Книга Послевкусие желанной мести - Мишель Смарт

Она слишком хорошо его знала. Лучше, чем он сам знал себя.

Стефано стало ужасно совестно. Он резко кивнул. Ему не было оправданий.

– Куда меня должно было увезти такси? – спросила она.

– Из моей жизни.

Она снова рассмеялась. Он никогда не слышал такого горького смеха.

– Ты успешно водил меня за нос всю неделю, так почему ты передумал в последний момент? – спросила она.

– У меня возникли сомнения.

Она дрожала, но говорила спокойно:

– Сомнения? В чем ты сомневался?

– О, я хотел знать, нарочно ли ты обвинила меня в измене, чтобы выудить у меня кучу денег.

Ее лицо исказилось от обиды.

– Ты так думал?

Он крепко сжал бутылку. Его так поразило то, что произошло совсем недавно, поэтому он упустил из виду причины, побудившие его готовить план мести.

– Ты обнаружила в нашей квартире незнакомку и сразу решила, что я тебе изменил.

Она недоверчиво покачала головой:

– А что бы ты подумал, если бы раньше вернулся из заграничной поездки и обнаружил в своей квартире полуголого мужчину?

Сердце Стефана едва не выскакивало из груди.

– Я заподозрил бы неладное, но я не стал бы строить предположения, как сделала ты.

Хотя Стефано, обнаружив незнакомого мужчину в его халате в своей квартире, вероятно, врезал бы ему, не подумав.

– Я бы попросил тебя объясниться, – продолжал он, отмахиваясь от своих мыслей. – Я бы прислушался к твоему ответу. Ты не задавала мне вопросов. Ты сделала собственные выводы. Ты обругала меня и швырнула в меня графин с водой на глазах у членов совета директоров. Ты унизила меня.

– Ты меня игнорировал.

– Когда?

– В ту ночь. Я звонила тебе, но все звонки переключались на голосовую почту.

– В моей жизни внезапно появилась сестра, – прервал он ее. – Мне сообщили, что отец, которого я считал умершим, был жив, и все эти годы жил в другой семье. И у меня не было шансов встретиться с ним, потому что он умер несколько недель назад. Прости, если я был слишком занят, пытаясь разобраться в своей жизни, чтобы ответить на твой звонок.

Стефано даже не заметил, что ему звонят.

– Слишком занят, чтобы ответить на телефонный звонок от своей жены? Слишком занят, чтобы перезвонить в ответ на мое сообщение и просьбу связаться со мной?

– Я увидел сообщения только в четыре утра, когда было уже слишком поздно тебе перезванивать. Но я отправил сообщение. Я сказал тебе, что позвоню днем, но ты решила, будто я был с другой женщиной. Ты ворвалась в зал заседаний и обвинила меня в измене перед руководителями отделов. Ты швырнула в меня графином. – Он снова испытывал унижение и сильнее сердился. – Ты нарушила свое слово. Ты говорила, что доверяешь мне. Ты солгала!

Анна долго смотрела на него. Она разомкнула губы, но не произнесла ни звука. Когда ее щеки порозовели, она встала на колени, но снова рухнула на пол.

– Ты эгоистичная сволочь, – сказала она. – Ты изворачиваешься, чтобы оправдаться передо мной. Я совершала ошибки, за которые мне стыдно, но ты воспользовался моей амнезией, чтобы мне отомстить. Ты позволил мне думать, что я по-прежнему работаю на тебя! Теперь понятно, почему ты не хотел, чтобы я звонила Мелиссе. Ты боялся, что я раскрою твою ложь! Ты лгал мне целую неделю!

– Ты потребовала от меня сто миллионов фунтов стерлингов! – парировал он. – Ты знала, что я их тебе не отдам.

– Конечно, я знала об этом! Зачем, по-твоему, я их требовала?

– Ты хотела вывести меня из себя?

– Я хотела, чтобы ты поговорил со мной. Я, наверное, свихнулась, решив, что, если я потребую у тебя сто миллионов, ты будешь со мной общаться. Ты отгородился от меня. Ты уволил меня и заблокировал мой телефонный номер. Ты сменил код безопасности от квартиры, чтобы я не могла в нее войти. Ты поступал так, словно меня не существовало. Я хотела сделать тебе так же больно, как ты сделал больно мне. Я знала: единственный способ привлечь твое внимание – посягнуть на твой кошелек.

– Ты бросила меня, – напомнил он ей. – По-твоему, я просил бы тебя вернуться?

– Я вернулась на следующий день и не смогла попасть в квартиру. Ты сменил код меньше чем за сутки.

Холодный туман в его голове сгустился, Стефано стало тошно от мысли о том, что он сделал. Его гордость и эго были задеты так сильно, что он нанес ответный удар до того, как Анна принесла ему больше страданий.

– Зачем ты искала меня? – спросил он.

– Я нуждалась в тебе. Несмотря ни на что, я не могла смириться с тем, что между нами все кончено. – Она ущипнула себя за переносицу и протянула руку к бутылке.

Отпив бурбона, Стефано протянул ей бутылку. Она сделала большой глоток.

– Тебе не пора остановиться? – спросил он.

Она покачала головой, волосы разметались вокруг ее лица.

– Я не пьяна.

Услышав надрыв в ее голосе, он испугался.

Бутылка выскользнула из ее дрожащих рук и покатилась по полу.

Они молча наблюдали, как прозрачная жидкость заливает ковер.

– Анна? – тихо сказал он. – Зачем ты искала меня?

Подняв голову, она встретила его взгляд. Ее глаза были суровыми, а нижняя губа дрожала.

Все прошедшие недели Стефано предполагал худшее. Анна сделала неверные предположения, но он тоже сильно ошибся.

Она несколько раз сглотнула и ответила так тихо, что ему пришлось напрячь слух.

– Я потеряла твоего ребенка.

– Что? – Холодный туман в его голове превратился в лед.

Анна выглядела такой потрясенной, поэтому он не сомневался в том, что не ослышался.

Стефано потерял дар речи.

Он смотрел на бледное лицо своей жены и ее широко раскрытые глаза, в которых отражалась боль, и ему казалось, что все вокруг кружится. Сердцебиение ревом отражалось в его ушах. Он протянул к ней руку, а потом у него подогнулись колени, и он, нащупав ближайший стул, рухнул на него.

Что же он наделал?

Глава 11

Анна почувствовала, как к горлу подступает горечь. Она прижала кулак к губам, чтобы не закричать. Она не желала, чтобы лжец, за которого она вышла замуж, видел ее страдания.

Последний фрагмент воспоминаний вернулся к ней в отеле «Гранд-Палас», когда на горячее подали копченую утку. Анна ела копченую утку в парижском отеле, когда призналась Мелиссе, что у нее трехдневная задержка.

Она ни разу не видела, чтобы Стефано не знал, что сказать. Он всегда был высокомерным и сдержанным. Но сейчас он бледен, на его лице читался ужас.