Книга Женское одиночество. Может ли оно не быть трагичным? - Марина Кравцова

Отрекись от одиночества!

Как мы видим, приведенные в прошлой главе советы Елене Р. о том, как избавиться от чувства одиночества, были самыми разнообразными, но неизменно сходящимися в том, что нельзя допускать уныния и жалости к себе. Сейчас же попробуем подойти к этой проблеме несколько расширенно, рассмотрев несколько путей выхода из тупика одиночества для женщины, рядом с которой нет любимого мужчины.

1. Монашество

Многие верующие единственной альтернативой замужеству считают монашество. Но я специально не буду много писать об этом. Мне не раз доводилось читать и выслушивать мнение монахов и священников о том, насколько неверно представляют светские люди причины ухода человека в монастырь. Иночество – особое призвание, исполнение особой Божьей воли о человеке, а вовсе не бегство от неустроенной личной жизни. Это только в романах девятнадцатого века героини, пережившие несчастную любовь, уходили лечить раненое сердце в монастырских стенах. В житиях святых все по-другому. Так что об иночестве в этой книге разговор, думаю, не особо уместен. Но все-таки приведу один пример из жизни – вновь из газеты «Как жить»:

«День свадьбы.

Недавно мне довелось пожить в качестве паломницы в монастыре. Монастырь женский, небольшой, возрождающийся. Однажды иду с послушания на трапезу и слышу: матушки в трапезной что-то празднуют. Поздравляют одну молодую монахиню. Наверное, думаю, она сегодня именинница. Спросила, в чем дело, а мне отвечают: “Да у нее сегодня день свадьбы”. Ничего понять не могу: как это у монахини, постриженной, и вдруг день свадьбы? Так же не бывает!

Оказывается – все бывает. Будущая монахиня несколько лет назад собиралась выйти замуж. К свадьбе было уже все готово – платье сшито, гости приглашены, кольца куплены. А за день или два до свадьбы жених вдруг исчез. Как позже стало известно – сбежал с другой, какой-то своей старой любовью. Невеста долго не могла прийти в себя после такого удара. Начала ходить в храм. И так увлеклась духовной жизнью, что через год ее приняли послушницей в монастырь. Никто такого поворота событий не мог себе представить – она была модницей, любила экстравагантно одеваться. Всегда имела много поклонников, пользовалась успехом.

Я никогда раньше не встречала такого счастливого человека, как эта монахиня. Она просто светилась изнутри и всех заражала своей радостью. Каждый год в день своей несостоявшейся свадьбы она просит батюшку отслужить благодарственный молебен и празднует этот день как именины, как день своего обращения к Богу. Мне, человеку мирскому, трудно было ее понять. Все же как-то по-женски жалко: не сложилась личная судьба. Но, глядя на ее сияющее лицо, начинаешь понимать, что ее-то судьба как раз сложилась, сложилась по Божьему Промыслу. Не пережила бы она тот кризис – не была бы теперь так счастлива с Господом. Вместо сбежавшего земного жениха она получила лучшего – Небесного.

А в монастырь я поехала потому, что замучили скорби. Как мне казалось – просто непреодолимые. После я убедилась, что поездка именно в эту обитель и встреча с матушкой Н. принесли мне большую духовную пользу. Я поняла, что всегда нужно уповать на волю Божию. Никакая скорбь не посылается нам напрасно. А страдание может послужить началом духовного пробуждения. Лидия Е., г. Липецк».

2. Творчество

По собственном опыту скажу: счастлив человек, в которого Господь заложил способность к художественному творчеству – пусть счастье это порой даже мучительно. Творец, создавший человека по образу и подобию Своему, творческую искру вложил в каждого. Но не у каждого из искорки малой разгорается костер. Особо стоит сказать о женском творчестве. Это, конечно, нелегкая стезя. Хотя бы потому, что до сих пор бытует мнение, что женщина не должна быть писателем, художником, музыкантом. Глупости, мол, это все – надо семью создавать. Женщина, взявшаяся за смычок или кисть, хоть раз да услышит глубокомысленное: главное творчество для женщины – воспитание детей. Справедливости ради отметим: то же самое, только с поправкой на то, что “семью надо кормить, а не глупостями заниматься”, может услышать от “доброжелателей” и мужчина (правда, все же реже, чем женщина), занимающийся искусством. Особенно в наше время, когда на фоне бизнесменов и просто предприимчивых людей художник (или художница) – в широком смысле этого слова – выглядит как-то бледно, не впечатляет, даже сострадать ему (ей) порываются: бедняга, не вписывается в сегодняшнюю сумасшедшую жестокую жизнь. Кому оно сейчас нужно, это искусство? Но кому-то все-таки нужно, оказывается.

В одном из своих интервью матушка Олеся Николаева, супруга отца Владимира Вигилянского – не только известная писательница и публицистка, но и счастливая мать большого семейства – весьма охотно отвечала на вопросы о творчестве. Корреспондент отметил в разговоре с ней, что существует распространенное мнение, что де все творческие люди немного странные, если не безумные, и ради вдохновения нужно жертвовать психическим здоровьем и жизненным благополучием. Матушка Олеся ответила: «Я придерживаюсь противоположной точки зрения: для того, чтобы что-то писать, тем более длительное время, требуется психическое здоровье. Что касается неустроенности жизни, то у многих талантливых поэтов и писателей, действительно, по человеческим понятиям, семейная жизнь либо не сложилась никак, либо сложилась неудачно. Мне кажется, это объясняется тем, что люди, прикоснувшиеся к иной, новой реальности, творцами которой они сами и являлись, гораздо менее зависели от того, что мы называем человеческим теплом, участием, уютом. Может быть, они нуждались в этом даже больше, чем все остальные, из-за свойственной им чуткости и ранимости, однако в их жизни было нечто, что позволяло им прожить и без всей этой человеческой устроенности и счастья. Творческий человек в чем-то более самодостаточен, он может уйти в некие области творчества, и ему будет казаться, что это – вполне полноценная жизнь. Человеку, который с этим живет, конечно, очень трудно: он чувствует, что чем-то обделен и не может войти в обычную для других людей жизнь».

Но сама Олеся Николаева не чувствует себя ни в чем обделенной: «Господь был очень милостив ко мне, и, наверное, было бы ужасной трагедией, если бы я не имела семьи. Этим было бы отравлено мое творчество, и, наверное, я писала бы как большинство одиноких поэтесс, все творчество которых в основном заключается в плаче несостоявшейся души по несостоявшейся жизни. Мне кажется, что я параллельно прожила как бы две жизни, и в то же время это была одна жизнь. У меня замечательная семья, замечательный муж, и одновременно я имела возможность творческого осуществления».

Могу добавить к словам матушки Олеси только то, что сама знаю творческих женщин, у которых личная жизнь как-то не задалась (чаще всего такие женщины разведены), но они вовсе не оплакивают свою «несостоявшуюся жизнь», чувствуя себя вполне полноценными личностями. От себя же замечу: художественное творчество сродни любви – оно согревает душу, помогает открыть в себе новое и познать окружающее, учит самопожертвованию и – в случае христианского мировоззрения художника – Богопознанию. Главное – во имя кого или чего вы творите. Кому вы будете служить своим даром – Богу или сатане, – выбираете вы сами. Но учтите, что в последнем случае творчество из силы созидающей превратится в средство саморазрушения. И помните, что плач «несостоявшейся души о несостоявшейся жизни» – явно не Божие дело.