Книга Терракотовые пески - Вайолет Уинспир

Солнце по-прежнему горело в небе, чудовищная жара все еще правила днем, но дон Рауль вдруг начал собирать корзину, подушки и коврик.

— Нам нужно двигаться дальше, жара скоро начнет спадать. Проедем еще часов пять, прежде чем остановимся на ночлег.

— Покоряюсь без слов, сеньор.

Он, подняв бровь, бросил на нее чуть удивленный взгляд:

— Интересно, что значат эти слова? О чем вы на самом деле думаете, так невинно глядя на меня? Правы те, кто уверяет, что светская женщина — это зеркало, которое только отражает окружающих. Вы же — озеро, все скрывающее под своей гладью.

— Вы говорите так, будто у меня есть тайны, сеньор. Что мне скрывать?

— Это-то и интересно, — пробормотал он.

Несколькими минутами спустя они отъехали от скалы, оставив на песке лишь свои следы. Жанна подумала, что никогда не забудет это место. Именно тут он сказал, что превращается в дьявола, когда теряет то, что ему дорого. Она тайком взглянула на его профиль. Рауль не догадывается, что она полюбила его, ему и не следует об этом знать. Когда он до нее дотрагивается, она не должна показывать своих чувств. Должна сопротивляться, чтобы сохранить хотя бы свою гордость. Предать себя — это ужасно. Ее всего лишь наняли поносить его кольцо. Она потребовалась ненадолго, чтобы развлечь принцессу… Такое понятие, как любовь, в эту сделку не входит.

Примерно через час в небе начали появляться розово-золотые полосы. На песок упали бархатные тени, и Жанна почувствовала желанную прохладу. Следующие несколько миль они миновали без жалобных вздохов мотора. Казалось, что с сумерками открылись поры земли.

— Скоро вы поймете, почему я считаю пустыню красивой, — пообещал дон Рауль. — Почему люди увлекаются ею, забывая о том, как она жестока.

Жанна уже чувствовала магнетизм пустыни. А затем раздался печальный звук, и ощущение волшебства усилилось. Сердце Жанны забилось сильнее. Совершенно неожиданно стала видна деревня, приютившаяся у подножия холмов. Завораживающий звук издавала флейта, на которой играл мальчик-пастух, сгонявший по склону овец. Дон Рауль остановил машину, и они долго наблюдали, как коротконогие овцы, блея, собираются вокруг машины. В тени примитивных домов были разожжены костры, женщины в длинных одеждах готовили пищу на огне. Вокруг бегали дети, лаяли собаки. Кто-то бил в барабан. Пастух и его стадо продолжили свой путь вдоль тропинки, которая вилась между домов из обожженных глиняных кирпичей.

Они поехали дальше, и Жанна чувствовала на себе взгляды загадочных темных глаз. Казалось, они переместились в прошлое и видели людей, живших в библейские времена.

— В пустыне все меняется медленно, — прочитал ее мысли дон Рауль. — Жизнь здесь подобна пальме, корни которой теряются в веках, а верхушка кажется всегда молодой. В пустыне мы не пытаемся разгадать тайны рассвета и заката, жизни и любви. Это часть книги жизни. В городах время несется, возникают и исчезают друзья, ценности там более преходящи. Здесь ценятся лишь те вещи, которые не загромождают шатер: большой красивый ковер, медная лампа, пара роскошных глаз.

Его слова тронули Жанну. Она считала дона Рауля светским человеком, ищущим лишь удовольствия и не желающим заглядывать в будущее. Она ошибалась. В его душе жила любовь к пустыне и населяющим ее людям. И здесь он волновал ее воображение значительно больше, чем в роскошном ресторане.

— Вы начинаете чувствовать шарм пустыни, — заявил он. — Вижу по вашим глазам.

Жанна тут же встревожилась: вдруг он увидит в ее глазах больше, чем она хотела бы показать? Она заставила себя отвернуться и буквально утонула в красоте пустынного заката. Фантастическая смесь цветов, солнце, играющее золотом в темнеющем небе! Не отсюда ли берет свои чудные оттенки радуга? Этот взрыв цвета вдохновляет тех, кто красит шелк в разные тона? Это реальность или мираж — потрясающая красота розово-золотистого, нежнейшей зелени и голубизны?

— Это не просто красиво, — пробормотала ошеломленная Жанна. — Все полно жизни, а солнце между тем умирает.

— Землю с каждым движением солнца окутывает невероятное одиночество, и вы придете в восторг, увидев это.

— Я впервые вижу закат в пустыне, сеньор. Эти деревья, деревушка в скалах, поющий ветер — вот что осталось у меня в памяти.

— Вы не похожи на других, дорогая. Многие женщины предпочитают блеск драгоценностей великолепию солнечного заката или мерцанию звезд.

— Я не умудрена опытом. Даже ваш изумруд представляется мне фальшивым на фоне этой красоты.

— Вам, похоже, не очень-то нравится мой изумруд.

— На моем пальце он нелеп.

— Вчера на башне мечети вы сделали такой жест, будто хотели поймать звезду. Многозначительный знак!

— Вы во всем усматриваете символы, сеньор.

— Вы стараетесь чего-то достичь?

— Неудивительно. Мечты сироты почти всегда нереальны. Для меня всегда было мечтой иметь домашний очаг, когда придет зима. Представьте: вокруг бродит собака, комната полна книг, на диване разбросаны подушки, на кухне готовят вафли, кто-то играет на пианино.

— Все мы жертвы мечты. Отгадайте, какая мечта у меня.

Она подумала о Рэчел, о гранатовых садах возле его дома и о сыне, которого он хочет иметь. Его мечты легче осуществить, хотя сыновья Рэчел, о которой он мечтает, осложняют задачу — ведь принцесса хочет женить внука на молодой неопытной девушке. Рэчел же — вдова. Как он собирается добиться своего? Будет ли он жесток в достижении своей цели? Жесток к ней?

Сумрак наложил свою лапу на пески, и они постепенно чернели.

— Вы не ответили на мой вопрос, Жанна.

Девушка настороженно посмотрела на него:

— Я не берусь отгадывать ваши мечты, дон Рауль. Вы будете смеяться.

— Раньше вас это не останавливало. Ну же! Как вам кажется, — я мечтаю о счастье и любви?

— Вас… любят.

— Кто же?

Она покраснела в темноте.

— Ваша бабушка, люди в Эль-Амаре и…

— Так. Кто еще?

— Ваша кузина.

— У меня их несколько.

— Дон Рауль. — Жанна заставила себя засмеяться. — Не знаю, чем я заслужила эту инквизицию. Вы что, практикуетесь на мне?

— Практикуюсь в чем, дорогая?

— В испанских пытках.

— Почему вы считаете, что мне нравится вас мучить?

— Вы же должны показать принцессе, что простая девушка не может быть вашей женой.

— И вы считаете, что я выкручиваю вам руки поэтому. — Он засмеялся. — У вас богатое воображение, но оно может, исказив реальность, превратить безобидное замечание в бог знает что.

— Вы предлагаете мне держать его под контролем?

— Вы слишком увлекаетесь.

— Это вы говорили о выкручивании рук!