Книга Хопалонг приходит на помощь - Луис Ламур

— Кого именно, если не секрет?

— Тредвея, судебного исполнителя, да и многих других. Они приписывают нам этот налет.

Том Бернсайд с минуту молчал, хитровато прищурившись, и, видимо, о чем-то размышлял. Стоявший перед ним седовласый человек определенно кого-то ему напоминал… И тут он сообразил.

— Вы Хопалонг Кэссиди, стрелок с «Тире 20», верно?

— Верно. Здесь меня знают, как Камерона. — И Хопалонг вкратце рассказал обо всех обстоятельствах, о том, как он приехал навестить своего старого друга Пита Мелфорда, и как встретил Синди и Тейлора, и о всех последующих событиях. Бернсайд наконец опустил свой карабин.

— Пойдем в дом, — бросил он. — Расскажете поподробнее.

Выслушав Кэссиди, старик молча набил трубку, затем встал, поставил на огонь кофейник и, вернувшись к своему месту, спросил:

— А почему вы пришли именно ко мне?

— Потому что, — напрямик ответил Хопалонг, — у вас светлая голова и вы не задираете нос. Кроме того, вы были блюстителем закона. И мне кажется, что, располагая сведениями, которые мы только что вам сообщили, сможете узнать гораздо больше.

— Согласен, — кивнул старик. — Да и вы сами многое знаете. Только одно вы выпускаете из виду: когда я был на страже закона, они мне покоя не давали. Я говорю о шайке Бена Харди.

Хопалонг, взглянув на Рига, спросил:

— Том, а что бы вы сказали, если бы один из этих бандитов остался в живых, — как я уже говорил, Фэн Харлан прикончил не всех, — и ведет теперь честную жизнь?

Бернсайд поднялся на ноги, подошел к двери и закурил.

— Трудный вопрос, — проговорил он задумчиво. — Но я считаю, что каждый человек должен иметь шанс начать новую жизнь. Если он действительно живет честно, я не трону его. Это вы хотели услышать?

— Этот человек работает, у него жена, и он окончательно порвал со своим прошлым. Я говорю о Бене Харди.

В глазах старика вспыхнул огонек.

— Харди? Сам Харди? — Он усмехнулся. — Почему же вы сразу об этом не сказали? У него однажды была возможность меня прикончить. Пуля попала в голову моей лошади, и она повалилась, придавив меня к земле. При падении ружье выпало у меня из рук. И я лежал, придавленный лошадью, совершенно беспомощный… Бен Харди подъехал ко мне и остановился. В руках у него было ружье. Надо сказать, что я давно за ним гонялся. Так вот, сидя на лошади, он взглянул на меня и сказал: «Черт побери, ты в ловушке?» И вместо того чтобы прикончить меня, накинул лассо на голову мертвой лошади и оттащил ее в сторону, затем, свернув веревку, ускакал с веселым смехом. — Бернсайд вздохнул. — Да, он был не таким уж отпетым, этот Харди. Мне повезло, что тогда на его месте не оказался Харлан!

Они с минуту молчали, обдумывая ситуацию. Бернсайд вынул изо рта трубку.

— Если Тредвей хитер, то у него наверняка найдется алиби. Он скажет, что находился в это время у себя на ранчо, и кто сможет утверждать обратное?

— Я, — сказал Риг. — Я пробыл на ранчо весь день.

— Отлично! — Бернсайд грохнул кулаком по столу, так что чашки подскочили. — Но кто может это подтвердить?

— Повар-китаец. Только он был на ранчо.

— Да, это уже кое-что. Он, возможно, не захочет давать показания против хозяина, но вполне может подтвердить, что вы там были. Жаль, но мы не можем доказать, что Тредвей забрал у Сакса деньги. Если бы нам это удалось, мы упрятали бы их за решетку.

— Мы попытаемся разузнать что-нибудь еще, — сказал Хопалонг. — Кое-что надо проверить. Надо получить описание внешности Фэна Харлана. Если нам удастся доказать, что Харлан и Тредвей — одно и то же лицо, то ему можно предъявить множество обвинений.

— Да, неплохо бы, — прищурившись, заметил Бернсайд.

Удаляясь от жилища Бернсайда, Хопалонг и Риг старались держаться под прикрытием кустов и деревьев. Принимая все меры предосторожности, они тщательно заметали следы.

Хопалонг очень беспокоился за Синди, хотя и не говорил об этом открыто. Девушка была слишком самоуверенной, слишком бесстрашной. К тому же она нисколько не сомневалась, что Тредвей завладел ее собственностью. Наконец всадники свернули с дороги и поехали через заросли.

Хопалонг ехал впереди, прокладывая путь. Они все более углублялись в заросли грушевых деревьев. И в этом лабиринте Хопалонг отыскивал тропинки, которые вели их в нужном направлении. Риг Тейлор то и дело оборачивался. Время от времени они останавливались и прислушивались — нет ли погони? Наконец Хопалонг направил Топпера к просвету, который вывел их к заброшенной хижине.

— Хочешь остановиться здесь? — усмехнулся Риг, глядя на скелет, лежавший у изгороди.

— Только на ночь, — ответил Хопалонг. — Здесь есть вода, и лошадям нужен отдых. Не уверен, что в ближайшие дни удастся отдохнуть.

— А потом что будем делать?

— Двинемся на север. И прихватим Пайка. Я разговаривал со многими, но все избегают говорить об окрестностях Браши-Кнолл и Чимни-Батт. Но я знаю: здесь проходит старая дорога. Хотелось бы посмотреть, куда она ведет.

Риг пожал плечами.

— Но понравится ли это Братьям? Насколько я понял, они считают эти места своей территорией.

— Даже если им это не понравится, у нас нет другого выхода.

Хопалонг соскочил на землю и снял с коня седло. Затем наскоро обтер его пучком сухой травы, привязал и пошел собирать хворост для костра. Он быстро набрал веток, и вскоре — на пылающем костре уже закипал кофе.

Хопалонг отошел в сторону и долго прислушивался к ночным звукам. Но не уловил ничего особенного, ничего подозрительного. Они оказались словно на другой планете.

Странные истории рассказывали об этих кающихся грешниках, об их таинственных ритуалах, о людях, распинаемых на кресте подобно Христу, о людях, которых секли до тех пор, пока кожа на их спинах не превращалась в лоскутья. Говорят, такая же секта существовала в штате Нью-Мексико, но здешние были еще более фанатичны. Трудно себе представить, что происходило на Вавилонских пастбищах во время полнолуния…

Хопалонг вернулся к костру с охапкой хвороста, и они молча сели за ужин.

— Будем дежурить? — спросил наконец Риг. — Я смертельно устал.

— Топпер подежурит за нас. Если кто-нибудь приблизится, он почует это раньше нас.

Завернувшись в одеяло, Хопалонг смотрел на звезды, ярко сверкавшие над ним, и слушал далекий крик ночной птицы и мелодичное журчание воды. Он сам не заметил, как уснул.

Через некоторое время в кустах раздался шорох. Топпер поднял морду, раздувая ноздри. Конь прислушивался, поводя ушами. Однако он не заметил темную фигуру, скользнувшую вдоль чапарели.

Лицо Тредвея было непроницаемо. Однако в душе его росло беспокойство — по всему городу уже разнеслась весть о бандитах с «Бокс Т». Впрочем, у всех на устах был и рассказ Тредвея о том, что ему пришлось уволить двух работников, которые вступили в сговор с Камероном и Пайком.