Книга Жил-был стул и другие истории о любви и людях - Е. Е.

И много переписывался с Ольгой.

«Что вы делаете?»

«Если честно, то пью».

«Может, это и правильно. Только не очень сильно. Хорошо?»

«Поздно, Ольга».

«Я рада, что вы шутите. Так и вижу ваше лицо. Вы всегда надо всем смеетесь».

«Спасибо».

«Хотите, я приеду вечером? Посидим немного в кафе?»

«Вы извините. Но только не сегодня».

«Я не то что-то сказала, да?»

«Всё хорошо».

… ... … ... … ... … ...

«Про меня спрашивают?»

«Да. Очень много. Вы всем нужны».

«Что говорите?»

«Что у вас дела. Вы в разъездах до понедельника. Просили не беспокоить даже по мобильному».

«Спасибо. Но, кажется, в выходные мне предстоит думать, что наврать в понедельник».

«Сомневаюсь, чтобы кто-то, кроме первого, посмел задать вам такой вопрос».

«Не преувеличивайте».

«Я не преувеличиваю».

«То есть? Я ужасно крут?»

«Типа того».

«А первый?»

«Его самого нет. Какие-то дела».

«Надеюсь, не такие, как у меня».

«Не нужно так. Не мучайте себя. Это же не вы решили».

«А кто?»

«Кто-то другой. За вас. За нас всех».

«Бог или Дьявол?»

«Перестаньте богохульствовать. Не люблю».

… ... … ... … ... …

И уже вечером.

«Вчера говорила с мамой».

«Интересно. Вы это к чему?»

«Спрашивала её про Чару. Сама я плохо её помню».

«Это ваша собака?»

«Да. Давно».

«…И что?»

«Говорила… если бы знала наперед, как она будет умирать… усыпила бы».

«Так себе утешение… Вы правда, столько думаете об этом?»

«Да. Сегодня вечером была в церкви. Молилась за вас».

В этом месте переписки мне захотелось выкинуться из окна. Как же всё это может быть?! Вот это всё?! В одном месте?! Моё решение? Церковь? Ольга в ней? Мой Пунч? Её молитва? Его тринадцать лет? Оставшиеся тринадцать часов? Вообще, весь завтрашний день? Кто всё это придумал?

«И что? Меня простят… там?»

«Нет… Но вас там и не осудят».

«А вы? Вы простите?»

«Я молилась за вас… Это ответ?»

«Да… Спокойной ночи, Ольга».

«Спокойной ночи. Вам обоим… Завтра я с утра на телефоне. Для вас. В любое время».

«Я знаю. Спасибо, Ольга».

Пятница, 9.00 утра. На самом деле я проснулся намного раньше. Сразу открыл глаза… И долго лежал, наблюдая, как серая муть за окном превращается сначала в белое, а потом в голубое ясное утро. Солнце… А потом, пока я делал зарядку… нет, не было в ней никакого сакрального смысла или он мне не был известен… просто не хотелось быть свиньей… пока потом умывался, принимал душ, брился, набежали облака. И день стал серым и ветреным.

Мы гуляли. Он делал свои дела. Обычные дела. Как ни в чём не бывало… Я уже знал, что получаса ему более чем достаточно.

Потом мы мыли с ним лапы. Как всегда вздыхал. Кушали. Он – свою кашу с мясом. А я кое-как впихнул в себя пару яиц всмятку и запил холодным чаем. Ну нельзя же употреблять виски на совсем пустой-то желудок?!

Я вычесывал его резиновой рукавицей. Нет, никаких мыслей о том, как встречают казнь по рассказам Достоевского не было. Всяких этих хороших завтраков с бокалом вина, сигаретой. Чистого белья. Цирюльника и священника. Просто ему это всегда нравилось. Опускал голову, сопел и только дрожь от удовольствия, как у людей мурашки, пробегала по телу. Мог так стоять, наверное, час…

Но эти мысли пришли. И я не мог понять, что мне делать? Остановиться, чтобы не было этого страшного сходства?! Или продолжать?! Ведь он ничего не знает. Для него – это обычная процедура, обычного дня…

…Последний раз…

Я как-то не успел подумать, что и последняя прогулка, и последнее кормление… уже в прошлом…

Смс от Ольги:

«Я тут… Я – с вами».

«Я знаю. Скажите что-нибудь?»

«Поверьте… Вы избавляете его».

«Правда?»

«Конечно».

Пятница. 10.30. Пунч спит. А у меня кончилась кола. Ещё бы – столько пить?! Но я – трезв.

Когда я выхожу из квартиры, он поднимает на меня голову.

– Спи, малыш. Спи. Я скоро.

И я правда спешу. Мой расчет прост. Две минуты туда. Две там. Две обратно. Будем считать десять… Десть украденных у нас с ним минут. Но ведь он спит?! А мне так будет чуть проще.

Но у ларька заминка. Две девчонки у окошка. Что-то там выясняют у продавца, считают какую-то мелочь. Лица уже вполне девушек, а вот так… когда в себе… когда не надо на показ… совсем ещё детские. Напряженные, раскрасневшиеся… и неловко им, и возможности явно отстают от желаний. Что-то комбинируют. «…а если две пачки вот того… и пакет этого… и вот это… это сколько получится…» Как я понимаю – мороженое, чипсы и какая-то вода… Почемуто мне приятна мысль, что не пиво… Но время… минуты бегут… Девочки! Их же не вернуть!?

– Барышни, – говорю, – можно я без сдачи? А?! Очень спешу.

По их взглядам понятно, что они обо мне думают. Алкоголик. Душа горит и страждет. Но отходят. Я беру двухлитровую колу. Отдаю пятьсот рублей. Наклоняюсь к самому окошку, чтобы девчонки не слышали. Продавец меня знает – часто покупаю тут сигареты.

– У меня просьба. Здесь же больше? Я сейчас уйду… скажите девочкам, что вы неправильно посчитали, и на самом деле – им на всё хватает. Ладно?

Он смотрит на меня. На них.

– Девочки, – говорю, – хорошие. Вежливые, скромные… И не пиво же покупают?

– Ай! Да! Это да! Таких иногда вижу.

– Спасибо.

Отхожу. Бросаю взгляд на девчонок. На лицах досада, граничащая с отчаянием. Пикник у них там, что ли? Опаздывают?! И не знают, что придумать… Надеюсь, всё будет как надо… Это я что?! Грехи замаливаю?! Пытаюсь откупиться?! Хоть что-то хорошее сделать?!

…Редкие тяжелые капли дождя… одежду пробивают сразу…

Пятница. 11.00. Пунч спит. Я на кухне. В бокале виски с колой и льдом. Кола была теплой. Жду, когда мой микс охладится… В этот раз соотношение один к двум. Обычно один к трем… Слышу, как трескается от перепада температуры лед… Я не спешу… Мне совсем уже некуда спешить… Пара больших глотков. Выхожу на балкон. Закуриваю… Ну вот… я и пьян… И только внутри что-то не отпускает, не дает расслабиться… Ожидание… Странное ощущение… и пьян, и трезв…