Книга Дама непреклонного возраста - Маргарита Южина

Татьяна слушала, молчала, только дергала бровями от удивления, а тут встрепенулась:

– Что за мужик?

– Да кто его знает… Во всяком случае, я не верю, что Валентина так уж и одна проживала.

Зинаида сунула в рот сухарик, пожевала, а потом начала с новым пылом:

– И ведь ясно видно, что боится! Вот скажи, Таня, чего она может бояться? Я обыкновенная девушка, без оружия, так чего она мне врала-то все время?

Татьяна тоже сунула сухарь в рот и тут же выплюнула – тот хоть и назывался «с грибным вкусом», а вкус имел прелых носков.

– Ну так… ты же не в гости пришла, а допрашивать. Поди-ка, еще и удостоверение показывала. У тебя есть удостоверение какое-нибудь?

– Откуда? – огорчилась Зинаида. – Я что, секретный сотрудник?

– Значит, купи! Сейчас в любом киоске можно купить липовое… Знаешь, я думаю, Валентина знает больше, чем говорит. Не могла Софья просто так уйти из дома и ничего дочери не сказать. А может… может, дочь сама выгнала мать? – вдруг округлила глаза Татьяна. – Нам все время Софья говорила, что дочь одна проживает, а ты говоришь, что у Валентины мужика какого-то видела…

Зинаида трагически покачала головой:

– Правильно. Она выгнала мать, а там… Нет, Тань, опять не получается. Вот смотри: допустим, Валентина выгнала мать, и ту убили. Кто? Если случайный кто-то, зачем тогда на руке написал: «Я не такая», то есть название вашего театра? А если ее кто-то специально поджидал, ну, кто-нибудь из знакомых, тогда как он мог узнать, что Валентина выгонит мать именно в этот раз? Но, главное, что она отправила меня по какому-то левому адресу! А там никто и знать не знает про Софью Филипповну. И что теперь делать?

Татьяна только развела руками:

– Надо ехать к Софье по тому адресу, который я тебе дала. Я тебе сразу говорила. Эх, Зинка! – Татьяна потянулась, высоко задрав руки, и с шумом выдохнула. – Я бы и сама с тобой, но только Вадька… Мне для него то по аптекам приходится бегать, то супчики протертые готовить, чтобы на весь день хватило, то вот доктора эти…

Зинаида давно хотела задать подруге вопрос, но не решалась. Теперь отважилась:

– Тань, слышь чего, а твой Вадька и в самом деле ничего не помнит, а? Ну, хоть бы одного человечка разглядел…

Татьяна погрустнела:

– Знаешь, Зина, мне сегодня врач сказал, что у него временная потеря памяти, амнезия. Вроде, нервная система так защищается, а то вспомнит он что-то не то, и тяжелое воспоминание на сердце может сказаться. Я уж и сама возле Вадьки и так, и эдак, а не говорит он ничего. Только хмурится да кричать начинает. А от крика у него давление поднимается, голова болит… Я уже и ночью пробовала, молчит.

Зинаида огорченно причмокнула языком. Да, против врачей не попрешь…

– Зин, давай скатерки поменяем, – поднялась Татьяна. – На этих, смотри, как будто слоны плясали…

Корытская посмотрела на подругу с грустью:

– Меняй, Танечка, конечно, меняй. А у меня сегодня еще важное дело. Я после работы по твоему адресу съезжу. Сама понимаешь, надо хоть немного сил набраться, не могу ж я вся измотанная перед людьми показаться!

Татьяна понимающе кивнула и достала из тумбочки чистые скатерти.

После работы Зинаида вышла из бара и остановилась. На какую остановку идти, на какой автобус садиться? И что Татьяна маршрут не написала, поленилась, что ли?

Позади нее вякнула машина.

– Зин, садись, – открыла дверцу «девятки» Татьяна. – Мы на колесах быстренько, а то чего тебе по темноте шарахаться?

Друзья, наверное, для того и придуманы, чтобы иногда облегчать нам жизнь. К такому выводу пришла Зинаида Корытская, но тут же этот вывод перечеркнула – вспомнила давнюю свою подругу Нюрку. Но в Татьянину машину, конечно, села, и очень скоро они уже ехали по темному переулку, похожему на деревенскую улицу.

– Это она в частных домах жила, что ли? – удивилась Зинаида.

– Ну да. И домик у нее был очень старенький, надо сказать, – подтвердила Татьяна. – Странно, между прочим, потому что Ивская нас хоть деньгами и не забрасывает, но Софье на квартирку вполне можно было накопить.

– А может, вашей Софье хотелось в собственном доме жить? – рассудила Зинаида и тут же замолкла.

Они остановились возле огромной кучи сгоревших бревен. Забор тоже наполовину выгорел, и было хорошо видно, что творится во дворе. Слабый фонарь скупо освещал заросли бурьяна. В конце двора кособочилось крохотное строение.

– Это что, туалет? – удивилась Зинаида. – На улице? Да уж, для женщины в возрасте слабое удовольствие.

– Ну что, увидела? Теперь домой?

– Увидела… Только как же домой, если мы ничего не узнали? Нет, давай так: ты пошарься по пожарищу, а я пойду к соседям. Может, они что знают?

Татьяна заартачилась:

– Чего это я в темноте по пожарищу должна лазить? Я боюсь. Пойдем вместе.

Зинаида открыла дверцу и еще раз взглянула на бывший дом. Гнетущее зрелище. Если тем более вспомнить, что под его обломками погибла женщина… Да еще этот бурьян вокруг? Хоть бы собачка какая рявкнула. Все тихо и зловеще…

– Я вот чего подумала… – быстренько заговорила Зинаида. – По большому счету, что нам там делать, да? Головешек мы не видели, что ли? Или ты все же желаешь прогуляться? Если хочешь, сбегай, я здесь подожду.

И она завозилась, устраиваясь поудобнее в автомобильном кресле.

– С чего бы мне желать прогуливаться по гари? Пойдем лучше вместе к соседям, – буркнула Татьяна.

Подруги выбрались из машины и направились к небольшой избушке с беленькими ставнями, стоявшей рядом с развалинами. Открыли им не сразу. Хозяева сначала долго смотрели в щелку, потом только, убедившись, что кроме двух женщин к ним никто не рвется, калитку отворили. Перед дамами оказался здоровенный мужик в растянутой майке, в красочных китайских шароварах и с топором в руке.

Увидев топор, Зинаида погрустнела и стала равнодушно поглядывать на облака, дескать, лично она на встрече не настаивает, но вот подруга, язви ее… Татьяна же добросовестно нахмурилась и принялась врать.

– Мы родственники Софьи Филипповны, – бодро начала она. – Нам нужно узнать, как все произошло? Вероятно, вы что-то видели или знаете. Нам бы хотелось поговорить. Нет, если вы нас впустить не можете, то сами выйдите, мы вас здесь подождем.

Зинаида глянула еще раз на топор и заходить в калитку ей решительно расхотелось. Пусть бы мужик и правда сам вышел.

– Выходите, выходите, – подбодрила она его жиденькой улыбкой. – Мы не укусим.

– А спробуй, кусни! – выставил мужик огромный, как тыква, кулак.

Татьяна ласково глянула на кулачище и печально проговорила:

– Вы же понимаете, нам не до шуток. Хотелось бы узнать, как погибла наша родственница.