Книга Обнаженная и мертвая - Картер Браун

Другая женщина, также совершенно голая, лежала на черном алтаре. Ее руки и ноги были крепко связаны, она не могла шевельнуть даже пальцем. Около нее стоял на коленях человек в маске барана и держал в обеих руках серебряный сосуд. Рядом с ним находился старик в длинном черном одеянии. В прорезях маски его глаза блестели, как два озера из огненной лавы. Он потрясал длинным кинжалом с блестящим лезвием.

Не торопясь я направился к алтарю, чувствуя спиной, что Бладен следует за мной. В этот момент шум на лестнице возвестил о прибытии Полника с двум геркулесами. Оказавшись приблизительно в четырех метрах от Эриста, приказал ему:

— Мистер Эрист, немедленно бросьте кинжал!

— Я могу его бросить! — сказал он ликующим тоном. — Вонзить по самую рукоятку. Вы именно этого хотите? Хотите, чтобы вас затопила кровь этой девицы и до конца ваших дней оставалась на вашей совести?

— У вас нет никаких шансов выпутаться, — сказал я. — Бросьте кинжал!

— Если вы убьете меня, — произнес он беззаботным тоном, — мой брат, стоящий около меня на коленях, выльет на грудь этой девицы кислоту, котора находится в его сосуде. Я думаю, — он тяжело вздохнул, — я думаю, в данном случае кинжал менее жестокое средство.

На какое-то мгновение мне показалось, что я уже присутствовал при подобной сцене, и тут вспомнил: подробно описывая мне черные мессы, в которых когда-то принимала участие мадам де Монтеспан, Эрист рассказывал, что сосуд предназначен для того, чтобы в него собиралась кровь жертвы.

— Сосуд пуст, Эрист, — сказал я. — Он предназначен для собирания крови жертвы. Думаю, у вашего друга есть в этом деле некоторый опыт.

Сатир замер в неподвижности с ножом в руках, напоминая старинную статую из языческого обряда. И уже другим тоном, в котором сомнение и страх сменили высокомерие, обрезал:

— Не понимаю!

— Поговорим о вашей племяннице Диане, — предложил я. — Вы посоветовали ей покинуть больницу, встретили ее на машине и привезли сюда. Но совсем не хотели, чтобы она увиделась с Джонни Кристалом. Потому что тогда Диана сказала бы ему, что отдала деньги вам, и вы были бы вынуждены вернуть их Джонни.

— Ерунда! — усмехнулся он.

— Тогда вы заперли Диану на целую неделю в этом подвале. Стали искать решение и нашли его. Медицинская экспертиза показала, что нож входил в грудь Дианы дважды. Первый же удар, перерезавший легочную артерию, убил ее, и ваш ученик собрал всю кровь в сосуд. Поэтому, когда вы нанесли ей второй удар в грудь, крови уже не было.

— Астарот и Асмодей да защитят меня! — закричал Эрист в экзальтации.

— Сегодня после обеда я уже говорил вам, что думаю о вас, — сдержанно продолжил я. — С тех пор ничто не изменилось, только я стал ненавидеть вас в десять раз сильнее. Так что даю вам три секунды на то, чтобы бросить нож. Если на счет «три» он будет еще у вас в руках, я не откажу себе в удовольствии убить вас, Эрист! А если ваш друг хотя бы моргнет, его убьет мистер Бладен!

— С радостью, — подтвердил тот скрипучим голосом.

— Раз! — начал я считать. Эрист заколебался.

— Два!

— Нет! — завопил он. — Меня защитят эмиссары Сатаны! Жертва должна быть принесена! Я призываю!..

Раздался выстрел. Эрист не двинулся с места, но в его маске появилс третий глаз, из которого хлынула кровь, в то время как в двух других глазах стала быстро таять жизнь. Потом он вдруг наклонился в сторону и рухнул на пол.

Сзади меня раздался голос сержанта Полника:

— Черт возьми, лейтенант! Кажется, мой палец нажал на спуск!

Бладен одним прыжком оказался около парня в маске барана, все еще стоящего на коленях, и сорвал ее. Мы увидели влажное лицо юноши лет двадцати, правый глаз которого дергался в тике. Он поднял на нас взгляд, полный животного ужаса.

— Его давно надо было изолировать! — произнес Бладен.

Я наклонился над алтарем, обтянутым черной тканью, и принялся развязывать руки молодой женщине, темные глаза которой мне показались огромными.

— Не думали найти меня в таком положении, Эл Уилер? — прошептала Нина Росс угасающим голосом. И неожиданно потеряла сознание.

Прежде чем мы покинули подвал, я снял маску черной ведьмы с другой женщины — пред нами предстало мертвое лицо Марджи Трейверс.

— Это очень интересно, — сказал я. — Все сегодняшнее утро я не переставал о ней беспокоиться. Был уверен, что именно она следующая жертва Сатаны.

— Невозможно все предвидеть, — пробурчал Бладен и добавил:

— Во всяком случае, Марджи взяла на себя труд освободить вас от Джонни Кристала.

— Да, узнав его голос, инстинктивно обернулась, и решение, видимо, пришло мгновенно…

— Между прочим, могла вылить кислоту на вас, пока вы были на полу, но не сделала этого, — проговорил Бладен.

— Вы думаете? — отозвался я. — А вы правильно поступили, что прикончили Кристала. Это был милосердный поступок.

— Милосердие тут ни при чем, лейтенант, — возразил он. — Я рассчитался с ним.

Час спустя дом, напоминавший поле битвы, несколько опустел. «Скора помощь» увезла Нину Росс. Убрали трупы, лежавшие на полу подвала. Что касается меня, то я потерял двадцать минут, стараясь объяснить шерифу смысл произошедшего, но мне так и не удалось это сделать.

К нам подошел Бладен.

— Скажите-ка, — прохрипел он, — у вас сержант необыкновенный! Должно быть, таких не много?

— Совершенно верно.

— Он отлично стреляет: пуля попала Эристу прямо между глаз! Никогда еще выстрел не стоил так дорого.

— Как это? — не понял я.

— Хочу сказать, что мне он стоил сто пятьдесят тысяч долларов, — уточнил он со зловещим смешком.

— Есть шанс, что мы их найдем, — оптимистически заверил я его. — Может, Эрист закопал их в саду…

— Если, конечно, не отдал своей престарелой тетушке в благодарность за связанное кашне! — мрачно пробурчал Бладен. — Во всяком случае, Серенга будет доволен, что Пол Трейверс чист, а настоящий виновник получил пулю. Вот так! — Он повернулся, чтобы уйти, но тут взгляд его вернулся на портрет, висящий над камином, и он проворчал:

— Самое противное лицо, какое я когда-либо видел! Надо просто убивать тех, кто вешает такие портреты.

— Так уже и сделали, — отозвался я. — Эта особа, мадам де Монтеспан, по мнению Эриста, была идеальной женщиной. Все ужасы, которые мы сегодн вечером видели в подвале, — это лишь отрыжка ее очаровательного времяпрепровождения. Эрист величал мадам де Монтеспан альфой и омегой своего жалкого существования. Я вам вот что скажу. Оба раза, когда я сюда приходил, у меня создавалось такое впечатление, будто, глядя на этот портрет, он возбуждается… — И вдруг, глубоко вздохнув, я бросился к камину. Затем встал на четвереньки и вполз в него. В дымоходе на каменном выступе стояли оба чемодана!