Книга На стороне бога - Чингиз Абдуллаев

— Вы очень наблюдательный человек, — кивнул Дронго.

— А кого еще вы можете подозревать? Только Шарай не виноват,он переехал к нам в девяносто шестом и ничего не может знать о нашей войне.

Ничего.

Из бильярдной вышел Алтынбай и направился к ним. Посмотрелна столик, очевидно, в поисках воды.

— Пить хочется, — сказал он, поворачиваясь к лестнице. Он нестал брать свечу, так как стоявшие на столике три свечи почти догорели.Алтынбай сделал несколько шагов к лестнице.

Всхлипнул во сне Погорельский.

— Нельзя плохо думать о людях, — нравоучительно произнесУсманов.

Вейдеманис взял со стола яблоко, и Дронго невольно посмотрелна своего друга. На лестнице послышались шаги, показался свет от свечи. И вэтот момент, прогремел выстрел…

Глава 10

Выстрел прозвучал так внезапно, что многие даже не поняли,что именно произошло. Некоторые подумали, что снова прогремел гром. Однакопадение тяжелого тела наверху и крик проклятия не оставляли сомнений. Затем обпол ударилась винтовка, словно убийца решил избавиться от улики.

— Опять не слава Богу, — сказал в наступившей тишинепроснувшийся Погорельский.

— Сюда! — крикнул из темноты Алтынбай. — Быстрее сюда!

Схватив свечи, Вейдеманис и Дронго подбежали к лестнице. Наполу весь в крови лежал Олег Шарай. Пуля попала ему в живот, и теперь он умирал— мучительно и страшно. Открывая рот, он пытался что-то сказать, но от этогострадания только усиливались. Усманов тоже подошел ближе.

— Олег, — воскликнул он встревоженным голосом, наклоняясь ктяжелораненому, — что произошло?

Шарай все еще пытался что-то сказать, но изо рта у него шлакровавая пена.

— Убийца! — крикнул Усманов, показывая наверх. — Посмотрите,где находится убийца!

Вейдеманис и Алтынбай поспешили наверх. Дронго наклонился кумирающему.

Тот задыхался. Одного взгляда было достаточно, чтобы понятьтяжесть ранения.

Даже если бы рядом были врачи, они бы ничего не смоглисделать — с такими ранениями нельзя выжить. Все внутренности несчастного былиразворочены прямым попаданием картечи в живот.

— Врач нужен, — горько сказал Усманов.

— Какой врач! — возразил подошедший Погорельский. Он видел,как мучается Шарай. — Здесь уже священник нужен, — пробормотал режиссер.

Дронго отвернулся, чтобы не смотреть в лицо умирающему.Шарай поднял руку, чтобы коснуться Усманова, но рука внезапно упала, и Олеготкинул голову.

— Он умер, — трагическим голосом прокомментировал Усманов. —Какой-то негодяй убил его.

Рахман-ака наклонился и закрыл глаза умершему, затем онвзглянул на Дронго и спросил:

— Теперь вы его уже не подозреваете? Или вам кажется, что онсам себя застрелил?

— Не кажется, — угрюмо ответил Дронго, взглянув на убитого.Он отошел к входной двери, пока Рахман-ака, наклонившись к убитому, читалмолитву.

Наверху показались мужчины. Кроме Вейдеманиса и Алтынбая,там стояли Сергей Буянов и Отари Квачадзе.

— Что у вас? — крикнул Дронго.

— Никого нет! — закричал в ответ Вейдеманис.

— А где Мамука? — спросил Усманов.

— Он в комнате убитой, — ответил Отари. — Я сидел рядом сним, когда прогремел выстрел.

— А где были вы, Сергей? — спросил Дронго.

— Рядом с Наташей Толдиной, как вы мне и поручили.

— Посмотрите на веранде! — приказал Дронго. — И проверьтевсе окна.

Вейдеманис поспешил выполнять указание друга. Черезнесколько секунд он крикнул сверху:

— Дверь заперта!

— Может быть, это Гасан убивает наших людей? — спросилУсманов. Он был явно не в себе.

Дронго, перескакивая через несколько ступенек, поднялся полестнице на второй этаж. В коридоре, кроме Вейдеманиса, никого не было. Оноткрыл дверь в первую спальню. У тела погибшей супруги сидел Мамука. Дронгоневольно вздрогнул. У несчастного за два часа поседели волосы. Дронго закрылдверь, ничего не спросив. Во второй комнате он увидел, как Людмила кладетвлажный платок на голову стонавшему повару.

— Как он? — спросил Дронго.

— Плохо, — ответила она, — он приходит в себя. Боль дает осебе знать.

— Может быть, дать ему еще виски? — предложил Дронго.

Людмила взглянула на него так, что он понял бессмысленностьвопроса.

— У них осталось двое детей, — сказала она с болью.

— До утра уже не очень долго, — пробормотал Дронго, не зная,что говорят в таких случаях. При столкновении с подобными человеческимитрагедиями он всегда немного терялся. — Скоро начнет светать. И дождь, кажется,прекратился, — несколько растерянно добавил он.

Она ничего не ответила, и Дронго вышел из комнаты. В третьейспальне находилась Наталья Толдина. Когда он открыл дверь, она вскрикнула.

— Вы пришли меня убить? — спросила она.

— Успокойтесь, — посоветовал Дронго. — Скоро будет утро, ивы отсюда уедете.

— Нет, — вдруг сказала она, — мы отсюда не уедем. Мы всеостанемся в этом доме. Я слышала выстрел. Слышала, как кто-то крикнул. Выстрел.Я все слышала. Кого-то опять убили. Людмилу, да? Ее убили? Они хотят убить всехженщин в этом доме.

— Она жива и здорова, — успокоил Дронго. — Я не совсемпонял, что вы сказали. Вы слышали крик и потом выстрел. Или наоборот?

— Нет, не наоборот, — упрямо заявила Наталья. — Сначала былкрик. Даже не крик, а окрик. А потом уже выстрел. И я слышала, как падалчеловек. Скажите мне, кого убили?

— Мужчину, — признался Дронго, — поэтому выбросьте из головывсе мысли о маньяке. Я думаю, вам лучше спуститься вниз и не сидеть здесь однойили даже с Буяновым. В эту ночь может произойти все, что угодно. Пойдемте сомной.

— Кого убили? — настойчиво переспросила она. —Погорельского?

— Вы способны любую трагедию превратить в фарс, — заметилДронго. — При чем тут ваш режиссер? Он напился и спит в гостиной. Кажется, емувообще все равно, что тут происходит. Идемте со мной.

— Вы не сказали, кого убили.

— Олега. Кто-то выстрелил ему в живот.

— Он умер?

— Не знаю, — соврал Дронго, — может, он ранен, Пойдемте сомной. Вам лучше не оставаться одной.