Книга Из смерти в жизнь.... Советские солдаты России - Сергей Галицкий

Ректор спрашивает: «В чём дело? Что вы хотели?». — «Хочу перевестись на юрфак». — «Сейчас совещание, потом заходите». — «Да не смогу я потом зайти, меня к вам не пускают. Мне сейчас надо этот вопрос решить». — «Выйдите!». — «Не выйду! Я служил в Афганистане. Можно для меня небольшое исключение сделать? Хотя бы выслушайте меня». — «Ну, ладно. Раз не хотите выходить, рассказывайте». Рассказываю: поступил, долго болел, восстановился, но только на истфак. Хочу на юрфак. Ректор говорит: «Но у нас уже всё распределено, через несколько дней занятия начинаются. Так, замдеканы истфака и юрфака, идите на факультет, заберите его карточку и принесите мне. Я подпишу. Пусть его зачислят на юрфак «вечным студентом». А потом мы его стипендию с истфака переведём на юрфак».

Пошли мы за карточкой втроём: я и два замдекана. Идём по коридору, мне замдекана юрфака говорит: «Мальчик, ты нас всех уже так достал! Даже полгода не продержишься! Я отчислю тебя на первой же сессии». А я такой счастливый! Думаю: «Да мне хоть бы полгода проучиться!».

Нашли мою карточку, ректор подписал, отдали главному бухгалтеру. И меня перевели на юрфак! Профсоюз меня поздравляет, комсомольцы поздравляют. А через некоторое время меня избрали старостой курса, включили в студенческий совет. Даже замдекана передумал меня отчислять: «Чего я тогда на тебя так наезжал? Ты, оказывается, наш человек!». Эти хорошие отношения со всеми меня позже и спасли.

Я начал учиться на юрфаке. Как раз в то время один мой друг попросил, чтобы я записывал свои воспоминания. Начал писать с удовольствием. Но пока писал, не мог учиться. Беру учебник, листаю, читаю. Страниц через двадцать понимаю, что вообще ничего не понял и ничего не запомнил. Оказывается, я всё это время мысленно провёл в Афгане. А это же первый курс юридического факультета Ленинградского университета, где всё надо учить и зубрить! А у меня не получается: я же деревенский парень, который в школе учился на двойки. Знаний нет никаких.

Я разработал специальный график: ложусь спать в девять вечера, в двенадцать ночи встаю. Принимаю холодный душ, пью кофе и иду в Красный уголок. Там до пяти утра пытаюсь заниматься. Но за шесть месяцев я так и не смог ничего толком запомнить! В первую сессию было всего два экзамена, я их еле-еле сдал на тройки. Меня все стыдят, а я ничего не могу с собой поделать…

Тогда стал учиться по-десантному: если не могу запомнить — беру палку и бью себя по руке, по ноге. Ставлю два стула, ложусь головой на один, ногами — на другой и напрягаю мышцы как только могу! Всё равно ничего не получается… Три-пять слов максимум по-английски запоминаю — утром всё забываю. Это был настоящий кошмар!..

В какой-то момент я окончательно осознал страшную вещь: я учиться вообще не смогу… Закрыл книгу, которую читал, и про себя говорю: «Господи, я не знаю, что мне делать дальше! В Афганистан я уже не попаду, а учиться не могу. Как дальше жить — не знаю…». И в этот момент произошло чудо! Сижу с закрытыми глазами и вдруг досконально вижу две страницы, которые читал последними! Вижу всё слово в слово, с запятыми, с точками, с кавычками. Открываю книгу, смотрю — всё правильно! Не может быть! Прочитал другие страницы, закрываю глаза — и тоже вижу их перед собой. Прочитал двести пунктов дат исторических — все вижу!

И после этого у меня произошёл такой прорыв в учёбе, что до пятого курса я учился практически только на «отлично». Один экзамен из первой сессии шёл в диплом, так я его на пятом курсе пересдал. А свои записанные афганские воспоминания сжёг. Я понял: сейчас мне важнее то, что есть, а не то, что было.

В университете учились американцы, которые жили в общежитии вместе с нами. Как-то их пригласили в гости, на «рашн пати». Я был человек надёжный и положительный во всех отношениях, поэтому они на всякий случай позвали меня с собой. Приехали мы в коммунальную квартиру где-то у метро Владимирская. В коридоре я познакомился с девушкой, которая тоже тут жила. Разговорились, зашли в её комнату. И тут я вижу в углу целый иконостас! Говорю ей: «Ты же кандидат наук, психолог! Ты в Бога веришь?». Она: «Да, верю». — «И в храм ходишь?». — «Да, хожу». — «Возьми меня с собой!».

В субботу мы встретились у метро «Нарвская» и пошли на подворье Валаамского монастыря. Она мне показала батюшку и сказала, что я могу у него исповедоваться. Я ни о какой исповеди и понятия никакого не имел. Говорю священнику: «Я ничего не знаю. Вы мне называйте грехи, а я буду говорить — есть или нет». Он стал последовательно называть грехи. Я его остановил в какой-то момент: «Я воевал в Афганистане, был снайпером. Точно кого-то убил». Он всех отправил, а меня исповедовал всю службу, часа полтора. И я почти все эти полтора часа плакал. Для меня это было немыслимо: десантники ведь никогда не плачут! Но вот так получилось…

После исповеди я причастился Святых Христовых Тайн и после службы пошёл к метро один, Татьяна осталась. И вдруг ловлю себя на ощущении, что шагаю и как будто на полметра поднимаюсь в воздух! Я даже вниз посмотрел — нормально ли я иду? Шёл я, конечно, нормально. Но у меня возникло чёткое ощущение, что с меня сошла какая-то невероятная тяжесть, которая огромной гирей висела у меня на шее и тянула к земле. Только раньше эту тяжесть я почему-то не замечал…

На последнем курсе университета я уже работал руководителем юридического департамента в крупном банке. Через несколько лет уволился и устроился в строительную компанию. Она занималась строительством домов. Через три месяца стало ясно: у компании какие-то большие проблемы. Они получили большой заказ, а под него огромные бюджетные деньги, миллиарды рублей. И эти деньги пропали…

Я был у них начальником юридического управления и входил в Совет директоров. Как-то на заседание совета приехали бандиты, человек двадцать-тридцать. Все разномастные, со своей охраной. Я окончательно сообразил, чем дело пахнет… Сразу после заседания пошёл в кадры и оформил увольнение. Но за эти три месяца зарплату мне при увольнении так и не заплатили. Я махнул на это рукой, взял свой ноутбук и через промзону пешком пошёл к ближайшему метро.

Через некоторое время я узнал, что убили директора предприятия, убили замов, убили ещё кого-то. Прошло полгода. Как-то выхожу из подъезда дома, где я жил. Тут два парня берут меня под руки, а третий сзади в спину пистолет упёр. Рядом машина стоит. Меня в неё запихнули, и мы поехали. Оказался я в бункере: железобетонные стены, железная дверь. Стол железный, стул… В углу бункера пятна на полу, похожие на кровь засохшую. Всё, как в кино про гангстеров…

Мне посадили на стул. Двери закрыли, свет включили. Сами бандиты вчетвером сели за стол. Один достал пистолет, зарядил и положил перед собой. Говорит: «Где бабки?». Я: «Вообще не понимаю, о чём разговор! Какие бабки?». — «У тебя пять минут времени? Где бабки?». — «Да с чем хоть связана ситуация?». — «На такое-то предприятие перечислили деньги. Денег нет». — «Так надо спросить директора, бухгалтера. Я же там не финансовыми, а юридическими вопросами занимался!». — «Их уже нет. Ты единственный остался. Куда деньги ушли?». — «Расскажу, как дело было. Устроился туда, три месяца работал. А потом увидел, что что-то странное стало происходить: меня ни о чём не спрашивают, договора без меня заключают. Я понял, что эта работа не для меня. Никогда с криминалом дела не имел и не буду иметь. Поэтому и уволился. Мне ещё и деньги за эти три месяца не заплатили». — «Значит, ничего не знаешь?». — «Не знаю». — «Последнее слово?». — «Последнее». И вдруг я чётко почувствовал, что меня прямо сейчас убьют. А если каким-то чудом не сейчас, то спрятаться потом от этих бандитов будет невозможно. — «Ещё что-то хочешь сказать?». — «Вы что, хотите меня застрелить?». — «А какие варианты? Ты последний свидетель остался».