Книга Изгнание беса - Джинни Бонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты выставила меня перед ребятами полным идиотом. И ты пожалеешь об этом!
— Я сожалею, прости меня, пожалуйста, — сказала Розина.
— Возможно, я тебя и прощу, — тихо произнес Перкинс. — Но сначала я должен убедиться, что ты не лукавишь.
— И как же ты собираешься это сделать? — спросила чуть слышно Розина, наблюдая, как он мастурбирует.
— Я подвергну тебя особой проверке, моя дорогая! — ответил он и, вновь вогнав палец ей в анус, начал вертеть им там, как отверткой.
Розина взвизгнула, пронзенная болью. Слезы брызнули у нее из вытаращенных глаз. Из-за пестрой занавески, отделявшей кубрик от душевой, раздался гомерический хохот негра.
— На твоем месте я бы скормил эту девицу акулам, — крикнул он, растираясь губкой.
— Возможно, я последую твоему совету, старина, — ответил механик Перкинс, прищурившись. — Но сначала она мне за все сполна заплатит.
— Вы не посмеете выбросить меня за борт, — дрожащим голосом промямлила Розина. — Вас схватят на месте преступления.
— В это время суток никто нас не увидит, — сказал Перкинс и начал сосредоточенно тереть подушечкой большого пальца разбухший клитор, одновременно с этим производя активный массаж ее заднего прохода.
Его манипуляции отвлекли Розину от грустных мыслей о своей незавидной участи. Перкинс наклонился и укусил ее в сосок. Она пронзительно взвизгнула.
Тогда он укусил ее в шею. Розина задергалась, и металлические кольца впились в ее нежное тело.
— Не надо! Мне больно! — вскричала она, вздрагивая и задыхаясь.
— Надо! — прошипел злодей и, понюхав ее подмышку, добавил: — Ты должна умолять меня о пощаде!
Розина напряглась, ожидая, что он укусит ее и в подмышку, но Перкинс изменил тактику пытки и стал ее облизывать. Однако не успела Розина отдышаться, как он начал покусывать ее ляжки. Она стала стонать и извиваться. Он сжал ее ягодицу и впился зубами в промежность. Розина забилась в истерике. Механик Перкинс встал у нее между ногами, положил руки ей на груди и начал тереться пенисом о ее лобок.
Розина замерла, охваченная трепетом и жаром.
Продолжая сверлить ее тяжелым взглядом, Перкинс уперся головкой члена в преддверие лона. Выражение его холодных глаз не сулило ей ничего хорошего, На висках его пульсировали синие жилки, на лбу высыпали капли пота. Пенис подрагивал, нацелившись своим единственным глазом на ее влагалище, сочащееся нектаром.
Оковы не позволяли Розине безболезненно пошевелиться, ее связанные веревками запястья ныли, влагалище судорожно сжималось, анус пылал, а покусанные места зудели. Но Розина терпела все это, стиснув зубы и глядя своему мучителю в глаза.
Механик Перкинс продолжал упрямо пыжиться.
Наблюдавший это противостояние характеров негр тихо мастурбировал, любовно сжав в огромной черной ручище свой перезрелый банан.
Поведение Перкинса могло показаться странным лишь человеку, не искушенному в технике садизма. Жжение в местах его укусов постепенно переросло в боль. А близость головки его члена к влагалищу исподволь подтачивала волю Розины к сопротивлению. Капли пота, капавшие с его лба на ее щеки, действовали ей на нервы. Соль разъедала ее бархатистую кожу, но обтереть лицо хотя бы ладонью Розина не могла. Груди ее набухли, торчащие соски нацелились на грудь Перкинса. Запах вспотевших подмышек становился невыносимым.
Механик Перкинс задыхался.
Его руки дрожали.
Пот лил с него ручейками, и вскоре все тело Розины стало мокрым, липким и вонючим. Запястья, связанные веревкой, онемели, перед глазами возникли оранжевые круги. Металлические кольца, обхватывавшие ее колени, впились в кожу, вынуждая Розину шире раздвигать ноги. Ворота в ее сокровищницу удовольствий были распахнуты, и уже ничто не могло предотвратить вторжения в нее чудовищного дракона.
И когда Перкинс наконец-то оттопырил зад, изготовившись для атаки, Розина испуганно пролепетала:
— Ради Бога, не надо! Мне страшно!
В глазах механика промелькнула тень триумфа.
Розина повыше задрала ноги, глубоко вздохнула и произнесла:
— Твоя взяла! Я сдаюсь, можешь меня оттарабанить.
Перкинс самодовольно усмехнулся и прищурился.
— Чего же ты ждешь, ублюдок! Трахни меня! — вскричала Розина, и слезы хлынули из ее покрасневших от напряжения и смрада глаз.
Перкинс обрушил на ее промежность всю мощь своих чресел. Его разъяренный дракон вошел в ее пещеру целиком.
Розина дико вскрикнула и вытаращила испуганные глаза.
Перкинс вытащил пенис из ее лона и замер.
— Ради Бога, не терзай меня! Умоляю! Что еще я должна сказать, чтобы ты наконец-то меня отдраил! — рыдая, воскликнула Розина.
Перкинс снова засадил ей по самые помидоры. В промежности у нее что-то подозрительно хрустнуло. Розина зажмурилась, почувствовав себя полным ничтожеством. Перкинс продолжал гипнотизировать ее своим взглядом. Она открыла глаза и, глотая слезы, прошептала:
— Пожалуйста, продолжай!
Он вогнал в нее член до упора, вынул его и снова замер.
— Еще! Я хочу, чтобы ты кончил в меня! — хрипло сказала Розина.
Перкинс опять задвинул ей по самую мошонку.
— Сильнее! Глубже! — грудным голосом попросила она.
Он почему-то не торопился выполнить ее просьбу.
— Ну, пожалуйста, Джим! Я этого не выдержу! — Розина стала извиваться, пытаясь втянуть в себя пенис.
Наконец он вошел в нее. Она выдохнула:
— Да! Хорошо! Еще!
Он вновь сокрушил ее вульву своей лобковой костью.
Из раскрытого рта Розины вырвался хрип. Она замотала головой, восклицая:
— Не останавливайся, Джим! Умоляю!
Он стал засаживать ей свою булаву по самую рукоять в одном четком темпе, с такой силой, что у нее заломило в грудях и подмышках. Глаза его блестели, ноздри трепетали, изо рта вырывалось шумное дыхание. Он зажмурился и вогнал член в ее влагалище так глубоко, что она закричала от боли. Оргазм должен был неминуемо сотрясти ее в считанные секунды.
И тут Перкинс вытащил из лона свой инструмент.
— Нет! Не надо! Только не вынимай его, пожалуйста! — заверещала Розина. — Иначе я умру.
Но механик Перкинс отшатнулся и встал. Розина закрыла глаза и завыла:
— Нет! Я не кончила! Умоляю, продолжай!
Наконец она почувствовала, как его твердый и горячий удавчик опять проскользнул в ее щелку, и стала работать тазом. Удары головки пениса по шейке матки стали еще более сокрушительными, жесткими и немилосердными. Млея от этой мужской брутальности, Розина блаженно улыбнулась и замотала головой. Все ее чувства сосредоточились на процессе совокупления. Поразительно толстый и длинный пенис вот-вот должен был пронзить ее насквозь. В лоне хлюпало, чавкало и хрустело. Клитор превратился в расплющенный комок нервов. Розина прошептала, совершенно разомлев от этих мощных ударов:
