Книга Галактический враг - Маргарет Уэйс

Академию посещали несколько инопланетян. На других планетах тоже существовали школы, где заканчивали обучение дети инопланетян благородного происхождения. Тем не менее для людей Академия была самым крупным и престижным учебным заведением. Именно люди, с их склонностью и умением культивировать в себе всепоглощающие амбиции и с их ненасытным любопытством, превратились в главную силу галактики.

Президент Питер Роубс не желал, чтобы его имя сохранилось в истории как символ злодейских преступлений, и издал указ, который повелевал переправить детей Королевской крови в другое место, где предстояло «трансформировать» их интеллект, дабы они смогли «ассимилироваться» и жить среди простого народа. По видео показывали ребятишек с узелками, где хранились их немудреные пожитки, на борту огромных воздушных кораблей. Дети казались сонными, точно их разбудили среди ночи, но кое-кто улыбался и махал рукой перед камерой. Процесс ассимиляции прошел безупречно, ибо с тех пор никто и никогда ничего не слышал ни об одном из этих ребятишек.

Академия владела обширными земельными угодьями, множеством учебных зданий, построенных в классическом стиле. Пологие, поросшие густым лесом холмы, на которых в прохладное утро покоились туманы, были отличным прибежищем для учебных залов. Они соединялись тропинками. Студенты ходили в классы пешком, физические упражнения считались необходимым дополнением к занятиям научными дисциплинами. Кругом цвели сады. Все – от первоклашки до школьного учителя – работали там, выращивали на огородах овощи себе к столу, приобретали трудовые навыки и учились бережному отношению к живому. Что же касалось библиотек, то со времен легендарной Александрийской библиотеки мир не знал такой огромной коллекции книг.

После Революции Конгресс постановил превратить Академию в народную школу. Пригласили педагогов, сюда потоком грянули студенты. Появилось множество купцов, решивших построить по соседству город, который удовлетворял бы запросы студентов и преподавателей. Президент Роубс собственноручно разрезал ленту, открывшую двери всем желающим (кто мог за это платить немалые деньги).

Однако вскоре все до единого покинули Академию – ни один студент не проучился больше одного семестра. Поползли странные слухи. Происходили загадочные события. В саду исчезли все растения. Начали разрушаться здания: по необъяснимым причинам в окнах лопались стекла, крыши начали протекать в самых неожиданных местах. Из библиотеки стали исчезать книги – как только кто-нибудь просил какую-нибудь книгу, она бесследно пропадала. Шли бесконечные дожди, грохотал гром, бушевали грозы, каких никто и припомнить не мог.

Тщетно президент Роубс умолял студентов и профессоров не покидать стен Академии. Никто не остался. Одна преподавательница математики в звании профессора, известная своим неверием в «физические феномены», изучила атмосферу и заявила, что, по ее мнению, здесь весьма вредный для здоровья воздух: слишком много кислорода.

Разумеется, академические владения имели чрезвычайно высокую стоимость, чтобы бросить их. И потому после этого Академия в разные периоды была то доходным домом, приносившим ничтожный доход, то общиной для пенсионеров, то курортом и зоной здоровья. Однако и эти все начинания тоже кончались крахом. Бедняки бросили Академию и скрылись в лесах, исчезли под покровом ночи и пенсионеры, курорт так и не открыли. В конце концов Конгресс, уставший от пустой траты денег на обреченные проекты, признал свое поражения. Академия была предана забвению, сады одичали и потонули в зарослях, здания опустели, не было видно ни одной живой души... кроме мертвецов, которые, поговаривали, бродили здесь по ночам.

А теперь тут жил один человек и бродил по академическим зданиям в дневное время.

Корабль Командующего совершил посадку на месте бывшего космодрома. Территория его занимала небольшой участок, он был предназначен для того, чтобы принимать один-два корабля одновременно. Гостей здесь особенно не жаловали: дети очень редко летали домой на каникулы или просто так. Считалось, что родители плохо влияли на них.

Почетная гвардия его сиятельства спустилась по трапу корабля на посадочную площадку, пришедшую в полную негодность. В щели между бетонными плитами пробились трава и сорняки. Коммуникационная башня космодрома давно опустела. Фасад дал трещину, стекла в большинстве окон были выбиты. Аппаратура не следила за звездами, вероятно, давным-давно и не реагировала на вызовы.

На краю посадочной площадки стоял еще один «Ятаган». Он был накрыт холщовым чехлом, защищавшим от непогоды и диких животных. Судя по всему, он простоял здесь много месяцев. Колеса утопали в траве. Вокруг него кружили осенние листья. Внимательно осмотрев корабль, командующий обнаружил рядом с кабиной птичьи гнезда.

Саган подозвал Агиса, который тут же сделал несколько шагов вперед.

– Рад служить вам, мой повелитель!

– Передайте мои наилучшие пожелания леди Мейгри. Сообщите ей, что я прибыл на планету и предвкушаю радость от встречи с ней, – Саган остановился, что-то обдумывая, – в розарии ректора.

– Слушаю, мой повелитель. А где я найду миледи?

Командующий посмотрел в небо, чтобы по положению солнца – а оно находилось у линии горизонта – определить планетное время.

– В спортивном зале, – ответил он. – Его отсюда видно. Куполообразное здание слева от вас. После того как сообщите ей об этом, возвращайтесь к кораблю.

– Слушаюсь, сэр.

Агис намеревался взять с собой лишь часть людей, а остальных оставить для охраны Сагана, но тот распорядился по-своему:

– Берите с собой всех.

Агис замялся:

– Мой повелитель...

– Это приказ, капитан.

– Слушаюсь, милорд.

Агис не мог удержаться, чтобы с подозрением не посмотреть на человека, стоявшего за спиной Командующего. Темнокожий, молчаливый, неподвижный, он напоминал тень Сагана. Юноша был облачен в долгополую коричневую рясу, руки, скрещенные на груди, утопали в длинных рукавах, ладони были положены под локти. Ни один центурион не знал, кто он такой и откуда появился. Каким-то таинственным образом он внезапно возник на борту «Феникса-II». В то же самое время доктор Гиск по чистой случайности сообщил, что кто-то из санитаров покинул госпиталь. Агис мог сопоставить эти два события, но подобное сопоставление все равно ничего не проясняло. Поэтому он старался держать язык за зубами.

Однако человек в рясе с капюшоном не вызывал в нем симпатии, он не доверял ему. Этот субъект что-то сделал с его господином – тот состарился буквально на глазах, физические и душевные силы покинули его. Агис не поддавался бесконечным росказням о потусторонних силах, скорее в нем говорила его родовая память; она извлекла со дна кипящего котла выдуманные человечеством сказки о злодеях и черных колдунах, протыкавших длинными булавками сердце восковой куклы.

– Приказ ясен, капитан? – нетерпеливо спросил Саган.

У Агиса возникло слишком много вопросов, но он не решился задать ни одного. Капитан собрал своих охранников, и строевым шагом они двинулись по асфальту, направившись к аллее, над которой дугой сомкнули свои густые покачивавшиеся ветки тополя.