Книга Панкшуй - Джош Аматоре Хьюз

Большинство ньюйоркцев решают проблему пространства, сваливая все вещи в одну большую кучу. Как говорит Брайан Эрмански, «…у меня квартира весьма маленькая, метров шестнадцать, так что я превратил ее просто в склад со спальным местом. А все оттого, что меня увлекает энергия улицы и нет сил сидеть в клетке, как канарейка».

На вопрос, почему он до сих пор обитает в Нью-Йорке и заставляет себя мириться со столь ограниченным пространством, Брайан отвечает: «Жизнь в Нью-Йорке подобна наркотику… Мне нравится его энергия». Пусть даже у людей мало места в доме, они все равно упорно терпят, потому что им по душе городская атмосфера. Жесткий и стремительный темп жизни пьянит многих как вино, свидетельствуя об их любви к непредсказуемости, которая в конечном итоге дарит неограниченную свободу в забетонированном и скукоженном мире.

Брэд Уорнер всю свою жизнь провел в мегаполисах типа Токио, Лос-Анджелеса и Чикаго. Он утверждает, что нехватка места или чувство неудовлетворенности в гораздо меньшей степени обусловлены географией, нежели психологической установкой человека: «В любой точке Токио твое пространство всегда ограничено… Впрочем, я никогда не ощущал себя по-настоящему стесненным. Где бы я ни оказался, я стараюсь приспособиться. Чувство стесненности, загнанности в угол возникает лишь тогда, когда ты находишься здесь, хотя желал бы находиться там, то есть в каком-то другом месте». Что ж, флаг в руки мастерам выживания в обувных коробках. Банзай!

Природа в панкшуе

Искусство и музыка отражают природу массой способов. В ней многое связано с резонансом, циклами и ритмами. У природы нет этики или морали.

Майк Уатт

Даже если ты живешь в сельской местности, то и здесь панкшуй годится на все сто. В более естественной обстановке он принимает иные формы, так что у тебя есть шансы придумать дизайн, который невозможен в городской среде. Для панкшуя за городской чертой подходят иные решения, и к тому же тут у нас появляется принципиально новое преимущество: изобилие свободного пространства. Хотя для панковской эстетики характерен очень жесткий, урбанизированный стиль, в ней, как и в самой природе, отсутствуют правила или этическая подоплека, о чем как раз и говорил Майк Уатт. Хищники, животные инстинкты, стихийные бедствия, землетрясения, извержения вулканов или бури — все они высвобождают энергию, которая нам неподвластна и которая, с нашей точки зрения, очень часто приводит к бессмысленным разрушениям. Есть нечто ужасающе прекрасное в гневе природы (мы называем это гневом, хотя природа не способна на человеческие эмоции). Впрочем, не волнуйся: я не призываю обнимать деревья или ходить в домотканых штанах на завязочке. С другой стороны, кое-что из эстетики моего панкшуйского опыта действительно вдохновлено природой. Здесь резкий или разрушительный контраст может совсем иначе щекотать нервы в сравнении с урбанизированным дизайном. К примеру, мне нравится некоторое время заниматься интерьером в Нью-Йорке, после чего переехать в Теннесси, в совершенно иную атмосферу. Переход между двумя стилями жизни сам по себе является панкшуйским упражнением.

Тот, кто боготворит природу, поклоняется также и неподвластным ему силам хаоса. Он любит беспорядок, отсутствие логики и смысла, тем самым подражая сущности природы. Даже если тебе всего лишь хочется испытать контраст между сельской и городской/пригородной средой, в которой мы так привыкли чахнуть, природа может спасти тебя от сумасшествия ежедневных поездок на работу, двинутого соседа по общаге, сволочного босса или вонючего, грязного и битком набитого вагона метро. Здесь тебя ждет совершенно другой уровень самосознания. Когда мы на природе, то все, что создано в типичной для Америки атмосфере крысиных гонок, кажется еще более притянутым за уши и смехотворным.

Задействовать природу в дизайне… Эта задача доступна каждому, и не важно, где он находится: в отдаленном ли поселке, в пригороде или в мегаполисе. У меня был клиент по имени Трэй, который живет в Бруклине и скучает по столь привычной ему зелени Теннесси. Мы решили буквально утопить его гостиную в деревцах, растениях и цветах, как живых, так и искусственных, из шелка. Мы заполонили его комнату ползучими растениями, листвой и цветами до такой степени, что если сидеть на кушетке, то нельзя разобрать лица человека напротив, в нескольких шагах от тебя. Словно попал в оранжерею-питомник. Где-то через неделю Трэй сказал так: «Мне настолько понравилась гостиная, что теперь я занялся спальней. Я живу в довольно гнусном квартале и, выходя на улицу, попадаю в мешанину визжащих автомашин, визжащих людишек, серого бетона, зданий и металла. А возвращаясь домой, я оказываюсь в совершенно другом мире».

Были у меня и такие клиенты, кто посреди комнаты расставлял по пню. Мало того что приходилось всякий раз перешагивать препятствие раскорякой; пни начинали гнить, распространяя жуков и прочих гадких насекомых, которые по ночам ползали по хозяевам квартиры.

Есть также клиенты, живущие в сельской местности и культивирующие идею сделать интерьер столь же естественным, как и природа за окном. Под словом «естественный» я не подразумеваю, что все подряд сделано, скажем, из натурального хлопка или конопли. Я к тому, что они используют элементы реальной природной среды. К примеру, есть у меня клиент по имени Алвин, который просто запал на зверей, угодивших под колеса. Он живет в одном из сельских районов Теннесси, где леса и дороги предоставляют массу материала для творчества. Алвин выделывает шкурки, превращая дохлых енотов в рюкзаки, а оленей — в коврики и половики. Вместо того чтобы ходить на охоту, он просто подбирает сбитых животных и трансформирует их трупики в предметы искусства. Здесь самое интересное в том, что он, фигурально выражаясь, законсервировал коллизию между дикой природой и человеком в форме квазифункциональных поделок. И тем самым заработал себе место в панкшуйской галерее славы.

Кроме того, Алвин вырезал массу предметов мебели из древесины. Его техника основана на том, как и куда росло дерево. К примеру, он следует внутренней структуре волокон, задействуя даже свилеватые участки, вместо того чтобы просто выкинуть заготовку, потому что такие места традиционное считаются дефектами. У него есть лесная хижина, где размещена целая коллекция таких поделок. Ставни тоже вырезаны вручную, что придает им грубо обработанный, симпатичный вид.

Существует бесконечное множество способов, как из окружающей среды извлечь свою собственную, творческую эстетику. Тут есть над чем хорошенько раскинуть мозгами. Именно они, эти способы, зачастую делают дизайн уникальным. А у тебя есть какая-нибудь специфическая эстетика, которую можно было бы привлечь к панкшуйским выдумкам? Не обязательно всерьез и основательно; это тоже допускается делать на свой собственный лад.

Пригородный панкшуй

Если ты живешь в предместье, то под рукой у тебя куча подходящего материала. То самое однообразие, что присуще загородным поселкам, здесь может оказать большую помощь при создании панкшуйского жилища. Представь: в конце длинного ряда домишек, спроектированных одним и тем же дизайнером, построенных одной и той же фирмой и окрашенных в один и тот же цвет (не важно какой), глазам предстает некий тупик, где обитает совершенно необычный житель. Внутри дома мебель в стиле Лауры Эшли перевернута вверх ногами, под сводчатым потолком на цепях криво висит блеклая ресторанная вывеска, а к стенам присобачены детали старой разобранной машины для видеоигр (типа аркадных). Единственная пища на кухне — это продукты, типичные для обитателей пригорода, например, хот-доги, фасованные ломти хлеба, готовые обеды в бомж-пакетах, тушенка, шоколадные батончики, газировка, кока-кола в старомодных стеклянных бутылках… Есть и пепси — для особо упрямых фанатов. Пол застлан потертыми дорожками, а вся остальная мебель словно привезена с барахолки эпохи 50-х или куплена на благотворительной распродаже. На диване американский флаг вместо пледа, в прихожей плакат с Элвисом встречает гостей… Вот так выглядит берлога одной из моих клиенток по имени Тэрра, которая мечтала о полной панкшуйской переделке интерьера, потому что ей обрыдла жизнь в пригороде. После консультации с ней мы пришли к выводу, что здесь ее удерживают определенные вещи, характерные именно для предместья (фасованные продукты и консервы, старые игральные автоматы, Элвис), и те культурные реалии, что они собой символизируют. С другой стороны, ей приелись прочие неизменные особенности. Теперь же все по-другому, ее жилище насквозь пропитано панкшуем.