Книга Анклавы в аду. Встречный прорыв - Артем Рыбаков

Оставалось надеяться, что захваченные «языки» хоть как-то прояснят ситуацию.

* * *

Пленных захватила группа под командованием старлея Рогова, хотя старшим в ней я считал прапорщика Седова. Уж больно плакатной внешностью этот старший лейтенант обладал — квадратный волевой подбородок, полные губы, постоянно растянутые в улыбке. Лихой чуб, широкие плечи и рост за сто восемьдесят. Короче — «смерть всем бабам от пяти до пятидесяти пяти», как в наших краях про таких красавчиков говорят! Громила-прапорщик произвел на меня куда более серьезное впечатление, и, хотя разум мне подсказывал, что в столь серьезном мероприятии, каким оказалось югоросское посольство, блатным дуболомам не место, Рогова я по-прежнему считал чем-то вроде красивой витрины. Конечно, можно было напрямую поинтересоваться у полковника или у Верстакова, но мне не хотелось беспокоить их по такому, весьма несерьезному, как мне представлялось, поводу, как удовлетворение досужего любопытства.

Бредунов повязали легко, благо уходили они от места неудавшейся засады, по словам Седова, «глупо, хоть в учебники вставляй!». Вместо того чтобы уйти подальше от шоссе и объехать нашу колонну по большому кругу, они покатили по грунтовке, проложенной параллельно Каширке, и были перехвачены двумя «Донами». Сопротивления они практически не оказали, осознав, что против имевшихся у них трех автоматов будут работать минимум два ПК, установленных на турелях в кузовах неказистых внедорожников. Так что ребята особо кочевряжиться не стали, а остановили свою видавшую виды «Ниву» и подняли ручки вверх. Поскольку пленных было трое, то их разделили, лишив возможности разговаривать друг с другом, и повезли общаться с начальством, то есть со мной, полковником Удовиченко и капитаном Верстаковым.

Единогласно решили, что разговоры разговаривать лучше не на обочине большой дороги, а в несколько более комфортных условиях, и колонна съехала пусть и с разбитого, но асфальта древнего шоссе на малоприметный проселок и остановилась только километрах в двух от него, в небольшой рощице.

Дел хватило всем — бойцы южан вместе с моими Следопытами организовали периметр, лейтенант Афанасьев вместе с Саламандром занялись модернизацией нашей связи, я же с Говоруном и верхушкой «посольских» отправились общаться с «языками».

Кстати, на вопрос, что наши гости будут делать с причитающейся им частью свежих трофеев, полковник ответил кратко: «Лучше деньгами!»

«Они хоть и регулярная армия, со всеми атрибутами, но лишняя копеечка — никогда не лишняя, — схожесть наших мотивов только радует. — У нас ведь тоже служба на первом месте, и не раз бывало, что бросали сочный хабар, если обстоятельства того требовали. То места в машине нет, то времени возиться. Особенно часто такое случается на северных и восточных границах — там патрули, как правило, конные, а на лошадок много не погрузишь. Правда, если обстоятельства позволяют, ребята всегда добычу припрячут. Так и возникают легенды о сокровищах, спрятанных Следопытами. Да вот только не всегда те, кто спрятал, имеют возможность за ней вернуться».

С такими не совсем веселыми мыслями я затеял возню с трофеями скорее для того, чтобы себя чем-нибудь занять в ожидании «языков», чем по необходимости.

Ждать пришлось недолго — я едва успел разобрать и осмотреть три «калаша», оказавшиеся в довольно приличном (для бредунского оружия, конечно) состоянии. Их даже чистили — раз в полгода, никак не чаще, но это уже что-то. У многих из этого беспокойного племени стволы не видели ветоши и смазки с того момента, как покинули уютную полку склада. Так что хоть и славятся «Калашниковы» своей надежностью и неприхотливостью, но в кривых бредунских ручках нет-нет да и дадут осечку или патрон не дошлют. А уж сколько я «жеваных» магазинов перевидал. На иной посмотришь — и такое ощущение складывается, будто им гвозди, а то и железнодорожные костыли забивали!

Когда «Доны» с пленными прибыли, я отставил в сторону ручной пулемет — все равно я даже не начал с ним возиться, и, вытерев руки куском льняной тряпки, встал.

«Ого, вот это подход! — один из пленных был привязан к „кенгурятнику“ первого внедорожника, причем на голову ему надели противогаз. — А что? Вполне разумно — кричать в противогазе тяжело, окружающий мир видно плохо. Пара километров по подходящей грунтовке, и все — клиент поплыл. Одно неудобно, напяливать резиновую маску на пленного — та еще работенка».

— Сергей, а что этого так упаковали? — полковник с капитаном остановились, не дойдя до машины пару метров.

— В резину всех упаковали, а этот буйный какой-то попался, — Рогов расстегнул наручники, которыми пленник был пристегнут к машине. — Представляете, товарищ полковник, двенадцать ножей чудик носил.

— Сколько?

— Ровно дюжина! — По знаку старшего лейтенанта один из южан вытащил из машины явно тяжелый на вид сверток и бросил его на землю. Раздался глухой звяк. Боец распустил завязки и развернул сверток — с десяток разнокалиберных ножей зло поблескивали на фоне темной ткани.

— Ни хрена себе! — удивился Верстаков. — Зачем ему столько?

— Эй, старлей, — обратился я к Рогову. — А он «Сайок Кали!» не орал? А если орал, то как вы его взяли?

— Что-то такое верещал, да. А взяли просто — у Садовского была пара патронов с резиновой картечью к «сайге», и когда этот деятель за ножи схватился — как говорится, дали раза. Ну а потом упаковали. А в чем проблема?

— Да у них одна занятная методика есть — как раз для боя против группы, — я вспомнил виденные до этого видеоматериалы. — У них принято провести атаку на первого нападающего и тут же метнуть нож в следующего, одновременно доставая другой левой рукой. И так пока ножи и нападающие не кончатся. Но против картечи это, конечно, не канает.

— А ты, Илья, знаешь, что это за Сайок такой? — похоже, это интересовало Удовиченко больше, нежели подробности захвата.

— До Тьмы была такая школа ножевого боя, — корни, по-моему, филиппинские или индонезийские, точно не помню уже.

— Что же, они еще с тех времен действуют? — Верстаков почесал в задумчивости нос. — Хотя филиппинцы серьезные бойцы были…

— Нет, школа довольно смешная на самом деле. Больше даже на секту похожа. А это, — я махнул рукой в сторону пленника, — скорее всего, из тех, кто по кассетам и дискам учился. Мы слышали несколько лет назад, что где-то в этих краях завелся учитель, который старым техникам обучает, и что, дескать, они заказы на убийства принимают.

— Нинзи, что ль? — Верстаков катнул соломинку из одного угла рта в другой.

— Не сказал бы, скорее просто наемники. Но нам такие умельцы не попадались. Да и тяжело с ножом против автоматов.

— Ну, если умельцы, — капитан уже с заметным интересом разглядывал пленного.

— Не обольщайся, капитан! К нам приедем — покажу, по каким киношкам они учатся. Есть интересные вещи, но в основном балет.

— Как скажешь, Илья. Как скажешь… — судя по тону, капитан с удовольствием стравил кого-нибудь из своих рукомашцев с захваченным наемным убийцей. Мы люди, конечно, темные, но даже в нашем медвежьем углу про ЦСН[48]южан слышали, так что я бы точно ставил не на бредуна.