-вторых, что человеку для успешного перевоплощения нужно представлять, что такое смерть, и для этого нужно, что логично, пройти инициацию. Инициатические знания были сокрыты от непосвященных. Хотя посвящаемых было как раз много. Орфическое учение базировалось на особом образе Диониса Загрея. И сейчас мы увидим, насколько сильно этот образ отличается от привычного нам образа Диониса. Напомню, что в традиционной мифологии Дионис – это сын Зевса и фиванской царевны Семелы. Гера подговаривает Семелу, чтобы та упросила Зевса явиться ей во всей божественной силе. Когда Зевс это делает, то во дворце случается пожар. Семела погибает в пламени, Зевс вырезает из ее чрева сына Диониса, зашивает к себе в бедро, и спустя положенное время Дионис рождается из бедра Зевса. Даже в этой версии мифа обращает на себя внимание тот факт, что Дионис – это единственный бог, который был зачат смертной женщиной. В обычной ситуации в таких случаях рождается герой. Тут рождается бог. Бог, который совершенно особым образом связан с людьми по своему происхождению. Согласно орфическому учению, все было совсем не так. Зевс вступает в брак с Персефоной, изначально богиней преисподней. Вступая в брак, они принимают обличье огромных черных змей. И затем Персефона рождает первого Диониса – Диониса Загрея. Великого охотника, великого ловчего, который у некоторых авторов называется рогатым (указывается, что он родился с рогами). Младенец чрезвычайно мудр. И Зевс решает ему отдать власть над миром, а сам удалиться на покой. И отдает. Таким образом Загрей становится царем мира, но тут не дремлют титаны. Титаны, по этой версии мифа, Зевсом, конечно, побеждены, но ни в какой Тартар не свергнуты, живут просто лишенные власти. Титаны решили взять реванш, убить Загрея. Для этого они его завлекают игрушками и зеркалом. При чем тут зеркало и какое отношение оно имеет к убийству? Самое непосредственное. Я обращаю ваше внимание на то, что зеркало, например, фигурирует в мифе об убийстве Персеем Медузы Горгоны. Но там это объяснение вполне рационально: если взгляд Горгоны убивает всё живое, то надо смотреть не на нее, чтобы не встретиться взглядами, а надо смотреть на ее отражение в зеркале, и тогда взгляд Горгоны не поразит. Вновь пример рационализации мифа. Речь идет о том, что для любого существа (божественного, человеческого) смертельна встреча со своим двойником. И именно этим, боязнью встречи с двойником, объясняются очень многие поверья, связанные с зеркалом и с отражением. Можно вспомнить греческий миф о Нарциссе, который увидел себя в воде, в себя влюбился и умер от любви к самому себе. Можно вспомнить сказки о человеке без тени, а точнее, о человеке, встречающемся с собственной тенью (и в одноименной сказке Шварца, и в «Носе» Гоголя – все это грустные сказки). Огромный список примеров. Итак, встреча со своим двойником грозит смертью. Загрей видит самого себя, и благодаря этому титаны его убивают. Очень грустная история. Далее, как пишет один из античных авторов, титаны, желая скрыть преступление, усугубили его: рассекли тело Загрея на части и съели их. Но одной из титанид была Афина (как видите, здесь уже Афина у нас титанида). При дележе ей на съедение досталось сердце, которое она не съела, а принесла Зевсу в качестве доказательства преступления титанов. И Зевс, как нетрудно догадаться, рассвирепел. Он стал бить титанов молниями. И бил он их столь успешно и в таких количествах, что случился мировой пожар. Зевс тогда решил пожар загасить. Послал дождь, и так удачно, что случился уже мировой потоп. Титанов он, конечно, испепелил дотла, но из-за потопа уничтожилось все человечество. И перед Зевсом встала задача – создать новое человечество взамен уничтоженного. Что он делает? Он берет прах сгоревших титанов и из него лепит будущих людей. Но титаны съели Загрея. В титанах есть частица Загрея. Уже хочется произнести слова «вкусили плоть». Потому что здесь мы впервые в античной культуре сталкиваемся с противопоставлением божественного духа и греховной плоти у человека. То есть в каждом человеке есть греховная частица, идущая от титанов. И божественный дух – частица съеденного титанами Загрея. Соответственно, Зевс творит новое человечество. И затем сохраненное Афиной сердце Загрея он дает проглотить фиванской царевне Семеле. Она зачинает (известный мотив – зачатие от проглатывания) и должна родить нового, возрожденного Загрея. И здесь история сворачивает к известному нам классическому мифу. Гибель Семелы, донашивание младенца Зевсом и так далее. И рождается Дионис как возрожденный Загрей. Дальше мы переходим к дионисийскому культу.