Книга Ложь во благо - Элизабет Хардвик

Кимберли согласно кивнула.

– Если они хоть капельку похожи на Нэнси, то о чем говорить! А Нэнси, наверное, очень рада провести несколько месяцев в родных краях.

– Да, она смогла уехать с острова, но не смогла забыть его, – серьезно заметил Лоренс. – Ты, наверное, не знаешь, но это именно она посоветовала нам посмотреть остров. И если бы не ее подсказка, снимали бы мы этот фильм где-нибудь на Арнемленде.

Удивительно, но они болтали как старые друзья. И вчерашний вечер, и утренняя напряженность – все казалось далеким и незначительным. Но когда раздался шум подъезжающей машины, на которой, вероятно, вернулась Нэнси, расслабленное состояние мгновенно улетучилось.

– Не уверена, что Нэнси захватила ключи от дома, – заметила Кимберли, и как бы в подтверждение ее слов раздался мелодичный звон дверного колокольчика.

– Странно, она отлично знает, как пройти черным ходом, – недовольно пробурчал Лоренс, вставая, чтобы отпереть входную дверь.

Кимберли даже не пошевелилась, продолжая мелкими глоточками потягивать вино. Если это Нэнси, то пусть сама убедится, что ее осторожность в данном случае ни к чему. И совсем необязательно предупреждать о своем появлении.

Но Лоренс почему-то задерживался. До Кимберли доносились приглушенные голоса и, похоже, женского голоса слышно не было. Необъяснимое волнение охватило Кимберли. Выждав еще несколько минут, она поднялась и тоже направилась в холл. На полпути она уже четко улавливала встревоженные мужские голоса.

Почувствовав ее присутствие, Лоренс оглянулся.

– Нэнси попала в аварию, – сказал он взволнованно. – Полицейский сообщил, что она в госпитале.

Картины одна страшнее другой промелькнули перед мысленным взором Кимберли. Она в ужасе уставилась на полисмена.

– Только порезы и ссадины, да еще сломана рука, миссис Роско, – поспешил успокоить ее он. – Уверяю вас, ничего смертельного. Извините, что так поздно побеспокоил вас, но родители мисс Тэсмон убедительно просили сообщить вам об этом.

Кимберли почувствовала, как краска заливает ее щеки. Надо же ему так ошибиться! Назвать ее миссис Роско! А Лоренс даже не поправил его. Почему он не сделал этого?

– Мы сейчас же поедем в больницу, – заверил полицейского Лоренс. – Спасибо, что сообщили о несчастье с мисс Тэсмон.

Полицейский кивнул и направился к машине.

Кимберли решила, что сейчас не до выяснения отношений. Она разберется во всем позже.

Бедная Нэнси! Что ж это такое – сплошное невезение. Сначала Лоренс, теперь Нэнси…

– Пошевеливайся, Кимберли! – бросил Лоренс.

Ужасный конец приятного вечера.

Всю дорогу до Хобарта они молчали, – В голове Кимберли крутился вопрос, который, она, несмотря на решение поразмыслить над ним позже, не могла прогнать.

– Перестань думать о полицейском! – как будто прочитал ее мысли Лоренс. – Сейчас лучше оставить все, как есть, пока мы не узнаем, как отнесутся на острове к нашему совместному проживанию в одном доме. Ну а если серьезно, то сейчас просто не время кому-то что-то объяснять, – добавил он, открывая перед Кимберли двери приемного покоя.

Переговорив с медицинской сестрой, Лоренс торопливо направился к палате, где лежала Нэнси.

– Мы сможем пробыть у нее всего несколько минут, – сказал он Кимберли, которая еле поспевала за ним. – Ей дали обезболивающее, и она сейчас спит. Ну да хоть взглянем на нее.

Нэнси выглядела ужасно! Похоже, она вылетела через лобовое стекло, разбив его вдребезги. «Порезы и ссадины», – сказал полицейский. Да, но какие порезы и какие ссадины!!!

Кимберли задохнулась от сострадания к подруге. Слезы дрожали на ее длинных ресницах. Лоренс терпеть не мог женских слез. После смерти отца его мать много плакала, и у Лоренса на всю жизнь осталась горечь от их вида. Взяв бумажную салфетку из коробочки, стоящей на прикроватной тумбочке, он принялся вытирать слезы на щеках Кимберли, как когда-то вытирал их на лице матери.

– Не пугайся, внешность обманчива. Все не так уж и плохо, – утешал ее Лоренс, сам не веря в то, что говорит.

– О, Лоренс! Бедная Нэнси! – Кимберли прижала мокрое от слез лицо к его плечу. – А мы сидели дома, наслаждались обедом, думали, что и она проводит приятный вечер с родителями! – Ее плечи тряслись от рыданий. – Она ведь поправится, Лоренс? Поправится, да?

У Лоренса подкатил комок к горлу. Эта девушка своей искренностью задела в его душе что-то, что он считал давно умершим. Даже к своей матери он не испытывал таких нежных чувств, какие вызвала Кимберли Кентон. А ведь он очень любил свою мать.

– Она поправится, Кимберли. Обязательно поправится, – уверенно сказал он. – И прекрати реветь! Вряд ли это понравится Нэнси, если она вдруг проснется. Пойдем-ка отсюда, все равно мы пока ничем ей не поможем, а я боюсь, как бы этот кошмар и тебе не навредил.

Лоренс поспешил к двери, но неожиданно остановился, круто развернулся и вновь подошел к Нэнси. Не обращая внимания на Кимберли, которая застыла в дверях с широко раскрытыми глазами, он наклонился к молодой женщине и нежно поцеловал ее. Слезы мгновенно просохли на щеках Кимберли. Она гордо выпрямилась и, высоко подняв голову, вышла из палаты. Лоренс догнал ее уже в холле. В молчании они прошествовали к машине.

– Что-нибудь выпьешь? Сварить кофе? – спросил Лоренс, когда они вернулись домой.

– Нет, спасибо, – вяло отказалась Кимберли. – Если ты не возражаешь, я пойду прилягу.

– Почему я должен возражать?

Лоренс сел за стол, придвинул бокал с недопитым Кимберли вином и, прежде чем осоз-нал свое действие, осушил его, а затем с отвращением поставил бокал обратно на стол.

– Что ты так на меня смотришь? – встретившись с Кимберли взглядом, спросил он.

Кимберли удивленно перевела глаза на пустой бокал.

Черт возьми, разозлился Лоренс, я не обязан перед ней отчитываться в своих действиях!

Я вообще никогда и ни перед кем не отчитывался!

И не собираюсь!

13

Кимберли долго не могла уснуть. Нэнси, в ссадинах и в кровоподтеках, так и стояла у нее перед глазами. Кимберли, проворочавшись всю ночь, поднялась, лишь забрезжил рассвет. Однако Лоренс все-таки опередил ее. Значит, ему тоже не спалось.

Она нашла его в кухне за приготовлением кофе. Мельком взглянув на Кимберли, он продолжал процеживать кофе себе в кружку.

– Налей себе, – кивнул он на кофеварку.

Она наполнила чашечку горячим, но почти безвкусным кофе и села напротив него. Кимберли ненавидела электрические кофеварки. Кофе получался хоть и крепким, но каким-то пресным на вкус.

Гнетущая тишина повисла в помещении. Кимберли в конце концов не выдержала затянувшегося молчания.