Книга Жена между нами - Грир Хендрикс

То есть направляется к противоположному входу в церковь.

Иногда ту дверь держали открытой, подперев кирпичом, если в церкви проводились вечерние мероприятия вроде клуба анонимных алкоголиков.

Что-то в ее движениях – как она резко, нервно сорвалась с места – напомнило Нелли женщину, которая налетела на нее в туалете. Она еще тогда выронила сумку.

Нелли не могла больше здесь находиться, ни минуты. Она схватила свои пакеты, так и не собрав бумаги, разбросанные по столу, и направилась к двери. У нее в руке зажужжал телефон, заставив ее вздрогнуть от неожиданности. Это был Ричард.

– Я так рада тебя слышать, – выдохнула она.

– Все в порядке? Ты как будто нервничаешь.

– Я просто одна в детском саду.

– Да, я прочитал твое сообщение. Двери заперты?

– Не знаю, я все равно уже ухожу, – Нелли поспешила вверх по ступенькам. – Здесь как-то неприятно, не пойму почему.

– Не бойся, детка. Я не буду вешать трубку, пока ты не уйдешь оттуда.

Выходя из церкви, она обернулась и только после этого замедлила шаг и отдышалась. Дойдя до конца квартала, она открыла зонт и направилась к более людной улице, перпендикулярно той, где стояла церковь. Сейчас, на свежем воздухе, она понимала, что запаниковала без повода.

– Я так скучаю по тебе. И мне страшно стыдно за вчерашнее.

– Послушай, я уже подумал об этом. Я ведь видел, что ты его оттолкнула. Я знаю, ты любишь меня.

Ричард и правда был слишком хорош, чтобы быть настоящим.

– Жаль, что я не смогла сегодня с тобой поехать, – она хотела скрыть от него, что забыла про его командировку. – Вот проведем выпускной, и я буду вся твоя.

– Ты и представить себе не можешь, как я рад это слышать, – его голос олицетворял для нее безопасность.

В это мгновение она поняла, что не хочет продолжать работать в саду. Осенью она будет путешествовать с Ричардом. Она по-прежнему будет заниматься детьми – их собственными детьми.

– Мне нужно вернуться к клиенту. Тебе стало спокойнее?

– Намного.

И тут Ричард произнес слова, которые ей никогда уже не забыть:

– Даже когда меня нет рядом, я все равно с тобой.

Глава 10

Ее дом стоит на оживленной улице. В Нью-Йорке десятки таких, как у нее, районов – не шикарных и не бедняцких, попадающих в широкую прослойку между этими двумя категориями.

Он напоминает мне район, где я жила до того, как встретила Ричарда.

Несмотря на проливной дождь, который только что прошел, на улице достаточно людей, чтобы я могла затеряться в толпе. На углу рядом с ее домом автобусная остановка, соседняя дверь – кафе, через два подъезда – маленькая парикмахерская. Папа, везущий своего ребенка в коляске, идет по улице навстречу паре, держащейся за руки. Женщина балансирует тремя пакетами с продуктами. Разносчик китайской еды проезжает по луже – на меня попадает несколько брызг, запах еды в коробках шлейфом стелется за его велосипедом. В прошлом меня бы, возможно, соблазнил сочный аромат жареного риса с курицей или креветок в кисло-сладком соусе.

Интересно, хорошо ли она знает своих соседей?

Ей, наверное, приходилось стучать в квартиру сверху с посылкой в руках, ошибочно доставленной к ее двери. Может быть, она покупает фрукты и бейглы в магазинчике, где за кассой стоит сам владелец, который знает ее по имени.

Хватится ли ее кто-нибудь, если она исчезнет?

Я готова ждать столько, сколько будет нужно. Чувство голода мне больше не знакомо. Мое тело нечувствительно к холоду и жаре. У меня не осталось потребностей. Но вот, совсем скоро, – по крайней мере, мне кажется, что прошло совсем мало времени – я чувствую, как учащается пульс, как перехватывает дыхание, когда она появляется из-за поворота.

У нее в руках пакет. Я прищуриваюсь, и мне удается разглядеть логотип «Чопт» – там готовят салаты навынос. Пакет раскачивается при ходьбе, в такт легкому колебанию ее волос, забранных в хвост.

Наперерез ей бросается кокер-спаниель, и она останавливается, чтобы не запутаться в поводке. Владелец тянет собаку к себе, и я вижу, как она кивает и что-то произносит, а потом наклоняется и треплет ее по голове.

Знает ли она, как Ричард относится к собакам?

Я прижимаю к уху телефон, повернувшись впол-оборота, наклонив зонт так, чтобы закрывал мне лицо. Она продолжает идти мне навстречу, и я отмечаю каждую деталь. На ней укороченные леггинсы и свободная белая майка, на поясе завязана ветровка. Салат и спорт; она, наверное, хочет выглядеть на все сто в своем подвенечном платье. Она останавливается перед домом, лезет в сумку и мгновение спустя исчезает внутри.

Теперь я могу опустить зонт. Я пытаюсь сосредоточиться, массируя пальцами лоб. Говорю себе, что это полное безумие. Даже если она беременна – а я не думаю, что это так, – этого еще не было бы заметно.

Так зачем я здесь?

Я стою, уставившись на дверь ее дома. Что бы я могла ей сказать, если бы вдруг решила постучать, а она бы открыла? Я могла бы умолять ее отменить свадьбу. Я могла бы попытаться предупредить ее, что она пожалеет об этом решении, что он изменил мне и так же поступит и с ней, – но она бы, наверное, просто закрыла дверь перед моим носом и позвонила Ричарду.

Я не хочу, чтобы он знал, что я за ней слежу.

Ей кажется, что она в безопасности. Я представляю, как она моет упаковку из-под салата, кладет ее в пакет с пластиковыми отходами, намазывает на лицо грязевую маску, может быть, звонит родителям обсудить последние детали перед свадьбой.

Время еще есть. Нельзя принимать решения на горячую голову.

Мой путь домой долог. Я сворачиваю за угол, повторяя ее маршрут в обратном порядке. Через квартал от ее дома я прохожу мимо «Чопта» и разворачиваюсь, чтобы зайти туда. Изучаю меню, пытаясь угадать, чего ей захотелось сегодня, чтобы заказать то же самое.

Когда девушка протягивает мне мой салат в пластиковой коробке, упакованный в белый бумажный пакет вместе с вилкой и салфеткой, я улыбаюсь и говорю «спасибо». Ее пальцы касаются моих, и я представляю себе, что она же, наверное, обслуживала и мою замену.

Я не успеваю даже выйти на улицу, как меня охватывает острый, невыносимый голод. Ужины, которые я проспала, завтраки, которые пропустила, обеды, которые выбросила в мусорное ведро, – все ударяют в одну точку, подстегивая почти варварскую жажду заполнить пустоту внутри.

Я отступаю в противоположный конец зала, где стоит прилавок, но мне не хватает терпения на то, чтобы положить вещи и сесть на высокий стул.

Дрожащими пальцами я открываю коробку и начинаю запихивать в себя вилку за вилкой, близко поднеся коробку к подбородку, чтобы ничего не упустить, поглощая терпкую зелень, преследуя ускользающие куски яйца и помидора в масляных внутренностях контейнера.