Книга Лев пустыни - Юлия Галанина

* * *

С появлением Абдуллы для Жаккетты ожил безмолвный мир. Абдулла объяснял ей, что творилось вокруг.

Только с шейхом она по-прежнему прекрасно общалась и без толмачей.

– Почему моя хозяйка Фатима, ну, которая меня у пиратов купила, – спрашивала Жаккетта. – называла шейха Али молодым? Она так и сказала: молодой шейх Али идет из пустыни. Но ведь он не такой уж молодой? Лет тридцать точно есть?

– Господин – молодой шейх Али, – объяснял Абдулла. – Раньше шейх был – его папа. Племя кочевало там! – он махнул рукой в юго-западном направлении. – Там много хороших оазисов, где власть имел шейх-папа. На побережье, на запад от Триполитании, – много городов. Там Ифрикия. Раньше по всей его земле правили Хафсиды. Теперь каждый, кто имеет власть, дерется с другим правителем. Еще дальше правят Зайяниды, сидят в Тлемсене. Великий правитель. Но в пустыне – власть тот, кто сильный. Сильный был папа шейх. Великий правитель дал для он право брать налог с племен бербер зената. Люди зената убили папу шейха. Теперь Господину надо вернуть власть. Вернуть могущество. Это его головной боль.

* * *

У Жанны отношения с Абдуллой как-то сразу не сложились. Не сошлись они характерами.

Все остальные женщины, кроме, конечно, Жаккетты, евнуха страшно боялись. При его появлении они замирали, словно мышки перед удавом.

Но гарем был не основной деятельностью Абдуллы, его обязанности были гораздо шире. Просто уж по традиции только он, в силу особенностей организма, мог беспрепятственно бывать на женской половине и управлять там твердой рукой.

На самом деле он был доверенным лицом шейха и проворачивал самые разные дела для своего Господина.

Жаккетта до сих пор ломала голову, что же делал Абдулла на корабле, когда его взяли в плен пираты, и в Марселе продали шевалье дю Пилону, который определил Абдуллу в клетку кузнецу, чтобы получить замечательный меч, закалка которого должна производится не иначе как в теле нубийца.

И почему, раз шейх Али большую часть жизни кочевал где-то в песках необозримой Сахары, надо полагать, вместе с Абдуллой, почему же на корабле, непонятно каким чудом зашедшим в Нант, очутились друзья нубийца? Да еще в таком количестве? Да он море должен был видеть от силы несколько раз в жизни! Зачем номаду[35]море?

Жаккетта очень хотела порасспросить Абдуллу обо всем обо всем об этом, но каждый раз что-то мешало.

Сегодня помешал скандал между Жанной и Абдуллой, причем каждая сторона считала противоположную не совсем нормальной.

Абдулла захотел сделать из Жанны женщину, полезную в хозяйстве и попытался приставить ее к тканию ковриков.

– Госпожа сидит целый день в комнате один. Лицо стало кислый. Надо сидеть вместе с другими женщинами, делать коврики – тогда душа будет спокойный, жизнь хороший! – мягко втолковывал он.

– С ума сошел?! – фыркнула Жанна. – Сам плети свои подстилки! Почему Жаккетта не ткет?!

– Хабль аль-Лулу – любимица шейха. Красавица. Красавица имеет свои занятия. Не красавица должен работать.

– Это я-то не красавица?! – взъярилась Жанна. – А ну пошел отсюда, мерин тощий!

– Какой невоспитанный госпожа! – покачал головой Абдулла. – Такой папа хороший, хоть и покойник, гостеприимный человек. Жилье дал, как призрак не бродил, свой красный одеяло поделился! Ай, хороший господин! А дочка – совсем невоспитанный госпожа. Если Аллах не дал красоты, надо мирить себя с волей Аллах. Зачем ругаться?

Жанна не верила своим ушам.

Это она-то не красавица? Она, самая прекрасная дама Гиени? Похожая, по словам мужчин, на «Мадонну с гранатом» флорентийца Ботичелли? Божественная Жанна?!

Они тут точно все сошли с ума!

Ну правильно, так оно и есть… Раз уж толстая низколобая Жаккетта ходит в красавицах! Мир полоумных. Бежать отсюда, бежать!

А Абдулла этот вообще бесноватый – какого-то папу упоминает. Покойника. С красным одеялом.

Пресвятая Дева, защити и огороди меня от безумия этих людей!

– Дурак! – только и рявкнула она, покрывшись пятнами.

– Госпожа Жанна красивая! – попыталась восстановить справедливость Жаккетта, хотя ее никто не просил вмешиваться.

– Как же, поверил он! Ты у нас здесь красавица! – зло бросила оскорбленная Жанна. – Брови в палец толщиной, лба и на ширину ладони нет, глаза за намазанной чернотой не видно, задница в дверь не пролазит! Ангел небесной красоты!

Тут уж не выдержал и вступился за любимицу Господина Абдулла, было собравшийся уйти, чтобы не ронять лицо в споре с женщиной.

– Да! Хабль аль-Лулу – госпожа среди красавиц! – отрезал он. – Господин сильно любит ее синие глаза, ее тугой, как индийский лук бровь, круглый, как луна лицо! Женщина должен быть мягкий, как новорожденный барашек, а не греметь костями, как вредный госпожа.

Жанна только вздернула нос.

– Какой настоящий мужчина будет любить госпожу, если лицо у госпожи лысый, как у рыба, да простит меня Аллах!

– Госпожа Жанна не лысая! – простонала в отчаянии Жаккетта, не зная, как же примирить обе стороны.

– Полулысый рыба! – поправился Абдулла, любивший точность. – Ты прав, сзади волос немного есть.

Жанна с рычанием схватила подушку и швырнула в Абдуллу. И потянулась за следующей.

Пришлось нубийцу с Жаккеттой ретироваться, оставив Жанну кипеть в одиночестве.

А Жанна окончательно уверилась в мысли, что попала в мир безумных.

Жаккетта – красавица, она, Жанна – нет!

Ну, о чем еще можно говорить?

Корове ясно, су-мас-шед-шие!

* * *

От расстройства у Жаккетты вылетели все мысли по поводу Абдуллы и моря. Зато пришли на ум другие.

Она попросила нубийца показать ей поближе какого-нибудь верблюда, из числа тех, что привели люди шейха и находящихся теперь в стойлах. Одна подойти к ним Жаккетта боялась.

Абдулла охотно согласился. Ему тоже нужно было заняться каким-нибудь спокойным делом и прийти в себя.

Если во Франции, где был другой, по мнению Абдуллы перевернутый с ног на голову, мир, возможно было все, то здесь, на правильной земле, выходкам Жанны не было места. Она вела себя не по правилам. Это сбивало Абдуллу с толку. Ну что такого, если бы французская графиня принялась бы за рукоделие? В своем мире она тоже много времени должна была отдавать вышиванию всяких ненужных вещиц. И почему она так обозлилась?

* * *

Верблюд Жаккетту очаровал.

И даже потеснил в сердце место шейха. Шейх, в сравнении с верблюдом, проигрывал в экзотичности.

Жаккетта восхищенно смотрела на его (верблюда, конечно) длинную шею, невозмутимую удлиненную голову, надменные полуприкрытые глаза.