Книга Становление нации. Религиозно-политическая история Англии XVI - первой половины XVII в. в современной британской исторической науке - Владимир Ерохин

Главным вдохновителем в развернувшейся полемике между историками-ревизионистами и либеральным направлением в изучении истории Реформации в Англии стал К. Хейг. Признавая значение работ А.Дж. Диккенса и тот большой вклад, который он внес в изучение английской Реформации, ревизионисты в то же самое время отмечают, что под влиянием работ самого А.Дж. Диккенса стали ставиться под сомнение старые ответы, возникать новые вопросы по сравнению с тем видением проблем, которое было у него при написании его обобщающего труда о Реформации. К 1980-м гг. исследователи Реформации стали добавлять некоторые детали к её истории, но появились и такие историки, которые предполагали, что возникла необходимость в фундаментальном пересмотре исследовательской перспективы. В эти годы завершился определенный этап в изучении истории Реформации. Ревизионисты проводят мысль о том, что современная стадия в изучении истории английской Реформации — это не только результат намеренного применения ревизионистских подходов, но ещё и результат изучения свидетельств, которым раньше не придавали значения, а также следствие значительного расширения региональных исследований.

2.2. Идейно-теоретические источники в формировании ревизионистского направления в изучении Реформации в Англии в современной британской историографии

На представителей ревизионистского направления повлияли теоретико-методологические взгляды Р.Дж. Коллингвуда (1889–1943) и особенно М. Оукшотта (1901–1990), на которого прямо ссылается К. Хейг, отмечая, что философско-методологические идеи М. Оукшотта помогли ему осмыслить ход Реформации в Англии.

М. Оукшотт — убежденный сторонник индивидуализирующего подхода в изучении истории. Как писал М. Оукшотт в статье «Деятельность историка» (1955), «в изучении истории наиболее привлекательным считается метод исследования (хотя могут существовать и другие, еще не известные методы), объясняющий события прошлого посредством представления их в качестве примеров действия общих законов. Я лично не могу понять, как этот путь рассуждений мог бы привести к полезным результатам. В основе его лежат далеко не очевидные предположения, и его приемлемость зависит от нашего отношения к обоснованности этих предположений. Историческое познание в его нынешнем состоянии в принципе вынуждено оставлять прошлое не вполне понятым».[2]

Историк, по мнению М. Оукшотта, отличается своими стремлениями верифицировать свои утверждения о прошлом — в этом видно влияние неопозитивизма на его взгляды. По его словам, «в качестве особой деятельности «история» возникает из общего и неспециализированного интереса к прошлому в тех случаях, когда существует искренняя забота об «истине». «Историческим» событием является любое происшествие, которое, по нашему убеждению (опирающемуся на определённые методы исследования), было таким, как мы его описали». М. Оукшотт считал, что среди историков «пионерами специализации» были библейские и церковные историки, что постепенно распространилось на другие сферы исследования.

Выделяя среди типов отношения к прошлому практический, научный (объективный) и созерцательный тины, М. Оукшотт утверждал, что «с точки зрения особой «исторической» позиции (как она представлена в том типе утверждений, который я считаю характерным для исторических сочинений) прошлое не рассматривается в отношении к настоящему и не истолковывается так, как если бы оно было настоящим. Всё, что раскрывают или на что указывают источники, воспринимается как обладающее своим собственным местом; ничто не исключается, ничто не считается «не относящимся к делу». Место события не определяется его отношением к последующим событиям». Как писал М. Оукшотт, «мы не ищем здесь ни оправдания, ни критики, ни объяснения последующего или настоящего положения дел. Ничто не вызывает одобрения, и не существует такого желаемого положения дел, которое можно было бы одобрить, но ничто и не обличается. Такое прошлое существует вне морали, политического устройства или социальной структуры, которые практический человек переносит из своего настоящего в свое прошлое. Утверждения о прошлом на языке практики в таком случае должны быть признаны не «ложными», а просто «не-историческими» утверждениями о прошлом».

Как» писал М. Оукшотт, историческое исследование не определяется случайными столкновениями с текущими событиями: «историк собирает для себя мир современного опыта (документы и т.п.), руководствуясь соображениями пригодности (соответствия) и полноты. Именно из этого мира настоящего опыта возникает «историческое» прошлое. Историк свободен от практического интереса к прошлому, события прошлого интересуют историка ради них самих, в их независимости от последующих или современных событий. Это — «научное» отношение к прошлому. В современной Европе «научное» отношение к миру и «историческое» отношение к прошлому возникли одновременно и взаимно влияли друг на друга».

М. Оукшотт возражал против того, чтобы интерес учёного к установлению всеобщих причин, необходимых и достаточных условий был принят за образец, которому должен был следовать «историк»: «учёный» имеет дело только с гипотетическими ситуациями, а это сразу же отделяет его деятельность от всего, чем может заниматься «историк». При этом события в понимании «историка» не содержат ничего случайного, как не содержат «необходимого» или «неизбежного». Деятельность историка «состоит не в распутывании всеобщих причин или необходимых и достаточных условий, а в предъявлении нам цепочки событий (в той мере, в которой они могут быть установлены), которая является связующим звеном от одного обстоятельства к другому. Учёный в состоянии установить набор условий, которые образуют необходимые и достаточные условия гипотетической ситуации, обозначаемой выражениями «горение» или «окисление». Но «историк», хотя и пишет иногда о начале войны как о «пожарище», не оставляет нам и тени сомнения в том, что ему неизвестен набор таких условий, которые могли бы быть названы необходимыми и достаточными для возникновения такого «пожарища». Ему известен только набор событий, которые, будучи полностью изложены, заставляют воспринимать факт начала данной войны не как «случайность», «чудо» или «необходимость», а просто как понятное происшествие».

С точки зрения М. Оукшотта, историческое исследование — отношение к прошлому, не являющееся ни практическим, ни научным, ни созерцательным. Появление такого отношения М. Оукшотт считает важным достижением, отличает его от научного отношения. Историческое познание возникло постепенно из нескольких видов деятельности, в процессе которых события настоящего понимаются как свидетельства прошедших событий. Как писал М. Оукшотт, «историческое отношение наделяет прошлое, а также мир исключительно гипотетическим и промежуточным типом понятности, а мы можем захотеть продвинуться дальше. Оно указывает на существование более «научного» понимания мира, при котором происшедшие события воспринимаются как примеры действия всеобщих законов. Попытка достижения этого более «научного» понимания заманчива и может (на время) отвлечь наше внимание о того, что сейчас считается «историческим» познанием, но она сталкивается с громадными трудностями (в придании связности понятийной структуре и в сборе соответствующей информации). Поэтому нелегко увидеть, каким образом (даже при достижении определённых результатов) одно состояние общества когда-нибудь могло смениться другим». При этом, по мнению М. Оукшотта, «после отделения деятельности «историка» от «практического» отношения к событиям прошлого стали возможны почти все технические достижения историографии за последние 200 лет».