Книга Дорогой славы и утрат. Казачьи войска в период войн и революций - Владимир Трут

В 1896 году между Россией и Китаем был подписан договор о дружбе, в соответствии с рядом положений которого Россия получала разрешение провести один из участков Транссибирской железной дороги к Владивостоку через китайскую Северную Маньчжурию. И в 1898–1900 гг. здесь была построена Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), в территориальной полосе отчуждения которой поселились обслуживавшие ее русские технические специалисты и расположились охранные воинские части. Весной 1898 года Россия заключила договор с Китаем об аренде Ляодунского полуострова с портами Люйшунь (Порт-Артур) и Даляньвань (Дальний) сроком на 25 лет. Россия также получала право на строительство железнодорожной линии через южную Маньчжурию для соединения указанных портов с Транссибирской магистралью [1].

В 1899 году в ответ на открытое вмешательство иностранных государств в Северном Китае начались движения социального протеста, вылившиеся в следующем, 1900 году в восстание ихэтуаней. Европейцы называли их «большими кулаками» или «боксерами». Вскоре к восставшим примкнули и войска китайской армии. Восставшие осадили иностранный (посольский) квартал в Пекине, а также заняли значительные территории в Северном Китае. Повстанцы разрушали железнодорожные линии и поселения иностранцев. На борьбу с ними были направлены объединенные военные силы Англии, Франции, России, Италии, США, Австро-Венгрии и Германии. И уже в скором времени международный экспедиционный корпус под командованием генерала Н.П. Линевича нанес поражения войскам восставших и первого августа 1900 года занял Пекин.

Значительный размах и особую ожесточенность восстание приобрело в Маньчжурии. Здесь многочисленные отряды регулярной Китайской армии, «боксеров» и хунгузов нападали на русские посты и поселки практически на всем протяжении КВЖД. В середине июня они заняли всю полосу дороги и осадили переполненный беженцами ее основной пункт г. Харбин. Примерно в это же время китайская артиллерия с правого берега Амура подвергла массированному обстрелу административный центр Амурского казачьего войска г. Благовещенск [2]. Русское правительство в спешном порядке стало перебрасывать войска из европейской части страны на Дальний Восток и приступило к формированию воинских соединений непосредственно в Приамурском военном округе. Учитывая сложность обстановки, для похода в Маньчжурию были спешно мобилизованы в полном составе подразделения и части Амурского, Забайкальского и Уссурийского казачьих войск. Позже к находившимся в Китае русским частям присоединилась и Сибирская казачья дивизия. В июле с четырех сторон началось наступление русских войск в Маньчжурию. И уже к 20-м числам августа ими была полностью занята территория КВЖД. Через месяц вооруженное восстание в Маньчжурии было полностью подавлено. За участие в китайской военной кампании многие казачьи части получили почетные боевые отличия. Так, 4-й и 6-й Забайкальские казачьи батальоны были удостоены почетных знаков на головные уборы «За отличие в 1900 году», Амурский казачий полк был награжден почетными Георгиевскими серебряными трубами за победу у Хингана, 1-й Верхнеудинский казачий полк – такими же трубами за взятие Тяньцзиня и Пекина и знаками на шапки «За отличие 1900 года», 3-й Верхнеудинский казачий полк получил знаки на шапки за отличие в Северной Маньчжурии, 1-й Читинский казачий полк – знаки на шапки за Бейтан и Пекин, 1-й Нерчинский казачий полк – Георгиевские трубы за Хинган и Цицикар, 1-й Аргунский казачий полк – Георгиевские трубы и знаки на шапки за отличие в Северной Маньчжурии, 2-я Забайкальская казачья батарея – знаки на шапки «За отличие в 1900 году» [3]. В целом обстановка на Дальнем Востоке продолжала оставаться сложной. К тому же с течением времени все отчетливее обозначалось усиление напряженности в русско-японских отношениях.

Подавляющее большинство отечественных историков вполне обоснованно отмечает такие негативные факторы, как существовавшие накануне войны серьезнейшие просчеты русского правительства в общей оценке политической и военно-стратегической ситуации на Дальнем Востоке, неготовность русской армии в войне с Японией, отсутствие даже планов возможного ведения войны, серьезная недооценка сил предполагаемого противника. Все это, безусловно, верно. Однако данную проблему необходимо рассмотреть более глубоко и всесторонне. Отмечая грубейшие просчеты русского правительства в общей оценке существовавшей военно-политической ситуации в Дальневосточном регионе, целый ряд серьезных ошибок при осуществлении конкретных мероприятий в Маньчжурии и Корее, не следует упускать из виду чрезвычайную сложность общей политической ситуации в рассматриваемом регионе, тесное переплетение геополитических, военно-стратегических и экономических интересов ведущих мировых держав. В такой сложной ситуации русская дипломатия не сумела проявить себя на должном уровне, а руководство Военного министерства практически все внимание сосредоточило на европейском направлении. Очень большое влияние на формирование правительственной политики в регионе в это время оказывали обладавшие значительным политическим весом различные придворные группировки. Причем зачастую они толкали правительство на поспешные, непродуманные, а иногда и откровенно авантюрные действия. Хорошо известна в этом плане деятельность группы крупных столичных предпринимателей во главе со статс-секретарем Безобразовым, организовавших консорциум для разработки лесных массивов на реке Ялу вдоль корейско-маньчжурской границы. Опираясь на поддержку высших придворных кругов, «безобразовская группировка» развернула активную хозяйственно-экономическую деятельность в этом крае, что вызвало крайнюю озабоченность и негативную реакцию Японии, открыто заявлявшей о своих претензиях на корейскую территорию. В военно-политическом ракурсе высшее русское государственное и военное руководство считало дальневосточное направление второстепенным, что негативно отражалось на количестве, военно-техническом обеспечении и общей боеготовности находившихся на Дальнем Востоке вооруженных сил. Безусловно, вероятность возникновения масштабного военного конфликта в регионе учитывалась русским Генеральным штабом. Еще в 1895 году был разработан план ведения боевых действий в случае войны с Японией. Позже он дважды пересматривался и дополнялся. Основным недостатком этого плана следует признать отсутствие в нем положений об активных наступательных действиях, ориентация на пассивную оборону с целью сдерживания сил вероятного противника до прибытия подкреплений из Сибирского и Казанского военных округов. Тем не менее на Дальнем Востоке были осуществлены такие важные мероприятия, как увеличение общей численности войск, улучшение их качественного состава, обученности и боеготовности [4]. С целью совершенствования административного и военного управления в крае в конце лета 1903 года на Дальнем Востоке учреждается наместничество, в состав которого вошли Амурское генерал-губернаторство и занятые территории в Маньчжурии. Все эти преобразования по времени практически совпали с нарастанием в регионе серьезного политического кризиса. Начавшиеся летом 1903 года русско-японские переговоры о разграничении сфер влияния в Корее и в Маньчжурии шли трудно и медленно. Русская делегация, следуя указаниям правительства, уклонялась от окончательного разрешения данного вопроса. В итоге дело дошло до того, что 31 декабря 1903 года японское правительство направило в Петербург весьма резкую дипломатическую ноту с требованиями принятия японских предложений о разграничении сфер влияния (России – Маньчжурия, Японии – Корея). После некоторых раздумий русское правительство согласилось с предложенными условиями и отправило возглавлявшему русскую делегацию на переговорах послу в Японии соответствующую телеграмму. Но она пришла в Токио слишком поздно. По одной из версий, Япония, уже полностью подготовившись к войне, окончательно сделала выбор в пользу военного разрешения спора с Россией и пошла на прямую провокацию: переданная 21 января 1904 года из Петербурга правительственная телеграмма русскому посланнику в Токио специально была задержана японскими властями и вручена ему только 25 января [5].