Книга Камера - Джон Гришэм

– Разумеется. Причем в ненависти своей прохожунесколько стадий. Каждый раз, когда тут кого-то казнят, я ощущаю, что мирстремительно теряет остатки разума. Потом в памяти возникают омерзительныеподробности дела, и кара уже не кажется мне столь бесчеловечной. Первым в моюбытность здесь казнили Тедди Микса, бродягу, который изнасиловал, а затемтопором разрубил на части одиннадцатилетнего мальчишку. По гнусному подонку в округене скорбели. Господи, да ведь таких историй не перечесть! Вы не против, если мыпродолжим эту тему чуть позднее?

– Конечно, – без всякой уверенности отозвалсяАдам, не представляя, хватит ли ему мужества до конца выслушать леденящуюисповедь тюремщика.

– Я сказал Гарнеру, что, на мой взгляд, вас неследует допускать к Сэму. Он выслушал меня, а затем пустился в довольнотуманные объяснения. По его словам, ситуация сложилась исключительная, и хотябы один визит к Кэйхоллу вам необходим. Почему она стоит особняком, Гарнер непояснил. Вам ясно, что я имею в виду? – Лукас с удовлетворением почесалподбородок, как бы предвкушая разгадку головоломки. – Правила у нас весьмастрогие, в БОРе – тем более. Но смотритель сделает все, о чем я его попрошу. –Последнюю фразу Манн произнес медленно и подчеркнуто раздельно.

– Мне… м-м… действительно нужно его увидеть, –внезапно севшим голосом сказал Адам.

– Да, Сэму требуется адвокат. Честно говоря, ярад вашему приезду. Мы ни разу еще не исполняли приговор в отсутствие адвоката.До последней минуты предстоит выполнить множество юридических формальностей, ия буду чувствовать себя спокойнее, зная, что у Сэма есть защитник. – Лукасспрыгнул со стола, обошел его и уселся в кресло.

Адам ждал.

– О каждом приговоренном к смерти, – началМанн, листая толстую папку, – мы по крохам собираем всю возможную информацию. –В его чуточку напыщенном тоне звучало как бы предупреждение. – Особенно когдасрок казни приближается. Известно ли вам что-нибудь о семье Сэма?

Ком в желудке вырос до размеров футбольногомяча. Пожимая плечами, Адам одновременно затряс головой: Господи, откуда?

– Вы не планируете встретиться с его родными?Плечи налились свинцом, однако он все же вновь пожал ими.

– Обычно в таких случаях нам приходится частоконтактировать с членами семьи. По-видимому, не избежать этого и вам. В Мемфисеживет дочь Сэма, миссис Ли Бут. Могу на всякий случай дать адрес. – Лукасбросил на него испытующий взгляд. Адам молчал. – Не думаю, чтобы вы былизнакомы, а?

Он опять потряс головой.

– У Сэма был сын, Эдди Кэйхолл, но ввосемьдесят шестом бедняга покончил с собой. Жил в Калифорнии, имел двух детей.Старший родился в Клэнтоне, Миссисипи, 12 мая 1964 года. По странномусовпадению в этот же день появились на свет и вы, только в Мемфисе, если,конечно, верить справочнику Мартиндэйла – Хьюббелла. Младшая, то есть дочь,родилась в Калифорнии. Хотите, я свяжусь с внуками?

– Эдди Кэйхолл был моим отцом. – Сделавглубокий вдох, Адам не мог отвести глаз от поверхности стола; в висках егогромко стучало, зато давивший на плечи груз исчез. Он выдавил из себя подобиеулыбки.

Лицо Манна осталось абсолютно невозмутимым.После минутного молчания Лукас с едва слышимой ноткой превосходства заметил:

– Я так и предполагал. – Он принялся методичноперелистывать бумаги, которые, казалось, хранили множество новых секретов. – НаСкамье человек чувствует себя очень одиноким, и я не раз задумывался о семьеСэма. Временами он получает корреспонденцию, но только не от близких. Никакихпосетителей. Правда, Сэму они и не нужны. Тем не менее странно, что такуюзнаменитость напрочь забыли родственники. А ведь речь идет о белом! Надеюсь, выпонимаете, что я вовсе не пытаюсь проникнуть в чужие тайны?

– Безусловно.

– Мы обязаны все продумать заранее, мистерХолл. К примеру, что делать с телом, по какому обряду будут проходить похороны?Здесь должна подключиться семья. После вчерашнего разговора с Гудмэном япопросил наших людей в Джексоне разыскать соответствующую информацию. Это несоставило особого труда. Когда же они поинтересовались и вами, то мгновенновыяснилось, что в архивах штата Теннесси отсутствует регистрационная запись орождении 12 мая 1964 года мистера Адама Холла. Один узелок, другой – это былоочень просто.

– Теперь мне нет смысла прятаться.

– Когда вы узнали о Сэме?

– Девять лет назад. Моя тетка, Ли Бут,рассказала все после похорон отца.

– Вы хоть раз виделись с Сэмом? Писали ему?

– Нет.

Лукас закрыл папку.

– Значит, он понятия не имеет о том, кто вы идля чего оказались здесь?

– Совершенно верно.

– Уфф!

Адам несколько расслабился. Шаг сделан, иземля все-таки не разверзлась под ним. Если бы не Ли с ее вполне объяснимымистрахами, можно было бы чувствовать себя даже на высоте положения.

– Как долго мне позволят общаться с нимсегодня?

– Видите ли, мистер Холл…

– Просто Адам.

– Отлично. Так вот, Адам, для сидящих наСкамье у нас существует два набора правил.

– Извините, но при въезде мне сказали, чтоникакой Скамьи здесь не существует.

– В официальном смысле – да. У персонала входу лишь “БОР” или “блок номер семнадцать”. Когда до исполнения приговораостается совсем немного, мы идем на некоторые поблажки. Обычно беседа с юристомдлится шестьдесят минут, но ваш случай – особый. Можете не смотреть на часы.Думаю, вам есть о чем поговорить.

– Значит, мое время не ограничено?

– Да. Хотите просидеть с ним до вечера –пожалуйста. Главное для нас – это обеспечить его и вашу безопасность. Я побывалв пяти штатах, и нигде к смертникам не относятся лучше, чем здесь. В Луизианебедолагу за трое суток до казни помещают в особое помещение, которое называютЧертогом смерти. Почему они там так жестоки? Нет, вплоть до Большого дня Сэмбудет окружен искренней заботой.

– Большого дня?

– До него осталось четыре недели. Восьмоеавгуста. – Лукас порылся в стопке бумаг, протянул одну из них Адаму. – Получилисегодня утром. Отсрочка приговора истекла, Верховный суд штата Миссисипиназначил дату – восьмое августа.

Адам невидящим взглядом смотрел на постановление.

– Четыре недели, – ошеломленно прошептал он.