Книга Обратная сила. Том 2. 1965 - 1982 - Александра Маринина

– Господи. Верочка, милая, как же ты все это вынесла! – всхлипывала Люся.

– Да не в том вопрос, как я вынесла, а в том, почему мне придется уходить и куда уходить, – ответила Вера.

Люся тут же принялась перечислять варианты: Институт государства и права Академии наук, Институт советского законодательства, Институт прокуратуры…

– Милая, Вера у нас неостепененная, – остановил жену Александр Иванович. – Для очной аспирантуры возраст не проходит, а для того, чтобы человека в сорок четыре года взяли на научную работу без ученой степени, нужны совсем особенные условия: либо этот человек прикрепляется соискателем и пишет диссертацию в свободное от основной работы время, либо он должен обладать какими-то выдающимися знаниями или способностями. Кстати…

Он внезапно оживился, словно ему в голову пришла какая-то плодотворная мысль.

– А что, если подумать об Академии МВД? Твое начальство поможет тебе с переводом? Не будет палки в колеса вставлять?

– И кому я нужна в этой Академии? – грустно усмехнулась Вера. – Я в милиции ни дня не служила. Да и не возьмут меня, возраст, ты же сам говоришь…

– Вот именно в Академию и возьмут! – горячо убеждал ее Орлов. – Там совершенно потрясающий начальник, он раньше Штабом МВД командовал, у министра в фаворе, он Академию и придумал, и пробил, и организовал. И у него лозунг: брать самых лучших, самых профессиональных, если надо – не то что из прокуратуры или из Минюста, а вообще с гражданки, – но чтобы научно-педагогический процесс был организован на самом высоком уровне. В Академии кто только не работает: и математики, и физики, и психологи, и медики, и историки – да все! Про юристов я уж вообще молчу. Если тебя захочет взять сам начальник Академии – тебя переведут без единого звука и молниеносно. И кстати, на наличие или отсутствие ученой степени там смотреть не будут. Главное – знания и опыт. И того, и другого у тебя выше крыши.

Вера растерялась от такого напора.

– Но я никогда не преподавала и не уверена, что у меня получится…

– Там есть Научный центр, – ответил Орлов, – никакого преподавания, только научные исследования и изучение передового опыта. Вер, ну хорошая же идея!

Она с сомнением покачала головой.

– Идея-то, может, и хорошая, но как ты собираешься устроить, чтобы сам начальник Академии захотел меня взять?

– Захочет, не сомневайся, – заверил ее Александр Иванович. – Ты – специалист высочайшего класса, как только он в этом убедится – так сразу и захочет. Я знаю, кому нужно позвонить, чтобы устроить тебе собеседование.

Он посмотрел на часы и огорченно вздохнул:

– Вот черт, почти одиннадцать, уже неприлично людей беспокоить. Ладно, попробую набрать его завтра прямо с самого утра, расскажу о тебе.

– А вдруг я медкомиссию не пройду? – испугалась Вера. – В сорок четыре года каких только болячек скрытых не найдут.

– Значит, будешь работать вольнонаемным сотрудником, без погон и без звания, – успокоил ее Орлов. – В Академии такой вариант предусмотрен. Верочка, поверь мне, это самый лучший выход, если получится. Академия – единственное место, где твои знания действительно будут востребованы. Ну, кроме следствия, конечно. Но на следствии, как я понял, тебе уже не работать. Верно?

– Верно, – кивнула Вера Леонидовна, немного подумала и добавила решительно: – Даже если предложат – не останусь. Не хочу. Больше не хочу.

* * *

Вера долго ловила такси, стоя у края тротуара с поднятой рукой и не замечая времени. Она не вспоминала свою работу, не оценивала успешность карьеры и не сожалела об утраченных служебных перспективах. «Здесь и сейчас» она находилась в исходной точке нового пути. Решение принято: она больше не хочет быть следователем и играть в игры, делающие из нее послушную марионетку. Здесь и сейчас она должна смотреть вперед, а не оглядываться назад.

Вера Леонидовна плохо помнила, как добралась до дома и что делала до утра. На рассвете она обнаружила себя сидящей в халате на кухне с большой кружкой остывшего невкусного чая в руках. Круговерть ночных мыслей оставила в голове неприятный осадок тревоги перед новой работой. В Академии ли или где-то еще, но, так или иначе, Вере придется заниматься чем-то другим, в другом месте и с другими коллегами.

Неизвестно, сколько времени она бы еще просидела в оцепенении, если бы из комнаты не выползла Татьяна, заспанная и растрепанная.

– Мам, привет. Ты что, вообще не ложилась? Я проснулась, смотрю – твой диван не разложен, постели нет… Или ты пришла только сейчас?

Вера встряхнулась, поставила чашку на стол, заставила себя улыбнуться.

– Все в порядке, заяц. Просто нужно было подумать кое о чем. А ты чего так рано подскочила? Экзамен же только послезавтра. Или я путаю?

– Не, не путаешь. Сегодня консультация в девять. А ты где была вчера? Со своим кадром?

– У моего кадра есть имя, причем вполне приличное – Константин Кириллович, если ты забыла, – засмеялась Вера. – Но вчера я была у Орловых.

– О как! – удивилась дочь. – А чего вдруг? У кого-то день рождения?

– Нет, просто соскучилась по старым друзьям, вот решила навестить. Иди умывайся, я завтрак приготовлю.

– Ой, да ладно, я сама, – девушка потянулась и сладко зевнула. – Сиди уж. На тебя без слез не взглянешь, как приехала из этой своей командировки, так сама на себя не похожа. Ты что, с Кирилычем своим поцапалась, что ли? Ты у Орловых с ним вместе была?

– Оставь Костю в покое, – отмахнулась Вера Леонидовна. – Он хороший человек. Просто у меня проблемы на работе.

– А-а, – протянула Таня, – понятно.

Открыла дверцу холодильника, заглянула внутрь, задумчиво оценила то, что лежало на полках. Продукты в подобных количествах и подобной степени свежести в нормальных семьях именовались «остатками».

– Есть кефир позавчерашний и одно яйцо, могу оладушки пожарить. А можно гренки с сыром и колбасой забацать, хочешь? Тут всего мало, но если тоненько нарезать, то как раз на четыре гренки хватит.

– Давай гренки, – согласилась Вера. – Но для начала все-таки умыться не мешало бы.

– Ага! – Таня направилась в ванную. – Только ты ничего не делай, я сама!

«Что-то заботлива она не в меру, – скептически подумала Вера. – Или нашкодила, или собирается о чем-то попросить».

Подозрения ее оправдались, когда девушка, доедая завтрак, сказала с наигранной беззаботностью:

– Мам, я переночую сегодня у Ленки, ладно? Вместе готовиться к экзамену эффективнее, мы друг друга проверяем. И физику она лучше меня сечет, объясняет, если у меня затык.

Потапова насмешливо посмотрела на дочь.

– Твою Ленку Виктором зовут?

– Ну мам!

– Что – «мам»? Ты дуру-то из меня не делай. Танюша, тебе уже исполнилось восемнадцать, ты совершеннолетняя, имеешь полное право ночевать с мальчиками. Просто не забывай о возможных последствиях. И старайся по мере сил, чтобы они все-таки не наступили.