Книга Ни дня без тебя - Мишель Дуглас

Оснований? А где же страсть, возбуждение, романтика?

– Что случилось потом?

– Как только мы поженились и родился Луис, она перестала делать вид, что я ей нравлюсь.

Уинни была потрясена.

– Если вы были ей безразличны, то зачем она вышла за вас?

Он пожал плечами:

– Думаю, она хотела положения в обществе, а статус моей жены давал ей это. Вероятно, и забеременела она специально.

– Ужас какой!

И глупость. Получить Ксавьера в мужья и отказаться от него… Эта женщина, должно быть, спятила!

– Я ошибался на ее счет… сильно ошибался. А когда наконец до меня дошло, что же она собой представляет, то вдруг понял: я ведь женился на копии моей бабушки.

– Жены Лоренцо?

– Да. Моя бабка считалась уважаемой и культурной женщиной, а на самом деле была жестокосердной и высокомерной, способной унизить. Она превратила жизнь Лоренцо в ад. Когда я увидел, что Камилла похожа на нее, то не смог ни минуты продолжать жить с такой женой. А поскольку она не выказывала ни малейшего интереса к Луису, то никаких угрызений совести я не испытывал. Я предложил ей материальное возмещение за передачу мне полной опеки над Луисом.

– Но вы не препятствовали ей видеться с ним?

– Нет. Но она не стремилась к этому. Она назначала встречу с ним, а в последний момент отменяла. Я иногда думаю, что лучше вообще не иметь мать, чем такую, как она!

Уинни стало больно за него.

– Вы рисковали, надеясь, что у вас с Камиллой все сложится, но риск не оправдался.

Мерцание свечи на столе отражалось в его глазах.

– Под угрозой было счастье Луиса.

– Вам не следует себя винить.

– Но я тоже виноват.

– Я должна кое-что вам сказать. Надеюсь, что вы не примете это слишком близко к сердцу. – Она поморщилась. – Но это было бы немного нечестно. Дело в том, Ксавьер, что испанская тема для мотеля, которой я вас ошеломила, была мечтой Эгги. Вот почему мои рисунки такие детальные и красочные. Я была еще маленькой девочкой, когда мы с ней вместе придумывали, как превратить «Дом Эгги» в испанский оазис. Если бы у нас были деньги, Эгги давно обновила бы мотель.

Ксавьер отодвинулся, и Уинни испугалась:

– Вы рассердились?

– Нет, но…

– Шокированы тем, как ловко я могла соврать? Я страшная лгунья. Всегда умела делать это, и глазом не моргнув.

– Я сам вас к этому подтолкнул. – Он протянул руку и намотал на палец завиток ее волос. – Ваша бабушка и мой дед… они любили друг друга. Печально, что ссора помешала им быть вместе.

– Но если бы они поженились, то мы не были бы здесь. Ведь семья Лоренцо не одобрила его выбора. Давление семьи, чувство семейного долга… трудно этому противостоять.

– Трудно, но можно.

– Но Лоренцо был зол на Эгги, считал, что она его не любила. – Уинни вздохнула. – Жаль, что она не последовала за ним.

– Как вы сами сказали, поступи она так, мы бы не были здесь. – Ксавьер легонько потянул локон. – И я очень рад, что сейчас я здесь с вами.

Глава 10

Коснуться ее волос – этого мало. Он хотел касаться всего ее тела. Ксавьер заставил себя положить руки на стол, подальше от искушения.

Уинни улыбнулась:

– Незачем жить прошлым, которое мы не можем изменить.

И вдруг напряжение у него спало. Все внимание сосредоточилось на ее блестящих губах, на том, как ткань платья струилась по ее телу при малейшем движении. Его охватило желание, оно разрывало на части и в то же время бодрило, придавало сил.

У нее заалели щеки, и он понял, что непростительно уставился на нее.

– Ксавьер, перестаньте на меня так смотреть.

А у него кололо пальцы от желания дотронуться до нее.

– Как же я смотрю?

– Не прикидывайтесь. Вы поняли, о чем я.

Ее взгляды были не столь откровенны, более осторожны, но то, что он ее притягивает, ему ясно.

Ксавьер наклонился к ней и глубоко вдохнул запах жасмина.

– Потанцуете со мной?

– Да… – с придыханием ответила она. – Но не здесь. У меня дома много отличных джазовых записей и не менее отличное шотландское виски. – В глазах у нее читался вызов. – Не возражаете против вечернего стаканчика?

В ушах у него громко застучало.

– Вы уверены, предлагая это?

– Да, вполне уверена, Ксавьер.

Он ничего не сказал, а просто потребовал счет.

Рассвет еще только забрезжил, когда Ксавьер проснулся от звонка будильника. Уинни, повернувшись, поцеловала его в плечо. Она приподнялась, чтобы встать, но он ухватил ее за талию и прижал к себе… теплую, обнаженную. Она прерывисто засмеялась, задрожала, и остатки сна у него улетучились.

– Ксавьер…

Уинни положила руку ему на грудь, но не оттолкнула. Наоборот – пальцы гладили, изучали, пощипывали соски.

– Я… мне надо приготовить завтрак.

– Что?.. – Он был занят тем, что покусывал ей мочку уха.

Она от удовольствия охнула.

– Через час к тебе в комнату ворвется маленький мальчик и будет тебя искать, – предупредила она.

– Тогда не будем терять время, – засмеялся он.

Он не мог насытиться этой женщиной. Каждый изгиб ее тела оказался под его требовательными пальцами, губами, руками. Она покорно и радостно отдавалась ему.

Чуть позже, удовлетворенные, они лежали рядом и тяжело дышали.

– Доброе утро, Уинни.

Она засмеялась. Он повернул к ней голову.

– Это было потрясающе, – сказала она.

– Это ты потрясающая. – Он был искренен. В Уинни столько жизненной силы, энергии и еще много чего, не поддающегося точному определению.

И он всего этого непонятного и неуловимого вкусил.

Вот почему любовью они занимались три раза за ночь.

И сейчас тоже.

– Я, пожалуй, приму душ, – вдруг сказала Уинни и так быстро ушла, что он не успел ухватить ее за руку и спросить, что не так.

Ксавьер сел и подоткнул под спину подушки. Жаль, что когда она вернулась, то под халатом на ней уже было надето белье. Она стала одеваться, он наблюдал, подавляя новый прилив желания. Уинни улыбалась, обратив к нему лицо, но избегала смотреть в глаза.

– Ты сожалеешь о нашей ночи? – наконец спросил он.

– Нет, что ты! – Поколебавшись, она села на кровать, но так, чтобы он до нее не дотянулся. – Ночь с тобой была незабываемой, Ксавьер… и утро тоже. Но…