Книга Слабая, сильная, твоя… - Яна Розова

Голод и жажда уже серьезно допекали меня, когда Черенок поставил рядом со мной на кровать кружку и положил ломоть белого хлеба. Я, не раздумывая, выпила холодную сырую воду, отметив про себя, что кружка пивная — керамическая, грубо слепленная и к тому же треснувшая. Кстати, треснувшая посуда — к несчастью. Пока жадно ела хлеб, Мирзоев вещал:

— Зачем сопротивляться? Чего добиваешься? Твой муж проиграл еще до начала игры! Как только я заинтересовался его делом, он проиграл! За мной такие люди стоят! Серьезные люди! Ты же видишь сама — я не боюсь ни милиции, ни полиции. Все куплено давно. Нужна ты мужу, не нужна — один хер! Подпиши бумажки, уговори его то же сделать — и вали себе! Шахов головастый, он еще что-нибудь придумает! Будете жить. Хочешь жить?

Если бы я сказала правду, он бы не понял, поэтому я кивнула.

— Только ты все равно меня убьешь! Что бы я ни сделала.

— Да нет, не убью. Нужна ты мне! — Он говорил как добрый дядюшка. — Я сам не убиваю. Теперь. Я стал большой шишкой.

— Прогнулся перед кем надо? — Снова меня понесло. Это от нервов. Кто-то плачет, а я болтаю.

— Не, — ухмыльнулся он. — Прогнул, а не прогнулся! Кстати, а ведь ты была женой подельника Шахова? Такой щуплый мальчишечка, в камере его повесили.

— Он с собой покончил, — поправила я.

— Это менты так говорят. А то ж признать придется, что в зоне блатные хозяева. Как скажут, так и будет. Это его с воли заказали. Только не мы.

— А кто же? — Вот это новости! Жору убили! Но это больше похоже на правду. Я никогда по-настоящему не верила, что он может покончить с собой. — Откуда вы это знаете?

— Вот дура! Знаю, и все! Мы же тоже разбирались, почему это он сдох. Будь моя воля, это Шахов бы сдох, а не тот. Жора твой мне лично обещал возить, что я ему скажу. За бабки.

Вот так. Значит, мы не ошибались. Все правда.

— А в Париже тогда, когда Жору арестовали за убийство сестры, вы за нами следили? Детективов из «Консула» вы наняли?

— Какой-такой консул? Первый раз слышу! Зачем мне следить за вами в Париже? Мне и в России хорошо. Только фирма твоего Шахова нужна!

— Что это ты мне все рассказываешь? Я же в милиции показания давать буду. — Мне уже казалось, что не зря он болтает — не выйти мне живой отсюда никогда. Не боится, потому и болтает.

— Будешь, будешь. Мне просто скучно. Здесь же нет никого. Только я да Коляныч. Поболтать не с кем. А ты девушка образованная. Ладно, бывай. Пойду спать.

Он ушел, а я с трудом доползла до ведра. Вернувшись на кровать, задумалась: он и Коляныч. Ну да! А сколько человек надо, чтобы охранять такую некрупную особь, как я?

Наутро я проснулась до прихода Мирзоева. Холод заполнил мое узилище, но вылезать из-под одеяла было просто необходимо. Я встала и, постанывая, трясясь, хромая, причитая, стала растирать руками тело и разминаться, прохаживаясь от двери к окну. Прошло довольно много времени, прежде чем кровь побежала по жилам и зубы перестали выбивать чечетку.

А вскоре пришел Мирзоев. Он снова принес воду в керамической кружке и кусок хлеба. Кроме того, в руках у него была папка с документами, которые я должна была подписать.

— Как спалось? — поинтересовался бандит светским тоном.

— Угу, — ответила я, выпивая воду.

— Давай, ешь быстрее. Звонить будем.

— А, кстати, откуда у тебя документы фирмы? — Это вдруг действительно показалось мне интересным.

— Одна девушка дала. Хорошо попросил ее, она и дала, — закудахтал азиат.

— Девушку ту не Сюзанна зовут?

— Сюзи — Музи, какая разница! Не задавай глупых вопросов. — Черенок довольно ухмылялся, вспоминая приключение с белокурой француженкой.

Вдруг все стало на свои места. Сюзи вытащила из Поля все сведения, о которых ее просил любовник. Это с ним она месяц встречалась, когда училась болтать по-русски. Мирзоев благодаря Сюзанне знает о фирме Мира все. Дела намного хуже, чем казалось вначале.

— Ты правда убьешь меня? — Я пыталась изображать страх. Получалось очень даже реально.

— Ну, сказал же — сделай, как просят, и пойдешь домой.

— И пистолет у тебя есть? — гнула я свое.

— Зачем тебе? — спросил он, не понимая, к чему я клоню. Я придала голосу проникновенности и произнесла:

— Хочу посмотреть, из чего меня застрелят.

Мирзоев сунул руку за спину, достал оружие и показал мне:

— Смотри. — Это было доказательством правильности моих подозрений. Пора было действовать.

К этому моменту я уже слезла с кровати и находилась в двух шагах от Черенка. В руке у меня была тяжелая кружка. Голова вроде не кружилась, я собралась с мыслями, представила, как заболит бок, когда рвану вперед. Все, чего я боялась, так это того, что у кружки отлетит ручка в момент удара, тогда Мирзоев просто получит шишку, а вот я — пулю.

— Он на предохранителе?

— Уже нет. — Его забавляла эта игра. Он направил дуло пистолета вверх, в потолок, и выстрелил, чтобы продемонстрировать мне боевую готовность. Я сделала один быстрый шаг к Мирзоеву, немного оглушенному собственным выстрелом, размахнулась и, вложив все свои силы, ударила его, целясь в висок. От удара меня мотнуло, и я повалилась на пол. Как ни странно, но Черенок тоже упал и выронил пистолет. Я же недаром заметила, что у него плохая реакция! Через секунду я стояла на ногах, задыхаясь, но с оружием в руках.

Мирзоев лежал передо мной с закрытыми глазами и не шевелился. От виска расплывалось кровавое пятно. Неужели я его вырубила? Так не бывает! Рядом лежала расколотая кружка. Ручка не подвела! Я перехватила увесистый пистолет поудобнее правой рукой, а левой обхватила запястье, как американский полицейский в кино. Не из подражательства, а потому, что руки были очень слабы. Навела дуло на лежащего. Стрелять или нет? Я была в страшном напряжении, чувствовала, что силы сейчас покинут меня. А ведь еще надо выбираться из дома! Вдруг его веки дрогнули, от неожиданности я вся дернулась и судорожно нажала на курок. Сила отдачи просто потрясла меня, но пуля прошила грудь моего мучителя. Следовало бы сказать что-нибудь типа «Собаке — собачья смерть!», но времени не было. Сейчас кто-нибудь прибежит на звуки выстрелов, и мне крышка. Кажется, Мирзоев говорил о каком-то Коляныче.

Я выскочила за дверь и остановилась, соображая, куда поворачивать. Мне навстречу уже бежал парень с короткой стрижкой, как и босс, одетый в тренировочный костюм, но попроще. У него-то прекрасная реакция! Поэтому я выстрелила первая. Меня снова качнуло отдачей. Он упал. Да что я, Терминатор, что ли? Впрочем, счастье может кончиться прямо сейчас. Проносясь мимо лежащего без движения бандита, я узнала его: это с ним я столкнулась однажды в офисе, во Франции, но забыла спросить у охраны, кто он и что тут делает.

Стало понятно: меня держали на втором этаже частного дома. Сбежав по узкой лестнице, я увидела дверь на улицу прямо перед собой. Толкнула ее, выскочила в холодный сумрак российского октября, пересекла двор, окруженный высоким каменным забором, и толкнула калитку. Она не поддавалась. Нервничая, я дергала дверь, пока не поняла, что она просто заперта обычной щеколдой. Подняла щеколду и попала на тихую деревенскую улицу. Не оглядываясь, побежала подальше от своей Бастилии.