Книга Хранительница пламенного сердца - Дженнифер Фэй

– И как тебе удалось узнать?

Елена подвинулась поближе. Ей тоже было любопытно.

– Имеешь в виду – кроме того, что вы оба странно себя вели в последнее время?

Люка нахмурился, а Аннабэль продолжила:

– На твое имя пришло письмо из суда. Я оказалась в тот момент в фойе и расписалась в получении.

– Ты прочитала мое письмо?

– Боже упаси, но у меня есть глаза, и я увидела обратный адрес. Я справилась в суде и получила подтверждение. Хотя неплохо было бы узнать обо всем от тебя, – упрекнула она.

– Мы не хотели испортить твои торжества, – сказал Люка в оправдание.

– Ничего ты не испортил. Напротив, я очень обрадовалась, что ты обзавелся семьей, взяв в жены созданную для тебя женщину. – Аннабэль пожала ему руку.

– Спасибо, сестричка, – растроганно ответил Люка.

Елена часто моргала, изо всех сил стараясь сдержать навернувшиеся на глаза слезы и не испортить макияж. Она и не думала, что слова Аннабэль произведут на нее подобное впечатление. Эти гормоны беременности могут превратить ее в реву-корову, не держи она их под контролем.

Когда взгляды обеих девушек встретились, Елена проартикулировала: «Большое спасибо».

Все это время Люка продолжал держать ее за руку. Огромный груз свалился у нее с плеч. Новость о ребенке будет еще более ошеломляющей, но с этим можно подождать до другого раза.

Его сестра не шутила.

Люка был впечатлен, как она могла подготовить такой прекрасный прием. Гости встали в очередь, чтобы пожать им руки и поздравить. Даже герцог обнял их. Видимо, годы растопили сердце его отца.

Вокруг танцпола стояли небольшие столики, накрытые белыми льняными скатертями с подсвечниками и бело-розово-сиреневой цветочной розеткой в центре. Пурпурная, голубая и розовая подсветка танцпола создавала праздничную атмосферу. Люка не особенно разбирался в декорировании свадебных торжеств, но был тронут, что сестра так для него постаралась.

В этот праздничный вечер не хватало одного – присутствия его дяди, короля Миррачино. Люка был огорчен тем, что дядя так сильно переживал то, в чем не был виноват. И тем не менее виновным был камергер королевского двора, который оказался не только шпионом, но и убийцей сестры короля – матери Люки.

Король считал себя лично ответственным за трагедию. Его и без того некрепкое здоровье пошатнулось еще сильнее. Он не принимал никого. К нему был вхож только личный секретарь – отец Елены. Все это было очень печально, но Люка старался об этом сейчас не думать.

Живой оркестр тихо наигрывал джазовую мелодию. Аннабэль настояла на первом танце новобрачных.

Они вышли на танцпол и закружились в медленном вальсе.

– Невероятно, как Аннабэль успела все подготовить, – сказал он.

– Все прекрасно, и все же мне кажется, что мы украли у нее последний вечер.

– Но мы сделали все возможное, чтобы избежать этого. Она сама так решила и счастлива за нас.

– Я рада.

– Тогда почему не улыбаешься?

Улыбка тронула чувственные губы Елены, буквально созданные для поцелуев, но не отразилась во взгляде. Что-то ее беспокоило, но сейчас не время выяснять.

Когда танец подошел к концу, и они хотели покинуть танцпол, Аннабэль начала скандировать:

– Горько. Горько. Горько.

Гости с энтузиазмом подхватили речитатив.

Люка посмотрел на Елену. Порозовев от смущения, она кивнула. Он притянул ее к себе и коснулся губами ее сочного рта. Губы ее были сладкими, как клубника, которой они наслаждались за ужином. Сначала поцелуй был сдержанным, но, когда она обвила его шею руками и приоткрыла губы, он жадно приник к ним в страстном и глубоком поцелуе под одобрительные аплодисменты и свист. Он неохотно оторвался от ее губ и, взглянув ей в глаза, понял, что она получила от поцелуя не меньшее удовольствие. И что дальше?

Она недвусмысленно заявила, что хочет жить в Париже. А ему нечего ей предложить. Он вынужден потратить наследство, чтобы расплатиться с кредиторами. Будущее в лучшем случае выглядело мрачным.

В этот момент они покинули танцпол, уступив место другим парам. Подошла поговорить с дочерью мать Елены. А Люку окружили кузены-принцы, чтобы поздравить. Подошли и другие мужчины. Разговор, как всегда, зашел о спорте, а конкретно о предстоящем футбольном сезоне. Некоторые вещи не меняются, сколько бы ты ни отсутствовал, подумалось Люке.

Он понятия не имел, сколько времени прошло, прежде чем оторвался от собеседников и осмотрелся в поисках Елены. Ее нигде не было видно.

Люка даже попросил сестру посмотреть в дамской комнате. Неужели она ушла?

Люка заметил, что дверь, ведущая на балкон, приоткрыта. Он подошел, чтобы закрыть ее, когда вдруг заметил фигуру, залитую лунным светом, в дальнем конце балкона. Он вышел на балкон и понял, что это Елена. Она стояла, облокотившись на перила. Когда Люка подошел ближе, он заметил на ее лице то же обеспокоенное выражение, когда она думала, что на нее никто не смотрит. Это неправильно, чтобы невеста грустила на собственной свадьбе.

Он сегодня не вспоминал о проблемах с лимонной рощей и спасением семейного бизнеса. Он не мог сейчас предпринять ничего, что изменило бы ситуацию. Он подумает об этом завтра.

– Тебя что-то беспокоит? – спросил он.

– Ничего.

Он ни на секунду ей не поверил.

– И все же?

Елена повернулась к нему:

– Ты действительно хочешь знать?

Он утвердительно кивнул. На данный момент все хорошо сложилось. Все за них рады. Их план сработал. Он искренне не понимал, почему Елена грустит.

– Я думаю о тебе, о себе, о нас, об этой фальшивой свадьбе.

– И что в этом такого?

Елена молчала.

– Если ты мне не скажешь, я не смогу помочь.

Она нервно облизнула губы.

– Я… я всю жизнь была отверженной…

– О чем ты говоришь?

– О том, что я росла здесь, на территории дворца, но я никогда не была ровней ни тебе, ни твоим кузенам. Да, все было прекрасно, но я была сторонним наблюдателем.

– Но мы так никогда не думали о тебе, – возразил Люка. – Ты всегда была одной из нас.

– Нет. Я была дочкой обслуживающего персонала.

– Но это не так, мы тебя везде звали.

Елена покачала головой. Она прекрасно помнила все официальные приемы, обеды и вечеринки, на которых ей было запрещено появляться.

– Не везде и не всегда, – упрямо повторила она.

– Вероятно, это были какие-то незначительные события.

– Для тебя, но не для меня. Когда ты, твоя сестра и кузены собирались на вечеринку, я оставалась одна. Меня не приглашали.