Книга Ледовые пираты - Дирк Гузманн

— Пожалуй, придется тебе делать это самому, норманн, — раздался с причала знакомый голос Бонуса из Маламокко. Трибун был завернут в меха, рядом с ним стояли нагруженный мешками раб и — Альрик даже зажмурился — точная копия трибуна, только в других одеждах и с синяками на лице.

— Неужели одного человека твоего сорта недостаточно для зла в мире? Неужели тебя должно быть два? — проворчал Альрик.

— Об этом ты должен спросить у моего отца. — Бонус натянуто рассмеялся и кивнул подбородком в сторону двойника. — Или вот у моего брата-близнеца Рустико. Он будет замещать меня в Риво Альто в качестве трибуна, пока я буду отсутствовать.

Какое-то смутное подозрение возникло у Альрика. Он указал на раба, загруженного багажом:

— И что тебе со всем этим здесь надо?

— Я, — заявил Бонус, — отправляюсь вместе с вами. Чтобы удостовериться, что вы привезете сюда настоящую мумию, а не какого-нибудь высушенного язычника. Вы ведь контрабандисты, стремитесь только к своей выгоде. Проще простого для вас вообще не плыть в Александрию, а раздобыть где-нибудь вонючий труп и сказать, что это и есть святой Марк. Поэтому я буду присматривать за вами, чтобы Риво Альто не стал жертвой обмана.

Обман! Рука Альрика заболела сильнее, чем прежде. Все, кто называл его обманщиком, вскорости оказывались мертвы.

— У нас нет места на борту. Тебе придется ползти за нами на своем дромоне.

Бонус с наигранным отчаянием поцокал языком:

— О, моя горькая доля! Но, к счастью, я успел принять необходимые меры. Ты можешь этого не знать, но на борту «Висундура» освободилось одно место. Твой сын Бьор не отправится вместе с нами.

— Где он? — вырвалось у Альрика. В два прыжка он очутился на причале перед Бонусом. Деревянное сооружение даже закачалось от этого.

— В безопасности. С ним ничего не случилось и не случится. Когда мы вместе с настоящими мощами вернемся назад, Бьор присоединится к вам. А до этого он будет убивать время в личных покоях дожа. С жареными голубями и двуногими голубками.

— Единственные птицы, которые нужны моему сыну, сидят там, в моем корабле! — Альрик знал, что говорит. Ухватив Маламокко за меховой воротник, он притянул трибуна к себе.

— Приведи его сюда или отправляйся искать своего святого сам. Без сына я отсюда не отплыву.

— Это никак невозможно, ведь я нахожусь здесь по приказу дожа. Неужели ты, безумный дикарь, думаешь, что я бы добровольно присоединился к твоей вонючей команде, чтобы отправиться в страну, полную арабов? — Он заливисто рассмеялся. — Да для меня нет ничего милее, чем, оставшись в Риво Альто, ухаживать за прекрасной Мательдой. Но у дожа другие планы.

— Мне все равно, чья ты собака, приведи сюда моего сына! — Альрик оттолкнул Бонуса от себя. Трибун попятился назад.

Вместо него вперед вышел его брат. Действительно, их фигуры были совершенно одинаковы. Различие заключалось лишь в том, что голос Бонуса был тонким и громким, как крик ястреба, а голос его брата больше походил на карканье вороны.

— Ты получишь своего сына по частям, если не отплывешь отсюда, — прошипел Рустико. — Я собирался в качестве подтверждения своих слов принести тебе его ухо. Но дож сказал, что это лишнее, что ты и без того согласишься с нашими мерами предосторожности. Так кто из нас оказался прав: он или я?

Альрик почувствовал себя так, словно его кишки набили камнями.

— Мы утопим их прямо здесь! — крикнул Ингвар с корабля. — А затем сожжем их город.

Несколько лет назад Альрик сказал бы то же самое — а затем отдал бы приказ превратить эти слова в действительность. Еще не решив, следует ли ему схватить близнецов и бросить их в воду, он поднял руку. Бонус пригнулся, а его брат, застыв на месте, гордо выпятил подбородок. В конце концов Альрик опустил руку. Горячий воздух вырвался из его рта и образовал облачко вокруг лица Рустико.

— Когда мы вернемся домой… Если с Бьором за это время что-нибудь случится, то все, что он должен был при этом вытерпеть, случится с нашим пассажиром — твоим братом.

Бонус побледнел. А его брат лишь кивнул, повернулся и ушел, волоча за собой по лужам черный плащ с серебряной вышивкой.

— Отнеси мой багаж на корабль, — приказал Бонус своему рабу.

Но Альрик остановил человека:

— Для этого у нас места нет.

С этими словами он столкнул трибуна с причала. Бонус спасся лишь тем, что одним прыжком очутился на палубе «Висундура». Взгляды команды вонзились в него, словно копья.

Когда Альрик тоже оказался на корабле, в коллективе повисло недоуменное молчание.

— Ты стал трусом, — процедил Ингвар отцу сквозь зубы.

Ничего не ответив, Альрик встал у румпеля и отдал приказ поднять якорь. И после этого — сигнал к отплытию.

Часть II. Королева пустыни

Февраль 828 г. от Р. Х.

Глава 9

Александрия, сад наместника

Если рай находится в недостижимой дали, то создай себе такой, который будет тебе доступен.

Абдулла ибн Азиз распахнул свои руки, словно листья цветка, и указал на сад. Перед наместником и его гостем расстилалось озеро. По берегу важно прохаживались фламинго — любимые птицы Абдуллы. Это был искусный парк, с холмами и сетью тропинок. С моря дул прохладный ветер, раскачивая пальмы и осушая пот на коже обоих мужчин.

— Никогда раньше Александрия не была так прекрасна, — поклонился гость. — Ты совершил нечто невероятное, Абдулла.

Тот еще какое-то время вслушивался в шелест ветра в обвисших листьях пальм.

— Так вот, — наконец ответил Абулла, — это всего лишь маленькая часть Александрии, к тому же такая, входить в которую имею право лишь я один. Тем не менее, думаю, ты прав, даже Александр Великий гордился бы таким садовым искусством.

— Основатель города? Конечно, он назначил бы тебя халифом, если бы в его времена существовал этот титул. Однако наш нынешний халиф тоже очень доволен тобой. Как раз для того, чтобы так было и впредь, я и приехал поговорить с тобой.

— Идем! — Абдулла положил руку на спину своему собеседнику. — Давай прогуляемся вдоль воды и освежим наши мысли.

Фламинго с достоинством отступили в сторону, когда мужчины проходили по краю водоема. В воде отражались пальмы и синее небо. И лишь когда какая-нибудь из птиц опускала свою ногу в воду, иллюзия разрушалась.

— Ты знаешь, Якуб, с тех пор, как мы покончили здесь с гражданской войной, у меня появилось много времени для занятий наукой. — Абдулла понизил голос. — И я вышел на след настоящей тайны. Закона, которому подчиняется весь мир. И даже пророк. Это закон Всемогущего, которого до сих пор еще не познал ни один человек.

Озноб охватил Абдуллу от собственных слов. Молчание Якуба он воспринял как знак продолжать.