Книга И залпы башенных орудий... - Валерий Большаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Сигма-Д… — прохрипел Середа в последнем усилии. — Григорян…
И откинулся в кресле, полумертвый, как и весь флагманский корабль, только тусклая панель аварийного освещения бликовала на кровяной коросте, покрывавшей половину бледного лица.
По экрану все сыпались и сыпались звезды да раз за разом восходила лиловая туча, уже подостывшая, но все еще куда более горячая, чем фотосфера звезды Росс 248. А потом все мониторы залил сиреневый сполох — крейсер вышел в подпространство.
ЧУЖОЙ
Очнулся Середа в госпитале. Левую щеку стягивал тампопластырь, голова обмотана стерильным эластиком. Он чуть повернулся и увидел робота медслужбы, готовящего очередную процедуру.
— Где мы? — спросил его Середа.
— Мы находимся в медцентре крейсера… — занудил робот.
— Где находится крейсер, балда!
— Крейсер финишировал в облаке Оорта…
Кряхтя, Середа сел, опустил ноги на теплый пол и попытался встать.
— Вам нельзя! — всполошился кибер.
— Заткнись, — посоветовал ему Виктор и поднялся с третьей попытки. Палата несколько покачивалась, в голове шумело, но ноги держали.
В коридоре Середа наткнулся на Таппи.
— Себума нашли? — спросил его Виктор.
— Нет еще, — покачал Нупуру тоже забинтованной головой.
— А чего ждете? Помоги добраться до рубки…
Кое-как они доковыляли до центрального поста управления. Здесь находились Григорян, Копаныгин, Вайнштейн, Кэссиди, Гумм-на-Взат.
— Флагман! — заорал Анастас. — Ты его уделал!
— Что с крейсером?
— Четыре сектора небоеспособны, запущен авторемонт.
— Живо ловим себума! — приказал Середа. — Или он снова вызовет своих и наведет их на нас! Что там на схеме?
— На шестой и третьей палубах — по одному… не понять, кто!
— Вооружаемся! Что там в арсенале есть убойного? Бластеры, скорчеры… Григорян! Поведешь капсулу!
— Слушаюсь! Да мы бы и сами…
Середа так посмотрел на Анастаса, что тот мигом онемел.
В капсулу за Григоряном влезли Михаил, Виктор, профессор, Чак и семигуманоид. Анастас мигом разобрался в управлении и направил капсулу на шестую палубу.
Капсула просвистела по радиусу, крутанулась на пандусе и вынеслась к жилым отсекам.
— Дальше она не пойдет, — виновато произнес Григорян.
— Нет, и не надо. Выдвигаемся!
Середа двинулся впереди «группы захвата», поглаживая тяжелый длинноствольный скорчер. Нащупав регулятор, он перевел его на непрерывный разряд и спустил предохранитель.
Виктор как вышел из палаты, так и шагал босиком — времени обуваться не нашлось, да и к чему? Шума меньше…
Выглянув из-за угла на перекрестке поперечного коридора с радиальным, он увидел пустынный туннель, залитый ярким голубоватым светом.
— За мной! — бросил он.
Перебежав через радиус наискосок, он спросил по коммуникатору Сартакова:
— Видишь нас на схеме?
— Так точно! Вы рядом с целью! Идите вперед до поперечника и направо! Оно там!
Середа грузно потрусил по радиусу и свернул, вскидывая скорчер. И медленно опустил его — в пяти шагах от него, прямо на полу, сидел мальчишка лет семи и с ужасом глядел на толпу вооруженных людей.
— Ты кто? — устало спросил Середа.
— Я-то? — пролепетал мальчиш, кривя губы, но сдерживая слезы. — Лешка я… — и зачастил: — Мы в прятки играли, я спрятался в такой круглой штуке, а она как поедет! Потом остановилась, я пошел искать, никого не нашел…
— Родители есть?
— Есть… Мама…
— Пошли, отведем тебя, чучело мелкое… Нашел где прятаться!
Охотники скорым шагом вернулись к капсуле, кое-как втиснулись.
— Трогай!
Капсула понеслась… Передав возле ЦПУ блудного сына счастливой маме, охотники двинулись на нижние горизонты — себум должен быть там. Не в толпе же он ошивается?
— Сартаков! — позвал Середа по коммуникатору. — Нас видишь?
— Вижу! Правильно идете! Это в конце второго радиуса, слева! Три километра по прямой!
— Ясно…
— Флагман! Тут этого нашли, Никиту!
— Ну?! Что он говорит?
— А он не говорит! Молчит и тупо пялится перед собой!
И тут дернулся Вайнштейн.
— Я все понял! — закричал он фальцетом. — Флагман! Скажите им, чтобы держали этого Никиту! Он не человек!
Середа передал пожелание Вайнштейна и повернулся к профессору.
— Может, объясните?
— Скоро, флагман! — сложил тот ладони в молитвенном жесте. — Давайте сначала отыщем этого… ну, за кем мы охотимся!
— Гони! — буркнул Середа.
На нижней палубе свет отсутствовал. Неудивительно — в бою серьезно пострадали пять секторов, задело три палубы, семь процентов объема крейсера распались на атомы. Семнадцать человек убиты, и только девятерых удалось реанимировать…
— Фонари у всех? — спросил Середа.
— У меня только, — ответил Гумм-на-Взат виноватым тоном.
— Учитесь! — буркнул Середа.
Охотники потопали за метавшимся конусом света. Фонарь выхватывал из тьмы глухие проемы, покатые стены кремового цвета, черные провалы поперечников.
— Это здесь! — сказал Таппи, тыча в секторальный сервис-центр.
Середа прислонился к стене и нащупал узел сопряжения.
— Врываемся следом за Гуммом! — приказал он.
Проход словно протаял в стене, и семигуманоид ломанулся вперед. За ним бросились Копаныгин и Вайнштейн.
— А что я говорил! — возликовал профессор.
Середа вошел и увидел возле стены связанного Никиту.
— Их что, двое?! — вскричал Нупуру.
— А это как сказать! — лучился Вайнштейн. — Скорее всего, это — настоящий Никита, человек. А тот, которого задержали наверху — его двойник!
— А где тогда себум? — озадачился Середа.
— А его нет! И не было! Капитан крейсера был не себумом, а гетероморфом!
— …Никто толком не знает, где находится материнская планета гетероморфов, — торопливо рассказывал профессор, забираясь в капсулу, — да они и сами уже не в курсе, наверное. Гетероморфы — космические кочевники, они пристраиваются то к одной, то к другой цивилизации, так и не создавая своей собственной. Вот и к себумам напросились на службу…
— Ага, — сказал Середа. В голове у него все смешалось. — Трогай, Анастас…
