Книга Я тебя никогда не забуду - Анна и Сергей Литвиновы

Майор отвечал мне, по-прежнему лежа на спине. Он в изнеможении закрыл глаза, черты лица его заострились. Здорово его шандарахнули по затылку.

– Про то, что было вчера, жена тебе уже, наверно, доложила…

– Да, рассказала. Но только ты – не она! – разговаривал с похитителем по телефону. Какое у тебя впечатление?

– Молодой. Русский. Скорей всего, москвич. Не урка. Образованный.

– Хорошо. А что случилось сегодня утром? Итак, в вашей квартире раздался звонок…

Я давал возможность Верному изложить свою версию событий.

– Похититель позвонил ровно в одиннадцать. Говорил он быстро, сказал, чтоб через полчаса я был с деньгами в парикмахерской на Лесной, что возле ДК имени Зуева. Там, мол, я получу дальнейшие инструкции. Я взял деньги – утром жена сняла их с книжки, они просили три тысячи рублей – и поехал…

«Значит, три тысячи. Эту цифру назвала мне Верная и успела в ванной предупредить его. Н-да, если разобраться, как-то несерьезно звучит сумма. Наверняка денег было больше…»

– Я подумал тогда, – продолжал майор, – что откуплюсь от него. А скорее напугаю или просто отобью дочку силой…

– Почему не позвонил на службу? Тебе помогли бы…

– А ты? – Верный приоткрыл глаза: – Ты позвонил бы? У тебя, кажется, ведь тоже дочь… Ты стал бы рисковать? И поднимать шум?

– Стал бы, – твердо сказал я, хотя в душе не был уверен на все сто процентов.

– Ну а вот я не смог заставить себя рискнуть.

– А в чем риск?

– Ты что, не понимаешь? Какие-то чужие дяди будут вызволять мою девочку… Кто она им? Ты что, Олимпиаду в Мюнхене не помнишь? Дело Альдо Моро?

– Мы не в ФРГ и не в Италии.

– Может быть, но я все равно боялся за свою дочь.

«А еще ты наверняка боялся вопроса, который неминуемо прозвучал бы (и он, наверное, все-таки прозвучит, вряд ли нам удастся сохранить дело в тайне): почему похитили именно твою дочь? И, наверное, именно ради того, чтоб его не задали, ты готов был рискнуть – и собой, и даже здоровьем своей Олюшки».

– Ладно, давай лучше по фактам. Как дело дальше было?

– Я приехал в ту самую парикмахерскую на Лесной. Зашел, сел среди посетителей. Очередь небольшая, человека три. Вдруг из зала выглядывает администраторша: «Здесь есть майор Верный? Вас срочно просят со службы». Я пошел, взял трубку – услышал тот же самый мужской голос: «Перейдешь через улицу, дом номер такой-то, подъезд, этаж…» Номер квартиры парень не назвал. Сказал, чтоб я поторопился, у меня есть только пять минут. Что мне оставалось делать? Я решил выполнить инструкции похитителей. Отправился, куда они сказали. Поднялся на нужный этаж на лифте. Смотрю: двери всех квартир закрыты – а одна наполовину открыта. И тут я, знаешь ли, Павел, лопухнулся… Я вытащил пистолет и пошел туда, в ту самую квартиру…

– Ты был с личным оружием? – удивился я.

– В том-то и дело.

– Оно, что, у тебя – в постоянном ношении?

– Да, я договорился.

– Зачем?

– Сейчас речь не об этом, – отмахнулся он, и прозвучало сие, как: «Не твоего ума дело». А потом вздохнул и слабым голосом продолжил: – Короче, я не ждал ловушки… Вошел… Только и успел увидеть чей-то силуэт на фоне окна, кажется, женский – а потом вдруг: сильнейший удар по затылку… И – все… Тьма… Очнулся, когда уже стемнело. Лежу в чужой квартире, на полу в прихожей, голова в кровищи… Никого больше нет. Ни Олюшки, ни похитителей. Пистолета тоже нет. И денег.

– А удостоверение?

– Слава богу, оно на месте… Я еще почему тебя прошу найти их – как я утрату личного оружия объясню?..

– Н-да, история, – вздохнул я.

– Преступники не рецидивисты, – горячо зашептал он, – я это чувствую. Думаю, они дилетанты, которые решили денег на мне заработать, наверное, на них легко будет выйти, через адрес квартиры, куда я пришел хотя бы…

– Надо ж там, на месте, следственные действия производить. Обыск, экспертизы… Как я один буду этим заниматься?

– А как Шерлок Холмс работал? – хмыкнул майор. – Я ведь и дверь в ту квартиру не захлопнул. Прикрыл только, собачку отжал. И бумажку из блокнота вырвал, на двери печаткой своей опечатал. Никто туда не сунется. Я, хоть и по голове стукнутый, но хитрый.

Майор снова хохотнул. В какие-то моменты он производил впечатление пьяного, хотя спиртным от него не пахло. Наверно, просто сказывались последствия удара по затылку: сильная черепно-мозговая травма, шок.

– Стало быть, дверь той квартиры отперта. Никто туда больше не сунется, печати с буквами МВД испугаются, ну а ты войдешь. Записывай адрес: Лесная улица, дом… Вряд ли квартира их. Наверняка съемная. Тоже неплохо, узнаешь, кому хозяева жилье сдавали, и дело в шляпе… Да что там!.. Ученого учить, только портить… Ты найдешь супостатов, я знаю… Я бы и сам взялся, но, мне, похоже, надо отлежаться… Давай уж, майор Аристов, родина тебя не забудет… А я, если чего еще вспомню, позвоню тебе… И привет вашему полковнику Любимову передавай. Ему я сам расскажу, что случилось. Наверно, навестит он меня, и, я надеюсь, с апельсинчиками. А ты больше никому ни слова, лады?

– Думаешь, – спросил я в лоб, – преступники, когда я их поймаю, тоже будут язык за зубами держать?

– А ты их не лови. Ты их грохни при задержании.

– Как бы они сами кого-нибудь не грохнули. Из твоего же «макарова».

– Ладно, Аристов, не нагнетай. Все будет хорошо, я в тебя верю – ты уж найди их, а?.. Давай, девочки тебя проводят.

«Девочки», мама с дочкой, провожали меня куда радушней, чем встречали.

– До свидания, дядя Паша! – лучилась Олюшка, произведшая меня по-свойски в «дяди». – Приходите к нам еще!

Майорша подала руку лодочкой, возможно, ожидая поцелуя (которого не последовало), и долго не выпускала мою ладонь.

– Я вам очень, очень благодарна, Павел Савельич… За то, что вы приехали… И за то, что взялись за наше дело… Большой привет супруге, надеюсь, мы с ней познакомимся, и учтите, – голос она многозначительно понизила до самого интимного, – у нашей семьи большие связи, очень большие, и мы никогда не забываем тех, кто делает нам добро.

В итоге вышел я из квартиры Верных лишь без двадцати одиннадцать и с не очень приятным чувством, словно съел чего-то несвежего. Однако прогулка к станции «Аэропорт» по свежевыпавшему снежку слегка затушевала моральную тошнотину, а поездка домой в полупустом вагоне метро (я наконец-то смог почитать последнюю «Литературку») и вовсе настроила на философский лад.

А то, что жена моя Аля хоть и легла, но все-таки не спала, ждала меня, и ее ревность по поводу позднего моего появления была не всамделишной, скорее некой разновидностью супружеской игры, и вовсе примирило меня с нашим несовершенным миром…