Книга Сингомэйкеры - Юрий Никитин

— По ним живем, — уточнил он.

— Вот-вот, по ним. А раз так, то позарез надо знать,что дальше за этими правами! Это плохо, когда горизонт приблизился вплотную.Простому электорателю неважно, что за горизонтом, а политик обязан видеть!

Он хлопал глазами, старался понять, мне стало его жалко, нелюблю ломать укоренившееся мировоззрение людей, хороших людей и хорошеемировоззрение. Понимаю, Арнольд Арнольдович или даже грубоватый Жуков не хотятвторгаться в такие деликатные области, Глеб Модестович у всех вызываетсимпатию, но, по мне, раз уж настойчиво домогаешься «правды», то получи —жестокую и неуютную.

— И что, — спросил он почти шепотом, — там…на следующем витке?

— Ожидаемая неожиданность, — ответил я.

— Это… как?

— Право интеллектуального меньшинства, — ответил ябез всякой жалости. — Дурость и перегибы системы прав человека уже сейчасдостигли той стадии, что высоколобые наконец перестали чувствовать свою вину,что умнее и талантливее слесарей и домохозяек. И неминуемо возьмут власть всвои руки. Уже берут, присмотритесь! Слесаря же должны хорошо слесарить, а домохозяйки —хозяйничать в доме. Но не управлять государством.

Цибульский вытащил огромную коробку и удалился с нею,бережно прижимая к пузу. Глеб Модестович молчал, я даже удивился, что неспорит. Возможно, и сам смутно понимает, что не все так хорошо, если общество впервую очередь откликается на массовые запросы, что значит — запросыдалеко не интеллектуалов. Наконец задвигал кожей на лбу, заморгал, я думал, чтосейчас втянется под черепаший панцирь устоявшегося мнения, под ним спокойно иуютно, там он «как все люди», тем более — интеллигентные, но онпоинтересовался как будто уже деловито:

— Значит, и на том витке права будут?

— Именно на том и будут, — ответил я соблегчением. — Справедливые! Сейчас эти «права», как асфальтовый каток,придавили и уравняли всех. Вернее, распластали! В начальной стадии внедренияправ это было прогрессом: тогда больше прав было у людей хитрых и нечистых наруку, что сумели взобраться на вершину власти… Их уравняли в правах сослесарями, что правильно, но со слесарями нельзя уравнивать и тех, кого условноназовем профессурой…

В обед, когда мы уютно расположились в кафе, я все ещечувствовал неловкость за свою ультрость, но помалкивал, когда долгорасправлялись с холодными закусками, и только за горячими блюдами заметил, чтоЦибульский поглядывает на меня хитро, словно собирается тайком сунуть зашиворот ящерицу.

Я закончил с бифштексом, остались сырники и чай, онпридвинулся ко мне со стулом и сказал заговорщицки:

— Евгений Валентинович, вы очень хорошо объяснилинашему добрейшему Глебу Модестовичу насчет прав.

— Спасибо, — сказал я настороженно.

— На здоровье. И даже в той области, что именно придетпосле правового общества…

— Спасибо, — повторил я, — но, чувствую, менязанесло, как Остапа. Новичку непозволительно так широко раскрывать хлебало.Все-таки я еще слишком мало знаю.

— И все верно объяснили, — договорил Цибульский,он чуть улыбнулся. — Тогда не зацикливайтесь на этом.

— На чем?

— На пропаганде между нашими сотрудниками.

— Да это я от безделья, — ответил я. — Дообеда было время, а новую работу десять тысяч курьеров еще не принесли.

— Понимаю. Но все равно… Скажу по секрету, что мы ужезнаем, что будет после правового.

У меня вырвалось невольно:

— Что?

Он хитро улыбнулся.

— Постарайтесь апнуться. Тогда эта информация станетдоступной и для вас.

Апанье, понятно, хоть и зависит от моих усилий, нооценивается вышестоящими товарищами. Сочтут, что достоин апа, — хорошо,нет — нет, а могут еще и понизить лэвэл, мы в демократическом мире, гдетерять еще легче, чем находить. Мое дело — пахать и пахать. Однаждыприснилось, что потерял работу, проснулся в холодном поту. Даже не из-завысокой зарплаты: о таком поле деятельности раньше даже мечтать не мог…

Еще с первой недели слышал про массажные кабинеты для нашихсотрудников, но столько работы, что игнорировал, но сегодня Жуков и Цибульскийчуть ли не силой затащили меня, объяснив, что после массажа буду работать ещелучше.

Уютный кабинет, стандартный стол, разве что добавочныевалики для головы и ног, но вместо здоровенного массажиста у стола в ожидающейпозе стоит чуть ли не дюймовочка с тонкой фигурой, слишком хорошенькая длятого, чтобы быть… настоящей массажисткой.

— Ладно, — пробурчал я, отступать поздно, —только самый общий. И недолго.

— Как скажете, — ответила она нейтрально.

Я лег мордой вниз и закрыл глаза. Не знаю, был ли яобрадован или больше разочарован, но у нее оказались сильные руки со стальнымимышцами, умело и точно находила в моей спине участки с отложениями извести,безжалостно разламывала, растирала, заставляя не только морщиться, но ивсхрюкивать от боли. Потом взялась за ноги, холодно и точно назвала всепризнаки болезней людей моей профессии, сообщила, что у меня наверняканачинается простатит и даже аденома, хоть пока и небольшая, но, к счастью, неполезла проверять.

Заканчивая, заставила перевернуться, промассировала руки игрудь, а когда закончила, ехидно улыбнулась.

— Разочарованы?

— Не знаю, — ответил я откровенно. — Неужеливо мне столько болезней?

— В зачаточном виде, — успокоила она. —Первая стадия, редко где вторая. Но кое-что уже пора лечить. Я выпишу рецепты.

Я торопливо оделся, лицо ее раскраснелось и покрытобисеринками пота.

— Господи, вы еще и врач?

— Я хороший врач, — ответила она сдостоинством. — А массаж — мое хобби. И подработка.

— Все как у меня, — сказал я. — Спасибо… каквас зовут?

— Елена. Приходите еще.

— Спасибо, Лена.

В коридоре встретил Тарасюка, тот с интересом посмотрел намое разрумянившееся лицо.

— Евгений Валентинович, у вас такой вид, будто толькочто рассказали неприличный анекдот!

Я помотал головой.

— Нет. Зато прошел через массаж. Это покруче любогоанекдота. Но в самом деле здорово!

— Приятно, — кивнул он. — Очень приятноедейство.

— Чувствую себя посвежевшим, — сообщил я.

Он кивнул снова.

— Да. Кстати, интересная тема для психологов. Известно,что польза от массажа если и есть, то близка к нулю, но так как удовольствиенемалое, то наше подсознание начинает как бы реабилитировать этовремяпрепровождение. Ну, как подростки могут доказывать пользу дискотек илипотребление пива… Интересный феномен!