Книга Казаки. Между Гитлером и Сталиным - Петр Крикунов

Однако, несмотря на свой пессимизм по отношению к перспективам казачества, генерал П.Н. Краснов все-таки не терял надежды на положительное разрешение казачьего вопроса в будущем. Но для этого, по его мнению, должно было быть соблюдено одно важнейшее условие. «Чем больше, — продолжал генерал в письме Е.И. Балабину от 7 июля 1942 года, — хороших, толковых, честных, знающих историю Дона и других казачьих полков… пойдут теперь служить у немцев и с немцами выкорчевывать коммунизм — казаков спокойных, не зараженных истерикой, не кликуш от казачества, машущих картонными мечами донкихотов, но казаков понимающих, что и в Новой Европе, Европе национал-социалистической, казаки могут иметь почетное место, как наиболее культурная и способная часть народа Русского — тем скорее и безболезненнее пройдет этот процесс восстановления казачьих войск в Новой России, И пока нельзя сказать „здравствуй, царь, в кременной Москве, а мы, казаки, на Тихом Дону“, пока Москва корежится в судорогах большевизма и ее нужно покорять железной рукой немецкого солдата — примем с сознанием всей важности величия подвига самоотречения иную формулу, единственно жизненную в настоящее время: „Здравствуй, фюрер, в Великой Германии, а мы, казаки, на Тихом Дону“»[132]. (Подборку писем генерала П.Н. Краснова атаману Е.И. Балабину см. в Приложении 1.4.).

Весной — летом 1942 года, в связи с начавшимся новым крупномасштабным наступлением немецкой армии на Восточном фронте и реальной перспективой «освобождения» казачьих земель Дона, Кубани и Терека, в среде казачьей эмиграции вновь начался некоторый эмоциональный подъем. Казачьи лидеры всех рангов и мастей активизировали свою политическую деятельность, а простые казаки, находясь под постоянным влиянием приказов, распоряжений и наставлений, выходивших из-под пера своих атаманов, начали уже в который раз готовиться к отъезду на родину 5 апреля Кубанский войсковой атаман генерал-майор В.Г. Науменко в своем приказе обратился ко всем казакам кубанцам: «Мировая военная и политическая обстановка говорит нам о том, что время нашего возвращения домой приближается, что пора нам из бесправных беженцев вновь обратиться в воинов, стряхнуть с себя беженскую пыль и тесно сомкнуть свои казачьи ряды с готовностью, если понадобится, пожертвовать всем для возрождения родного казачества…»[133] 13 мая 1942 за его же подписью (правда, на этот раз атаман представился как Общеказачий представитель Дона, Кубани, Терека и Астрахани) вышло распоряжение об организации «Финансово-экономического отдела». Согласно этому приказу, вновь образованный отдел должен был стать совещательным органом и заниматься специальными вопросами, связанными с настоящей жизнью казаков-эмигрантов и будущим устройством жизни на освобожденных казачьих землях. Непосредственно в его компетенции находились следующие проблемы: а) рассмотрение финансово-экономических вопросов, связанных с пребыванием казаков в эмиграции; б) разработка и подготовка финансовых и хозяйственно-экономических вопросов на случай возвращения казаков в Родные Края; в) разработка вопросов, относящихся к финансовому и хозяйственно-экономическому возрождению Юго-Востока России и особенно казачьих областей после освобождения их от большевистской власти; г) правильное ознакомление иностранных и русских кругов с казачьими Краями, их огромными природными и хозяйственными ресурсами и возможными перспективами путем непосредственного общения и соответствующих печатных изданий[134].

Казаки-самостийники также не остались в стороне от очередного приступа всеобщего поклонения немецким освободителям. Руководители КНОД распространяли среди своих станичников официальные приказы и пропагандистские прокламации, в которых возносили до небес героическую германскую армию и предсказывали скорое возвращение в родные края. После долгой работы был, наконец, закончен и утвержден официальный статут Казачьего национально-освободительного движения, который, по мысли создателей, должен был помочь простым казакам окончательно убедиться в том, что именно казачье национальное движение — это тот путь, который ведет их на родину Основными положениями этого чрезвычайно любопытного документа были 4 пункта: 1. Непримиримая борьба с советской властью, коммунизмом, еврейством и масонством. 2. Освобождение Казачьих Земель из-под власти СССР и его возможных наследников. 3. Образование на землях Европейского казачества единого самостоятельного государства — Казакии. 4. Объединение казаков, калмыков, горцев и других коренных жителей Казачьих Земель на основах верности своей казачьей родине и здоровых начал казачьего национализма[135] (полностью текст статута см. в Приложении 1.5).

В журнале «Казачий вестник» была развернута оживленная дискуссия о том, кто же должен возглавить казачество по возвращении в родные края (она, правда, больше походила на очередную кампанию по дискредитации старых атаманов). «Чем ближе родина, — писал казак-националист М. Карпов в статье „Вооруженные и наготове“, — тем острее напряженность, тем труднее и мучительнее ожидание. А добывание нашего государства и устроение его равноправным и свободным сочленом в семье народов новой, очищенной от московского богоискательства и дьяволонаходительства, Европы зависит только от выдержки и здорового, не проржавевшего от большевистской пропаганды или эмигрантской грызни, мышления и мироощущения, зависит от того инстинкта, который вывел подсоветских казаков из липких жидовских тенет, а казачью эмиграцию из душных и затхлых прихожих русских политических организаций — и привел их к КНД. То есть вывел к работе и стройке из ужаса советской обезлички и духовной разрухи, а эмигрантов — из небытия мечтаний, неумеренных честолюбий, раскольничьих споров и безудержной болтовни»[136]. Придя в очередной раз к выводу, что «русские эмигранты на 90 % стали красными… и видят в Сталине объединителя земель русских и их защитника»[137], самостийники заклеймили старых атаманов как предателей и призвали всех казаков верить только «здоровой части казачества», то есть лидерам КНОД.

Помимо этого, в прессе ряда европейских стран с подачи Василия Глазкова началась целая кампания по «продвижению» казачьего народа и восхвалению «великого благодетеля Адольфа Гитлера». Так, например, 27 июля 1942 года в одной из центральных болгарских газет появилась довольно обширная статья, посвященная освобождению немецкой армией донской столицы — города Новочеркасска. «Большевики сняли, — писал руководитель КНОД, — золотой купол казацкой святыни, который по своей красоте третий в Российской империи после Исаакиевского собора и храма Христа Спасителя, а сам храм превратили в склад. До большевистского нашествия в городе жило 135 тысяч жителей и ни одного еврея… За освобождение города Новочеркасска казачество навсегда признательно Гитлеру!»[138] Однако на этот раз самостийники не ограничились критикой, как всегда громкой и скандальной, но абсолютно не имеющей никакого отношения к реальности. На Северный Кавказ был послан специальный военный корреспондент — казак Ростислав Павлович Алидзаев. На протяжении долгого времени он писал большие отчеты о жизни на оккупированных территориях, которые публиковались в журнале «Казачий вестник». Ему удалось наладить довольно разветвленную корреспондентскую сеть, а также организовать доставку в ряд крупных городов журнала казаков-националистов. «Из Новочеркасска и Ростова, — написал он в одном из писем Василию Глазкову, — сообщают наши корреспонденты, что там „Казачий вестник“ расклеивается на главных площадях для более широкого ознакомления с ним казачьего населения, которое в тысячах толпится около „Казачьего вестника“ и с жадностью читает его строки»[139].