Книга Невинный соблазн - Софи Джордан

Мередит окинула пытливым взглядом его лицо, но не заметила на нем даже тени насмешки.

– Как пожелаете, – передернув плечиками, уступила она.

Возможно, это ее даже позабавит. В последнее время тетушка отказывалась играть с племянницей, ибо та выигрывала у нее всякий раз. Ей хотелось помериться с кем-то своим умением.

После обеда тетушка уселась за вязание. Мередит вынула игральные карты из маленькой лакированной шкатулки и положила колоду посредине мраморной столешницы небольшого столика. В камине потрескивал дровами огонь, отбрасывая загадочные тени на выразительное лицо Ника, усевшегося напротив нее.

– Сдавайте, – сказала Мередит.

Мужчина, элегантно махнув рукой, заявил:

– Я уступаю эту честь вам. Это, в конце концов, ваш дом.

Услышав нежданное напоминание, Мередит больно впилась ногтями в нежную кожу своих ладоней. Гостем он здесь не был. Несмотря на то что признавать это было неприятно, Ник являлся лордом и хозяином имения еще, по крайней мере, несколько месяцев.

Упрямо приподняв подбородок, женщина подвинула колоду в сторону Ника. Она понимала, что сейчас живет в своем собственном доме на правах гостьи, иждивенки, полностью зависящей от его прихоти, и предпочитала не прикидываться. То, что он притворяется, будто все обстоит иначе, лишь задело ее за живое.

– Сдавайте, милорд. – Ей удалось улыбнуться. Пусть он наслаждается своим положением, пока еще обладает им.

Заведения Ника довольно часто посещали особы благородных кровей. Это были вдовы либо замужние леди, чьи супруги смотрели сквозь пальцы на подобное времяпровождение своих жен. Независимые женщины из видных, богатых семей. Вот только все они казались слабыми неумехами по сравнению с той, что сидела сейчас напротив него. Ник не мог представить себе этих леди заботящимися об арендаторах в своих загородных имениях с такой же добротой и самоотрешенностью, как делала это Мередит. Не мог он представить себе, чтобы одна из них согласилась помогать во время тяжелых родов, а потом вместе с семьей арендатора горевала бы о смерти роженицы. Самым интересным во всем этом было то, что Мередит казалась ему большей аристократкой, чем все его знакомые, благодаря такому ее поведению, сильно выделяющемуся на фоне общепринятого.

Как так получилось, что его тщеславный сводный брат (каким он запомнился Нику в детстве) связал свою жизнь со столь неординарной женщиной, оставалось полнейшей загадкой. Прежде Ник считал, что брак с сыном графа – фантастическая удача для дочери приходского священника, теперь же начинал подозревать, что Эдмунд не был так прост, обладал даром разбираться в людях и разглядел в Мередит девушку, способную стать идеальной графиней. За минувшую неделю Ник убедился в том, что она была к тому же замечательным управляющим. Пока Мередит живет в Оук-Ране, ему нечего здесь делать. Арендаторы превозносили ее. Прислуга уважала. Она даже позаботилась о сохранении урожая. Открытие школы для детей арендаторов, в которую те ходили в свободное от работы у своих родителей время, свидетельствовало о том, как Мередит заботится о живущих в Оук-Ране.

Мужчина принялся разглядывать ее с близкого расстояния. Волосы аккуратно уложены кольцами на макушке. При свете горящего в камине огня они казались огненно-каштановыми, резко контрастируя с бледностью ее кожи. Бесс ни за что бы не удалось добиться такого оттенка, сколько бы она ни перекрашивалась. Фантазии о гладких, усыпанных капельками воды ногах Мередит мучили его весь день. Он то и дело представлял себе, как бы это было, если бы эти гладкие ноги обвивали его бедра. Как жаль, что брат первым добрался до нее. Вчера его защита ослабла и он дал Мередит понять, что страстно желает ее. Нельзя позволить себе сорваться еще один раз. Это единственная женщина, которая никогда не станет его.

Ник умело перетасовывал колоду. Карты мелькали в воздухе подобно стайке мотыльков. Рот графини приоткрылся от удивления, пока глаза следили за ловкостью его рук. С губ слетел тихий возглас. Ник рассмеялся. Как ни странно, ему было приятно, что он произвел на Мередит такое впечатление. У нее обворожительный ротик. Пухлые, манящие губы. Мужчина нахмурился, напомнив себе, что она беременна от другого. Уже одно то, что женщина носит под сердцем ребенка Эдмунда, должно было охладить его и причислить Мередит к той же категории неприкасаемых, к какой следует отнести монахинь.

Закончив раздавать карты, Ник глянул на свои, а потом перевел взгляд на лицо графини. Понять ее эмоции было проще простого. Когда карта ей не нравилась, она прикусывала себе губку, когда же была довольна – улыбалась.

Он обставил ее в первую же игру и моментально понял, что леди Брукшир не умеет проигрывать достойно.

– Как мило! – прокаркала ее тетушка, отрывая глаза от своего вязания. – Никто прежде не обыгрывал Мередит.

Губы Ника растянулись в легкой улыбке при виде зардевшихся щечек графини. Кажется, сия благородная леди излишне самолюбива и горда.

Тетушка Элеонора поднялась со своего места и отложила вязание на кушетку.

– Вечер выдался весьма приятным, но я, признáюсь, изрядно утомилась. Пойду-ка я отдыхать.

Она выжидающе смотрела на свою племянницу.

Во взгляде Мередит сверкало упрямство. Красивые глаза приятного оттенка зелени, словно видишь перед собой лесной полог укромной лощины. Красивые волосы. Приятной формы ноги. Очаровывающий взор. Такой внешностью просто нельзя не увлечь. А еще есть губы, которые так и просятся, чтобы их поцеловали.

– Еще одну игру, милорд? – В ее вопросе звенел вызов.

– Разве я могу отказаться?

Прикрыв ладонью рот, тетушка зевнула.

– В таком случае я пойду спать. Ночь – время молодых.

Если Мередит и ощущала некоторое стеснение, оставшись с ним один на один, женщина никак этого не проявила. Сосредоточив все свое внимание на картах, она молчала, погрузившись в раздумья. Ему представилась возможность хорошенько разглядеть ее. Рыжеватый, словно ржавчина, отлив ее волос… манера поджимать губки, когда она слишком уж на чем-то сосредотачивалась… Малейший пустяк не укрылся от его внимания. Ник вновь вспомнил ее миленькие ножки с изящной голенью. Радостный смех оборвал ход его фантазий. Мередит встретила свой выигрыш с неистовым ликованием.

Нахмурившись, Ник равнодушным тоном, именно так, чтобы задеть самолюбие Мередит, произнес:

– Полагаю, разойдемся на этом… ни мне, ни вам…

Глаза ее сверкнули, подобно двум изумрудам, в которых преломляется солнечный свет.

– Сыграем еще разок, – предложила Мередит.

На сей раз Ник не дал женщине ни единого шанса. Он сделал то, чего не позволял себе уже много лет: спрятал карту у себя в рукаве… И, когда выиграл, Мередит расстроилась словно девочка, любимую игрушку которой сломали. Пришлось ему предъявить ей свидетельство своего мошенничества. В конце концов, это всего лишь игра. За долгие годы он хорошо понял одну вещь: к игре никогда нельзя относиться слишком серьезно. Очевидно, Мередит не увидела ничего забавного в его трюке. Женщина вскочила с кресла. Ее глаза потемнели от гнева.