Книга Фиолетовый меч - Дмитрий Морозов

Верховный иерарх Церкви триединого, Кради`о`Лост, посвящённый маг третьего круга. Встал перед осуждённым еретиком.

— Выбор — это личное дело каждого. Но я хотел бы указать вам, в чём он заключается. С одной стороны — возможность выполнить вашу миссию по гармонизации этого мира — с нашей помощью и под нашим руководством. С другой — боль и кровь, которую вы отхлебнёте полной мерой. Будь мы уверенны, что та ржавая железка, которую вы таскали с собой, и есть знаменитый клинок ροζοτμ`εχη ζαρι, кристальный пепел, великое творение народа Молотов, созданное по специальному заказу творца — я бы не церемонился с вами. Однако пока мы не уверенны — нам нужен хранитель. Не обязательно целый или здоровый — лишь меч был рядом. Ваш дух велик, но терзая тело, можно сломить любого — Церковь знает это твёрдо. Вы пойдёте путём страданий, однако святым вам не стать; никто не узнает о вас — ни о ваших страданиях, ни о вашем дальнейшем предательстве. Так чем предавать в муках, лучше сотрудничать — целым и здоровым, пытаясь извлечь максимум пользы из сложившейся ситуации. Цивилизованные люди называют это компромиссом.

Элан с трудом — ноги слушались всё-таки не важно, встал напротив сурового собеседника, уже ничем не напоминающего прежнего благодушного старичка.

— Компромисс — это великая вещь, однако постоянно идя на уступки, можно зайти… слишком далеко. Я не знаю своего пути, но если я постоянно буду соглашаться с меньшим злом в надежде избавить мир от большего, то рано или поздно я соглашусь жить в согласии со всем ужасом вашего мира, и тогда вселенским злом для людей стану уже я сам. Большинство цивилизаций были уничтожены из-за компромиссов, приведших к подмене понятий. Один из ваших же служителей сказал: «Утрачена добродетель — выпячивается справедливость. Утрачена справедливость — вырастает закон». Это как раз и есть путь компромисса. Маленький отрезок бесконечного пути от добра ко злу, к уничтожению и бесправию. И я не хочу по нему идти.

Иерарх пожал плечами.

— Мудро с точки зрения хранителя, но глупо — с точки зрения слабого человека. У вас есть время до завтра — обдумайте всё.

Тонка рука слабо пошевелила пальцами — и тут же двери открылись и на пороге возникли фигуры стражников…

Глава 10

Дорога на юг змеиного материка была сложной, в основном потому, что на всех дорогах стояли патрули правящей партии, которые скорее защищали мятежников от возмущённых раконцев, чем мирных жителей от мятежников. Те просачивались небольшими отрядами мимо патрулей, и смешивались с остальными людьми, неразличимые в толпе до той поры, пока не решат совершить теракт, в то время как обычные люди, пройдя маленькими группами мимо охраны, не имели на территории вооружённых до зубов повстанцев, знающих друг друга, никаких шансов — а более-менее крупное объединение не пропустили бы стоявшие кордоном правительственные части. К тому же после уничтожения жертвенного ящера (о чём простым раконцам не сообщали) проверки на дорогах стали более жёсткими — проверяли и арестовывали всех подозрительных жителей без документов, или с каким-то подобием оружия, или просто так…

Труднее было удержать драконессу не проявлять свой сварливый характер и не растерзать очередных типов, из-за которых приходилось сходить с хорошей, утоптанной дороги и ползти сотню метров по каким-то грязным рытвинам.

— Великая, ты конечно, можешь смести эту жалкую заставу из трёх жирных лодырей. Но тогда станут на дыбы все правительственные части — после того, как погиб их ящер, власти стали подозрительными. А если кто-то из них заподозрит, что наша следующая цель — их карманные террористы, нам просто не дадут ничего сделать. — Ракх-инти развёл четырехпалыми руками. — Сомневаюсь, что даже ты справишься со всей армией народа Вар-Раконо, к тому подкреплённой лучшими из магов.

И Грее приходилось скрепя сердце в очередной раз делать внушительный крюк по грязи и пыли, чтобы обойти нескольких разжиревших постовых, лениво сидящих в тени у дороги. Один раз их чуть не обнаружили, и пришлось долго бежать, слыша сзади топот стражников — после чего драконесса долго с наслаждением разбивала камни в пыль, срывая накопившийся гнев. Как она не любила интриги! Племя драконов всегда предпочитало простые и ясные действия — мощные и открытые, как струя пламени. Юлить и пускаться на хитрости с себе подобными считалось недостойным настоящего дракона, хотя находились любители устраивать таким образом себе развлечения среди низших рас, сталкивая ради забавы целые народы друг с другом… Но Грея никогда не относилась к таким. Конечно она понимала, принимая бремя служения триединому, что ей придётся поступать подобным образом — однако всегда умудрялась оставить это другим, перекладывая груз интриг на хранителя, на меч, оставляя для себя самое интересное — чистую, ничем не замутнённую схватку. И теперь она с сожалением подумывала об уютной пещерке, в которой так удобно было бы свернуться калачиком в ожидании очередного хранителя… Она была совсем недалеко — всего пару часов лёту, если забыть о проблемах раконцев и начихать на конспирацию. Змеиный материк не такой уж большой для мощных драконьих крыльев, на малых дистанциях не уступающих любым, даже магическим, средствам передвижения. Никто не мог её остановить — кроме воспоминания об одной деревушке, куда они зашли по пути. Бледные, скучные дети с пустыми глазами, в которых разум давно и глубоко спал, служа животным инстинктам — они слонялись по деревне, не зная, чем заняться — и с тоски ели друг друга….

Именно воспоминание о блёклых, пустых глазах детей заставляло гордую драконессу склонять голову и кутаться в рваньё, что бы быть похожей на раконку; ползать на брюхе, скрываясь от ленивых стражников; питаться впроголодь, тем, что могли достать друзья клана бьющих прямо — а предложенная пища ну никак не была рассчитана на дракона. Грея жила достаточно долго, чтобы понять невозможность победы над собственной совестью — и достаточно искренне, что бы жить, позабыв о ней. Поэтому она молчала, роняя в придорожную пыль раскалённые искры со стиснутых зубов и мечтала о той минуте, когда можно будет отвести душу, увидев перед собой врага.

— Нужно бежать! Мы продержимся достаточно, что бы вы смогли выйти за пределы замка! — младший из магов горячился.

— Хранителю нужно не просто выйти из замка. Ему нужно по возможности тихо уйти на такое расстояние, где он сможет не опасаться погони, а ещё лучше — если никто вообще не узнает, что он бежал.

— Его же завтра начнут пытать! Вы не хуже меня знаете, на что способны святоши триединого ради достижения своих целей!

Элан лежал, прикрыв веки, и слушал спор магов. Его и разбудил этот спор — но не звук (все говорили шепотом) а, скорее, яростный накал эмоций, бушевавший в камере.

— Его дух крепок. Три дня он выдержит. За это время мы вручную расширим лаз в кермалите, а затем магически уберём обычную породу — и он сможет уйти незамеченным.

— Скорее всего, через три дня он вообще не сможет ходить!

— Ничего страшного. Мы вылечим тело, и двое из нас вынесут его на волю. Там он окрепнет и сможет продолжать путь.