Книга Жар-птица (сборник) - Полина Ребенина

А я, мало того, что происхождения мещанского, но ещё и пребываю в настоящее время в таком неприглядном виде… А ведь внешний облик писателя, его форма, описаны чётко во многих произведениях прошлого, это и «стройный облик на фоне окна», и «бледное вдохновенное лицо», и «чело, изборожденное глубокими думами».

А тут такая непредставительная пышка явится на этот замечательный форум! Но не стоит отчаиваться, все проблемы наверняка можно разрешить с помощью моего любимого сайта «Проза. ру». Сейчас же найду, открою и перечитаю замечательные рассказы: Владимира Меркулова «Наш вес – наше богатство» и Евгения Помогаева «Разнообразная диета Помогаева». Они как раз и посвящены актуальной для меня проблеме веса и похудания. И за дело, буду входить в вышеописанную писательскую форму! А это, не исключено, поможет мне и содержание подтянуть до нужного уровня!

Пиаф

Моя дочка чувствует себя плохо. Бедная девочка совсем исхудала, замкнулась в себе, одичала. Она душевно отгородилась от нас, ходит мимо не поднимая глаз, не отвечает на вопросы. Как же мне ей помочь, как отогреть её душевно?

Я уже не один день ломаю над этим голову. В конце концов приходит на ум одна идея, хотя я и не уверена, что она сработает. Слишком уж далеко всё зашло, и эта мера, придуманная мной, кажется несоразмерно малой. Ведь девочка моя ведёт себя как затравленный волчонок и ни на какие контакты не идёт.

Я решила достать котёнка, но этот котёнок должет быть очень ласковым и способным растопить сердечко моей несчастной девочки. Может быть, он поможет наладить мосты между нами.

Просматриваю объявления в газете о котятах, предлагаемых на продажу. Застреваю на одном из них: «Крестьянский котёнок, стандартной окраски, продаётся дёшево». Звоню по указанному телефону, и через час приезжает хозяйка с котёнком. Она сажает его на диван, и я с ним знакомлюсь. Серенький, обычной расцветки, котов такой окраски в моём детстве называли «помоечниками». Но как он мурлычет, как преданно заглядывает мне в глаза! Подношу к нему руку, и он тут же благодарно к ней приникает и поёт ещё громче! Решено, этот котёнок нам подходит! Между тем хозяйка рассказывает, что кошка родила котят в коровнике, их всего пять штук, они уже надоели, бегают везде и есть просят. Я её благодарю за счастливую находку, плачу деньги, и она, довольная, уезжает.

Котёнок этот подходит нам как нельзя лучше, он ласковый, он всех любит. Он создаёт в нашем доме атмосферу любви и счастья. Только присядешь на диван, и он уже тут как тут, забирается к тебе на колени, прижимается крепко-крепко своим тёплым тельцем и громко, оглушительно громко мурлычет! Я никогда раньше не слышала, чтобы коты так громко мурлыкали. А ведь я по природе кошатница. Дочка его обожает, его нельзя не любить. Даже посетители нашего дома замечают исходящее от него тепло и ласку.

Я назвала его Пиаф, ведь он серенький, как воробышек (пиаф по-французски – воробышек), и так громко поет. Может быть, в кошачьем сообшестве он смог быть знаменитым певцом, как Эдит Пиаф. У нашего Пиафа болит животик, мы обнаружили, что у него масса глистов. Мы его терпеливо лечим, и он нам благодарен за это.

Я иногда беру его на руки, чувствую биение его маленького сердечка и думаю: «Откуда в этом пушистом маленьком существе столько нежности, преданности и любви? Ведь это животное, не человек, откуда же в нём столько истинно божественной любви?» Он такой доверчивый и так льнёт к людям, что за него временами страшно, при наличии злого умысла его так легко обидеть.

Кот наш подрос и уходит всё дальше от дома. Иногда он пропадает на два-три дня. Часто возвращается домой побитый, с вырванными клочьями шерсти, с разодранными ушами. Приходит он обиженный и несчастный, не понимающий, за что его так жестоко встречает внешний мир. Ведь он-то всех любит. Отлёживается несколько дней, но природа берет своё, и он опять исчезает. А как-то Пиаф исчез и больше не вернулся. Неужели взошел он на свою Голгофу, замучили и убили нашего милого «помоечника» с его трепетным любящим сердечком?!

Мы его вспоминаем и так жаль, что он пропал, по-видимому, навсегда. Моя дочка поправилась, и немалую роль в этом сыграл наш любящий серенький Пиаф. А сегодня забежал к нам во двор большой серый кот, очень похожий на Пиафа, мы с дочкой стали его звать, кинулись приманивать его едой, но он бесследно исчез…

Толпа

Толпа народа стояла в очереди перед входом в Екатерининский дворец – летнюю резиденцию русских царей в городе Пушкине, или же в Царском Селе, как он раньше именовался. Люди были разные, впереди – шумные приезжие из средней полосы России, за ними – небольшая группа туристов из Скандинавии во главе с изящной русской девушкой-экскурсоводом. Всем хотелось посмотреть на изумительные царские залы, украшенные лепниной и картинами великих мастеров, походить по великолепным паркетам, выложенным узорами из ценных древесных пород. Увидеть знаменитую Янтарную комнату, все экспонаты которой были украдены и вывезены фашистами в Германию. Согласно слухам, комнату удалось, наконец, восстановить, впрочем, как и сам дворец, который усилиями строителей и реставраторов чудесным образом воскрес из руин после того, как подвёргся страшному разрушению во время войны.

Очередь продвигалась довольно быстро, и люди, один за другим, исчезали в величественном здании дворца. Как вдруг стоп: произошла некоторая заминка, и пронёсся слух, что согласно заведённому порядку музей закрывается на перерыв с тринадцати до четырнадцати часов. В это время проводится инвентаризация, уборка залов, проветривание и предоставляется короткий отдых служителям дворца-музея. В передних рядах начались недовольные пересуды, но что поделаешь – порядок есть порядок. Вход в музей перегородила массивная железная цепь, и в полосатой будочке появился старичок-вахтёр.

Ожидающие стояли, переминаясь с ноги на ногу, десять минут, пятнадцать, и тут стал накрапывать дождь. В передних рядах начало закипать недовольство и возмущение, послышались выкрики: «Ишь, толстозадые, закрылись там в своём дворце в тепле, а нас, простой народ, под дождём мокнуть заставляют! Вот так всегда, издеваются над нами, простыми людьми! Видите ли инвентаризацию какую-то там придумали, проветривание! А ну-ка, запускайте нас в этот ваш хвалёный дворец, или сами войдём! Рви их цепь, ребята!».

Толпа стала напирать, пытаясь сорвать замок с цепи, преграждающей вход во дворец. Сторож совсем растерялся, он вышел из своей будочки и не знал, что ему делать с разошедшимся людом. Но тут раздался звонкий девичий голос: «Остановитесь! Что вы делаете? Вы стоите перед прекрасным царским дворцом, вы пришли сюда, чтобы насладиться зрелищем великолепных произведенией искусства, а ведёте себя, как быдло! Во всём мире есть определённые правила по инвентаризации, по поддержанию порядка в музеях, и этот порядок надо уважать!!! Слышите вы меня?!» – неожиданно громко закричала хрупкая девушка-гид.

Люди, пытающиеся сорвать замок с цепи, остановились, замерли, и стали озадаченно переговариваться между собой: «Что она такое сказала? Это про нас – „быдло“? Да как она посмела?» И тут толпа повернулась назад, бунтовщики забыли о цепи и о вахтёре и стали с угрозой придвигаться к бедной девушке: «Ты что это сказала? Это мы – быдло?» Вся агрессия толпы направилась теперь против девушки-экскурсовода и расправа, казалась, была неизбежной. Но тут быстро среагировал старичок-вахтёр. Он был весьма благодарен этой храброй маленькой заступнице за неожиданную поддержку и не мог позволить ей пострадать за справедливое, по его мнению, выступление в защиту правил общественного порядка. Он быстро отомкнул цепь и открыл дверь в свою полосатую каморку. Девушка вынуждена была туда прошмыгнуть, спасаясь от народного гнева. И цепь опять замкнулась.