Книга Чужое счастье - Аурелия Хогарт

Тот шагнул вперед, взявшись за ручку дверцы.

— Мисс?

Но у Эмери словно одеревенели ноги. Она попыталась передвинуться на сиденье… и не смогла.

— Мисс Прескотт, не задерживайте нас, пожалуйста, у нас еще уйма работы. — Кевин Сноу произнес это вежливо, но твердо.

Своим тоном он сразу поставил Эмери в положение человека, чья нерасторопность мешает окружающим. Неизвестно, было ли это продуманным психологическим приемом или вышло само собой, но на Эмери подействовало безотказно.

— Да-да, сейчас… — пробормотала она, как будто ей в самом деле необходимо было сотрудничать с судебными приставами, явившимися, чтобы выселить ее из квартиры.

В конце концов Эмери вышла из своего любимого «кадди» и растерянно встала рядом с Кевином Сноу. Верзила, которого звали Фредом, протянул к ней ладонь.

— Что? — спросила Эмери. Впрочем, в следующую минуту она сообразила, что от нее требуется, и положила в протянутую руку пластиковую карточку, без которой невозможно было управлять «кадиллаком». Но прежде чем разжать пальцы и отпустить карточку, секунду помедлила: ей все не верилось, что через мгновение ее «кадди» перестанет ей принадлежать. Когда же наконец карточка легла на ладонь Фреда, у Эмери внутри будто что-то оборвалось. Она опустила голову, повернулась и, ни на кого не глядя, зашагала к своему подъезду.

Все судебные приставы, кроме Фреда, двинулись за ней.

При виде Эмери, поднимавшейся по трем широким ступеням крыльца, швейцар привычно заулыбался, но затем разглядел выражение ее лица, и уголки его губ удивленно опустились. Когда же он увидел странный эскорт, то попытался перегородить дорогу, но, после того как Кевин Сноу показал служебное удостоверение, отступил в сторону.

Дальше начался кошмар, которого Эмери не забыть никогда.

Судебные исполнители описали все, — все! — что находилось в ее квартире. Этот факт привел Эмери в изумление. Ну мебель, восточные ковры, картины, столовое серебро и дорогой фарфор — это она еще понимала. Но обыкновенные чашки на кухне, скатерти, простыни и даже ее нижнее белье — это было уже слишком.

Нечего и говорить, что к концу описи Эмери охватил такой гнев, что, казалось, слышно, как он клокочет. Лекс не просто забрал у нее все движимое и недвижимое имущество, под конец он еще и унизил ее.

Затем Эмери вдруг поняла, что скоро окажется на улице в чем мама родила. Тогда, борясь с собственной гордостью и сковывавшими горло спазмами, она произнесла:

— Вы что же, совсем ничего не позволите мне взять?

Сидевший за столом в гостиной Кевин Сноу поднял взгляд от разложенных перед ним бумаг и нахмурился.

— А что вам нужно?

Этот вопрос Эмери сочла откровенным хамством.

— Что мне нужно? — процедила она сквозь зубы. — Все! Все, чем я еще недавно владела. Но так как это исключено, то дайте мне хотя бы самое необходимое. Не станете же вы забирать одежду!

— Станем, — невозмутимо ответил Кевин Сноу. — У вас очень дорогая одежда. — И пока Эмери стояла, будто онемев от негодования, он добавил: — Впрочем, кое-что из вещей попроще мы позволим вам взять.

Так в саквояже Эмери оказался в числе самых необходимых вещей единственный комплект постельного белья, о котором она упомянула в разговоре с Айки. Еще ей разрешили взять джинсы, две футболки, халат, домашние тапочки и то, что ее просто убило, — лифчик и пару трусов. Обувь и платье оставили те, которая были на ней, ничего другого не дали.

Затем приставы выпроводили Эмери на лестничную площадку, сами вышли следом, после чего Кевин Сноу опечатал дверь квартиры. Покончив с этим, он скользнул по Эмери отсутствующим взглядом и, даже не кивнув, проследовал мимо нее к лифту, сопровождаемый тремя помощниками — Фред присоединился к остальным, когда опись в квартире еще только начиналась. Сейчас он единственный удостоил Эмери взгляда, в котором читалось нечто похожее на сочувствие.

Через несколько минут она очутилась на улице с саквояжем в руке и дамской сумочкой, свисавшей с плеча. Постояв немного и собравшись с мыслями, она зашагала по тротуару в сторону банка «Нэшнл траст».

Ее губы были плотно сжаты, глаза сверкали сухим лихорадочным блеском. Если бы в ту минуту кто-то сказал Эмери, что она находится на грани помешательства, она не удивилась бы. Потому что ей казалось, будто ее мозг кипит. В голове вертелось лишь одно: Лекс!

Решительно направляясь в банк, Эмери, как ни странно, не имела каких-либо намерений. Ей только безумно хотелось прямо сейчас, сию минуту, посмотреть Лексу в глаза.

Она беспрепятственно вошла в банк и поднялась на второй этаж, где находился кабинет Лекса. Секретарем-референтом у него работал Пэдди Снайпс, молодой человек из хорошей семьи. Эмери была знакома и с ним, и с его родителями, и с младшей сестрой по имени Мэг, которая смотрела на нее как на идола, мечтая сделать такую же карьеру в мире моды.

Впрочем, все это теперь осталось в прошлом, и неизвестно еще, как Мэг относилась к Эмери после постигшей ту трагедии, не говоря уже об истории с разрушенной помолвкой Селии и Лекса.

Но Эмери было абсолютно безразлично, кто и как к ней относится. Она тогда находилась в таком состоянии, что подобные глупости даже не пришли бы ей в голову. Ее интересовал только один момент — а вернее, два: на месте ли Лекс и как беспрепятственно к нему попасть.

К счастью, гнев сделал Эмери хорошей актрисой. Кроме того, она все еще была очень элегантно одета, так что если и привлекала к себе взгляды, то только восхищенные. Да и Пэдди отчасти помог ей, встретив как старую знакомую улыбкой.

— Здравствуй, дорогой! — бодро и чуть насмешливо произнесла Эмери, входя в приемную. — Как поживаешь? Как дела у отца? У мамы? А Мэг еще не окончила школу?

— Здравствуй, — ответил Пэдди, поднимаясь из-за стола и поправляя очки в изящной дорогой оправе.

Судя по его расплывшейся в улыбке физиономии, он ничего не знал о плачевной судьбе Эмери, а если и знал, то наверняка не догадывался, чья зловещая фигура стоит за всеми постигшими ее несчастьями.

— Сразу столько вопросов! — сказал Пэдди. — Отвечаю по порядку: живу хорошо, у отца дела тоже идут неплохо, мама, как всегда, очень волнуется по поводу излишков своего веса, а Мэг оканчивает школу следующей весной. Ты сама-то как?

Эмери даже глазом не моргнула, услышав этот вопрос.

— О! Я лучше всех! А Лекс в кабинете? У меня к нему небольшое дельце.

— Да, он только что закончил совещание. Сейчас я доложу ему, что ты пришла, и…

— Ох какие же вы тут все формалисты! — изобразила Эмери смешок. — Лекс меня и без доклада примет! — Произнося эти слова, она быстро пересекла приемную и распахнула дверь кабинета.

Лекс сидел за рабочим столом, скользя пальцами по клавиатуре ноутбука.

Даже сейчас, лежа в своей спальне на втором этаже замка Мэлорн, Эмери напряженно застыла, вспомнив момент, когда Лекс поднял голову, чтобы посмотреть, кто вошел в кабинет.