Книга Суперанимал - Андрей Дашков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В этот момент Рой тоже бросился на супера. Тот отшвырнул пса и встретил мэра неотразимым прямым в голову. В последний момент он существенно смягчил удар и только поэтому не сломал Рою шейные позвонки.
Нож, конечно, не достиг цели. Клинок не проткнул даже доху супера. Рой начал падать назад. Кровь выплеснулась из носа, а в голове взорвалась сверхновая звезда. Он рухнул без сознания рядом с Грувом, исчерпавшим скудный запас адреналина.
В той же руке супера, которой он свалил мэра, появился Громобой – пушка будто сама прыгнула в нее, и в восприятии митов прыжок занял неразличимое мгновение. Хотя с лица Локи не сходила спокойная уверенная улыбка, он был недоволен тем, как разворачиваются события. Он хотел уладить проблемы по-хорошему и с минимальными потерями. Неужели все-таки придется пристрелить десяток самых активных придурков, прежде чем остальные поймут наконец, что от них требуется? Вон и старая кляча торопится стать покойником, хотя годится только на консервы…
Локи никогда не убивал без необходимости. Сейчас миты упускали удобный момент для того, чтобы навалиться на него всем скопом. В таких случаях уже никто не думает о личной безопасности. Охваченная безумием толпа кажется иной раз пострашнее снежной бури. Но только кажется.
Локи приготовился отразить нападение и знал, что для восстановления порядка достаточно будет пристрелить передних…
Однако ничего не произошло. Только какая-то тощая девчонка взвизгнула и бросилась к мэру. Локи не стал убивать дикарку за нарушение порядка. Она была одной из немногих здоровых самок, отобранных им для вполне определенной цели. К тому же смазливенькая… Он не видел ничего вредного в том, что она утрет кровавые сопли вырубившемуся вожаку…
Стоп! Своим сверхъестественным чутьем супер уловил что-то еще. Некую особую вибрацию, которая многое объясняла. Скрытый фактор взаимодействия… Когда он понял, в чем дело, его улыбка стала почти добродушной. С этими людишками не соскучишься!…
Убедившись в том, что суицидальных попыток больше не будет, Локи продолжал изучать и подсчитывать поголовье.
Тем временем Рой начал постепенно приходить в себя. В первые секунды ему показалось, что он уже очутился в раю. Любимое лицо было так близко, нежные руки гладили его, а невинные губы шептали ласковые слова. Ангел Лили…
В ее волосах увяз оранжевый нимб святости, и прежде чем Рой понял, что это отсветы костра, Локи выдернул его из рая.
Супер отодвинул девчонку, схватил мэра за бороду и поставил на ноги. Рой был на голову ниже гиганта, и на уровне его глаз оказалась широченная и твердая, как скальная порода, грудь.
– Ты заработал второе штрафное очко, – уведомил Локи. – Третье будет последним, а мне бы этого не хотелось. Ты неплохой мужик, Рой. Если не станешь нарываться, я сделаю тебя боссом охотников. Подумай над моим предложением.
При этих его словах суггестора Нака перекосило. Прежний соперник имел шансы возвыситься снова. Этого еще не хватало! Господин мэр был непотопляемым. Студент лихорадочно соображал, как бы все-таки помочь ему утонуть. Оказалось непростым делом пустить на дно дырявый таз…
– Нехорошо, Рой, – продолжал Локи. – Почему ты не сказал мне, что эта девчонка – твоя дочь? Тебе самому хотелось поиметь ее? Понимаю, хотя лично я предпочитаю более мясистых. Ты получишь ее после того, как она забеременеет. Советую попробовать оральный секс – для плода вполне безопасно. Но больше никаких сюрпризов, договорились?
Рой не слышал его последних фраз. Шум крови в голове заглушал все. Его грязная тайна была раскрыта легко и быстро; он захлебнулся в собственном дерьме и больше уже не пытался цепляться за ложную надежду и ущербную любовь…
Но Лили слышала все. И неустойчивая башня ее разума закачалась, дала трещину, а затем рухнула.
Всего Локи отбраковал шестерых детей и заодно отобрал для оплодотворения десятерых здоровых молодых самок. Это стало ясно после того, как Нак осведомился у каждой о менструальном периоде и принялся в уме составлять график совокуплений.
А спустя еще некоторое время из Пещеры вышли четверо и направились в сторону Логова. Лили брела рядом с Локи. Нак держал за руку обреченного мальчика.
Лео пытался догнать их, крича вслед суперу:
– Возьми меня вместо ребенка!
Он запомнил на всю оставшуюся жизнь, как чужак обернулся и бросил с уничтожающей ухмылкой:
– Я ненавижу старое мясо.
Бабай забрал мамочку Лили. Кеша заранее готовился к этому. У него даже хватило сил выдержать взгляд Бабая, когда тот изучал выстроившихся в ряд детей. Странно, что чудовище признало его здоровым, – сам он чувствовал себя разваливающимся на части. А ведь было еще кое-что – попытка чудовища влезть ему вовнутрь. Он ощутил это и, руководимый инстинктом самосохранения, поставил непреодолимый экран. Притворился тупицей. Обычным ребенком. Таким же, как все. Но страх его был вполне естественным.
Он понимал, чего нельзя допустить ни в коем случае. Проникновение чудовища в разум равносильно заражению. Это как смертельная болезнь; возможно, тело останется нетронутым, но мальчик Кеша исчезнет, растворится – в лучшем случае. В худшем он превратится в одно из «щупалец» Тени, обитающей в подвалах реальности, в слоях кошмаров и пророческих снов, которые сбываются с ужасающей точностью и потому еще страшнее…
Там он будет навечно заточен в незримой тюрьме. Такое случалось иногда с хорошими мальчиками или девочками в сказках, которые сочиняла мамочка Лили, однако потом непременно появлялся добрый волшебник, отчего-то похожий на (мэра? папу?) дядю Роя, и спасал всех. Заколдованные злым чудовищем дети просыпались и ехали домой, в свои пещеры, на спинах больших четвероногих животных. Сказочные животные назывались лошадьми. Лили прочитала о них в книжке, а дедушка Лео даже видел их сам, когда жил в волшебной стране, не обозначенной ни на одной карте и называвшейся «Добрые старые времена»…
Кеша уже усвоил, чем действительность отличается от сказки, – никаких добрых волшебников не будет. Никто ему не поможет и не приедет, чтобы освободить его. Он погибнет, если не спасет себя сам.
Бабай ушел на время, и по крайней мере один канал восприятия очистился от его тлетворного влияния. Но этого было мало. Образы чудовища непрерывно дробились и размножались в мозгу, окружали сознание трепещущими завесами своих черных крыльев. Кеша не мог прогнать их совсем; они служили постоянным отравляющим существование фоном, помехой, шумом, который мешал сосредоточиться.
Медленно действующая отрава проникала исподволь, коварно уводя к пассивной созерцательности, дремоте, кошмарным снам, заманивая в ловушки искаженного мира. Кеша и сам понимал, что придется проникнуть туда, но он хотел сделать это по своей воле; уйти, как взрослый разведчик, покидающий теплое укрытие и отправляющийся в снежную бурю с риском для жизни, – а чудовище пыталось втащить его туда в качестве парализованной и обессилевшей приманки…
