Книга Удивительное прозрение - Кейт Проктор

— Бет?

Она застыла, услышав знакомый голос, от которого у нее замерло сердце.

— Хайме…

— Ты так внезапно исчезла… Почему, Бет?

Тон его вызвал в ней необъяснимое волнение.

— Считаю, что больше нет необходимости находиться вблизи клиники, — ответила она, удивляясь, что произнесла нормальные слова и не огрызнулась — мол, яснее ясного, почему она исчезла. — Я тебе очень благодарна, что разрешил воспользоваться твоим домом, — добавила она и тут же почувствовала, как глупо это прозвучало.

— А ты не считаешь, что нам следовало бы поговорить?

Бет вдруг поняла, что ее поразило в его голосе. Он был абсолютно безжизненным — ни намека на какую-то эмоциональность, выразительность, ровные бесстрастные слова, следующие одно за другим. Она почувствовала, как ее пронизывает леденящий, безотчетный страх. Казалось, Хайме повернул внутри себя рычажок и отключил все чувства.

— Ты видел Джейси?

— Конечно, видел. — «Переключатель» снова щелкнул. Теперь с ней говорил другой человек, полный энергии, теплоты и снисходительности, рассказывающий о своем разговоре с сыном.

Бет слушала, и страх ее уходил. Хайме как будто умышленно подтверждал правоту Розиты. Сам тон его голоса, нежность, звучавшая в нем, убеждали Бет, что его холодность относится только к ней одной и что Джейси она не касается. Нет, она никогда не лишит Джейси драгоценного дара любви близкого ему человека, но ее собственное сердце будет вечно оплакивать эту безвозвратную потерю.

— Однако я хотел поговорить не о Джейси, — продолжал Хайме. Теплоты в его голосе заметно убавилось. — А о том, что в позапрошлую ночь произошло между нами.

Бет похолодела. Шесть лет назад, когда он ее бросил, без оскорблений не обошлось, и сейчас она не желала снова выслушивать холодные, жестокие слова, которыми он собирался ее отвергнуть.

— Какие глупости, Хайме… мы же взрослые люди, — сказала она и с некоторым усилием беззаботно рассмеялась. — В данных обстоятельствах это, наверное, было неизбежно. Глупо, конечно, но вполне объяснимо.

Молчание, которым он встретил ее слова, несколько обескуражило Бет. Ее охватила злость. Видно, одно дело, когда отвергал ее он, и совсем другое, когда он сам получил отпор. Ее он использовал без угрызений совести, но признать, что использовали его, ему не позволяла мужская гордость. А она действительно его использовала, с мстительной злорадностью подумала Бет, хотя в тот момент и не помышляла об отмщении.

— На твоем месте, Хайме, — нарушила она тишину деланно-веселым тоном, — я бы постаралась забыть о случившемся. Лично я так и сделаю.

— Не так уж трудно забыть ночь, проведенную в объятиях шлюхи! — Злость придала его бесстрастному тону яркий оттенок. — Если не считать, что ты к тому же мать моего сына.

Бет помертвела. Собрав остатки гордости и здравомыслия, ледяным тоном сказала:

— Твоего сына, говоришь? Не беспокойся. Забудь о его существовании. Я тебе помогу в этом. Как только он покинет больницу, ты его никогда больше не увидишь.

Бет бросила трубку и без сил прислонилась к стене. Ее обмякшее тело начало медленно оседать. Она уронила голову на руки и бессильно разрыдалась.

Человека, которого мучает ночной кошмар, всегда ждет благословенное пробуждение. Но она, ничего не подозревая, как угодила шесть лет назад в сети Хайме, так и поныне не может из них выбраться. Он отнял у нее способность любить кого-нибудь другого, а теперь грозит отнять любовь двух самых дорогих ей людей — сына и Розиты.

Она отдала себя Хайме в безумстве любви, не желающей умирать. А он обозвал ее шлюхой, побуждая пустить в ход единственное оружие, которое у нее есть… Которое она никогда не собиралась и не смогла бы использовать.

Бет приподняла голову, тупо уставившись на телефон. Она обязана исправить свою ошибку, ради Джейси.

Она набрала номер клиники. Ей ответили, что Хайме нет. Позвонила ему домой и услышала то же самое. Снова позвонила в больницу и попросила дать ей номер его мобильного телефона. Но, набрав его, обнаружила, что телефон отключен.

Несколько минут она ходила взад-вперед, не сознавая, что делает. Потом снова подняла трубку и еще раз позвонила в клинику и домой к Хайме, оставив там и там сообщения, чтобы он ей позвонил.

Некоторое время Бет расхаживала близ телефона, моля судьбу, чтобы он зазвонил.

Потом ушла в сад, но немного погодя снова вернулась к телефону. Она так напряженно ждала звонка, что, когда позвонили в дверь, она схватила трубку.

— Господи, что я делаю! — вслух воскликнула она и, положив трубку, пошла открывать дверь.

На крыльце стоял Хайме. Волосы у него были растрепаны, лицо — мрачно.

— Бет, я…

— Где ты был? — выпалила она возбужденно от радости и страха при виде его. — Я повсюду оставила сообщения с просьбой позвонить мне.

— Я…

— Хайме, я совершила ошибку, ужасную ошибку! — воскликнула она в смятении. — Конечно же, ты можешь видеться с Джейси, видеться в любое время, когда…

— Бет, — хрипло перебил он ее, — то, что я тебе сказал… Даже не знаю, как объяснить. Не иначе как я был не в своем уме. Я могу только надеяться и молиться, что ты поймешь. Я никогда не имел этого в виду… как я тебя назвал.

— Я не желаю об этом говорить! — Бет повернулась и пошла в холл.

— Бет, но нам нужно поговорить! — Он вошел в дом и закрыл за собой дверь.

— О чем? — теряя самообладание, огрызнулась она. — О том, что физическое влечение ко мне ты считаешь омерзительным? Что позапрошлую ночь ты на время сумел преодолеть отвращение только потому, что влил в себя полбутылки шампанского? Я уже пыталась поговорить с тобой об этом, но у тебя не хватило мужества это признать!

— Ради Бога, Бет, перестань…

— Что, я не права? — гневно продолжала она. — Ты был в восторге, обнаружив, что все еще испытываешь ко мне влечение? В таком восторге, что, проведя со мною ночь, молча скрылся…

— Прекрати! — рявкнул Хайме. — А как, по-твоему, я себя чувствовал? — Его голос упал до хриплого шепота. — Встретить тебя после стольких лет… Обнаружить, что ты по-прежнему мне желанна, несмотря… — Он сердито помотал головой. — Но то, как я тебя назвал… Прости меня, Бет… Я вспылил и оскорбил тебя. Ты была вправе меня наказать.

— Хайме, нет смысла продолжать наш разговор в том же духе. — Бет вздохнула, чувствуя себя совершенно опустошенной. — Я хочу только одного: чтобы мы постарались забыть о прошлом и ради Джейси установили какое-то подобие дружеских отношений.

— Но наше прошлое — это Джейси! — вспылил Хайме, но потом с заметным усилием взял себя в руки. — Ты права, Бет. Если мы сумеем забыть горечь прошлого, я буду считать за честь называть тебя в числе своих друзей. Но…

— Что — но?