Книга Струны любви - Лаурелин Макджи

Она кивнула и со смехом ответила:

– Да, в полном. – И это была чистейшая правда, она действительно чувствовала себя отлично, так как теперь видела перед собой обнаженный торс Элая.

Лейси замерла на несколько мгновений, залюбовавшись сидевшим перед ней мужчиной. На левой стороне груди у него была татуировка – контур ворона, державшего в клюве (разбитое?) сердце. И ворон этот сидел на ветке, с которой опадали листья, превращавшиеся в маленьких воронят, – а те разлетались в разные стороны. Лейси прочертила пальцем путь каждого из воронят. А потом сделала то, что ей давно уже хотелось сделать, – обняла Элая за шею и крепко прижалась к нему обнаженной грудью. Ее соски тотчас отвердели, а по всему телу прокатились горячие волны, ударившие в самый низ живота. В следующее мгновение губы их слились в поцелуе, а еще через несколько секунд Лейси почувствовала, как в живот ей упирается восставшая мужская плоть.

«А что если решиться на такое?» – промелькнуло у нее. Конечно, она не знала, что Элай тогда о ней подумает, но не все ли ей равно? Ведь главное – она получит то, что хочет, не так ли? О черт, она вся истекает от желания! Еще немного – и желание разорвет ее на части!

Когда же рука Элая скользнула ей под юбку, Лейси вздохнула с облегчением и тихо сказала:

– Да, я хочу этого.

И в тот же миг его рука скользнула меж ее ног, и Элай, оттянув пальцем эластичную ткань трусиков, нашел ее самое чувствительное место. Его прикосновение было осторожным и в то же время уверенным. Когда же он начал ритмично ласкать возбужденную бусину, все тело Лейси вспыхнуло огнем, и она, застонав, прокричала:

– О боже! Да, Элай, да!

Раскрывшись ему навстречу, Лейси снова застонала, требуя большего. Перед глазами у нее все поплыло, мышцы ног напряглись, а ногти словно сами собой впились в спину Элая.

– Проклятье, Лейси, ты сводишь меня с ума, – прохрипел он. – Ты хочешь… чтобы у нас получилось, да?

– Ох, безумно хочу… Пожалуйста!

Но Элай медлил, и она, тихо вздохнув, добавила:

– Ну, войди же в меня.

В следующее мгновение Лейси почувствовала, как его орудие дернулось ей навстречу, и Элай, пристально взглянув на нее, пробормотал:

– Так ты и в самом деле… – Он шумно выдохнул и смолк.

Лейси судорожно сглотнула.

«О боже, что за вопросы?!» – промелькнуло у нее. Заставив себя улыбнуться, она проговорила:

– Если у тебя есть презерватив, то я готова.

– Ты шутишь? – усмехнулся Элай. – Я же музыкант в туре. Конечно, у меня он и есть… хоть я им и давно не пользовался. – Чуть отстранившись, он потянулся к столу, где лежал его бумажник.

Лейси же снова улыбнулась; ей показалось, что слова про «музыканта в туре» прозвучали забавно. К тому же Элай не очень-то походил на любителя прыгать с одной девушки на другую.

Тут он достал из бумажника презерватив и принялся снимать джинсы. Когда же дело дошло до «боксеров», Лейси, не удержавшись, тихонько вскрикнула от восторга; «инструмент» Элая оказался из тех, что между девушками назывались «великанами». А может, она просто давно не видела мужское достоинство?

Как бы то ни было, Лейси задрожала от предвкушения, когда Элай, разорвав упаковку, натянул презерватив. И в тот же миг у нее по спине забегали мурашки. Значит, это сейчас случится?! Конечно, она ни о чем таком не думала, когда шла в номер к Элаю, но все же была на сто процентов уверена, что хотела близости с ним. И, следовательно… О, ей тоже надо снять с себя побыстрее всю одежду.

Лейси быстро привстала и сдернула с себя сразу и юбку, и нижнее белье. А Элай смотрел на нее так, что она, смутившись, порозовела от ушей от пяток. Впрочем, смутила ее не нагота, а его восторженный взгляд – он смотрел на нее так, словно ее обнаженное тело было чем-то необыкновенным.

И этот его взгляд пьянил ее, кружил голову; Лейси никогда еще не чувствовала себя такой красивой, как сейчас. Ее желание вспыхнуло с новой силой – сейчас ей безумно хотелось отдать себя Элаю.

Переступив через него одной ногой, она встала на колени – так что ее лоно оказалось совсем рядом с его возбужденным достоинством. Когда же их тела соединились, в ее душе зазвучала чудесная мелодия, о существовании которой она, как ей казалось, уже начала забывать.

А потом, когда Элай начал двигаться, все ее чувства обострились до предела, и теперь она уже совершенно отчетливо слышала музыку, а также обрывки каких-то стихотворных строк, однако ни слова, ни мелодия никак не превращались в законченную композицию. Но все же и ноты, и аккорды, и стихи пьянили ее; и казалось, еще немного… и песня родится сама собой – так падает с ветки прямо в руки созревший фрукт. Причем Лейси нисколько не сомневалась: это будет совершенно новая песня!

А Элай двигался все быстрее и быстрее – забыв обо всем на свете, насаживал ее на свое могучее орудие. Лейси же впивалась пальцами в его плечи, лихорадочно пытаясь хоть как-то соединить обрывки песни, наполнявшие ее в эти мгновения. А напряжение все возрастало, и Элай, очевидно, почувствовав, что она вот-вот взорвется, чуть сбавил темп.

В конце концов они содрогнулись почти одновременно, и взрыв блаженства каким-то чудесным образом сложился в ее сознании в замечательную композицию. Тяжело дыша, Лейси упала на любовника, и какое-то время они лежали крепко обнявшись, лежали в изнеможении.

А когда туман развеялся, Лейси поняла одну очень важную вещь – поняла, что ее отношения с Элаем уже никогда не станут прежними. А это означало, что и весь тур станет для нее совсем другим…

Через некоторое время она начала одеваться. В номере же стояла абсолютная тишина. Лейси натянула футболку, влезла в юбку, а нижнее белье сунула в чехол гитары. Туда же отправилась и сама Лаки. Потом, повернувшись к Элаю, она увидела, что он уже надел джинсы, но забыл о пуговице на поясе. Лейси старалась не смотреть ему в глаза – просто не могла себя заставить. Опустив голову, она стала застегивать сандалии, а затем сосредоточилась на лямке чехла – ее следовало перекинуть через плечо.

Минуту спустя Лейси направилась к двери, а Элай пошел следом за ней. Она взялась за дверную ручку и остановилась. Обернувшись, кашлянула и пробормотала:

– Ну… м-м-м… Спасибо за… – За что же именно? За музыку? За пиццу? За горячий секс на ковре? Честно говоря, ей понравилось все, но почему-то она не могла этого сказать.

Тут Элай взял ее за подбородок и заглянул ей в глаза.

– Эй, Лейси… – сказал он. – Давай не будем стесняться… Во всяком случае – сейчас. И знаешь… Мне было очень хорошо.

– Мне тоже, – отозвалась она.

– И это – главное. – Он поцеловал ее, потом сказал: – А неловкий разговор отложим до завтра. Хорошо, Певунья?

– Да, – кивнула Лейси. Ей действительно было очень хорошо с ним, но она думала уже не о нем, а о словах и музыке, звучавших в голове.