Книга Месть по-французски - Энн Стюарт

— Они нас нагоняют! — закричала соседка Жаклин, бросив на нее негодующий взгляд. — Ясно, за кем это они гонятся! Это из-за тебя, дрянь такая, мы все убьемся!

— Я не понимаю, о чем вы… — слабо запротестовала Жаклин, но это не помогло.

— А-а-а, да она француженка! — взъярилась гусыня. — Может, шпионка! Остановите карету!

События развивались молниеносно. Карета Блэкторна, хоть и довольно потрепанная, была сделана в расчете на большие скорости. Она догнала громоздкий почтовый дилижанс в том месте, где дорога резко поворачивала. Возница не справился с лошадьми, дилижанс дернулся, съехал с дороги и перевернулся.

На минуту Жаклин увидела Блэкторна. Страшен, как предсмертное видение, — дьявол во плоти! Темные кудри развеваются по воздуху, лицо искажено яростью. А затем видение исчезло. Раздался жуткий скрежет, пассажиры попадали со своих мест. «Милосердный бог, видимо, сам решил распорядиться моей жизнью. Может быть, к лучшему», — пронеслось у нее в голове. Мир вдруг стал темным, душным, полным стонов и рыданий. Жаклин задыхалась: жирная гусыня свалилась прямо на нее.

А потом внезапно ее ослепил свет, и она смогла вдохнуть полной грудью. Толстуху с проклятьями оттащили от нее.

Блэкторн не обращал внимания на крики ее спутников. Он втолкнул Жаклин в свою карету, вскочил следом и захлопнул за собой дверцу. Тавернер, сидящий на козлах, тут же тронул лошадей. Жаклин успела заметить, что голова у него перевязана. «Надо было ударить его сильней, — подумала она. — Тогда я, может быть, успела бы попасть в Ньюкастл».

Перевернутый дилижанс остался позади. Бывшие попутчики Жаклин что-то орали им вслед, потрясая кулаками.

— Ты не собираешься как-то помочь им? — спросила Жаклин. — Может, кто-нибудь из них пострадал…

— Пусть радуются, что живы! — Голос Блэкторна дрожал от гнева. — Тебе тоже повезло, что ты жива.

Все тело Жаклин ныло, она до сих пор чувствовала запах гусиного жира. Единственный шанс на спасение был утрачен; она понимала, что второго у нее не будет.

— Как сказать, — ответила она. — Может, повезло, а может, и нет.

— Я был слишком терпелив с тобой, — сказал Блэкторн. — Этой ошибки я больше не повторю. Не люблю, когда меня принимают за дурака. И зачем тебе понадобилось разбивать голову Тавернеру? Удивляюсь, почему ты не нашла сначала меня.

— Я нашла, — созналась Жаклин, не подумав, стоило ли ей это говорить.

Какое-то мгновение он молча смотрел на нее.

— Наверно, я слишком крепко спал.

Жаклин с удивлением почувствовала, что краснеет. Оказывается, ее еще можно смутить! И это после всех испытаний, которые она прошла?!

— Да, спал ты крепко, — сказала она.

— Если тебе стало скучно, — издевался Блэкторн, — ты вполне могла к нам присоединиться.

Это оказалось последней каплей. В ней как будто что-то взорвалось. Не думая больше ни о чем, Жаклин бросилась на него… Минутой спустя она лежала на сиденье напротив, а он, навалившись на нее всем телом, железной хваткой сжимал ее запястья. Ей было трудно дышать, она судорожно хватала ртом воздух. Блэкторн ухмыльнулся, глаза его неожиданно потемнели. У нее вдруг мелькнула мысль, что ощущать на себе вес его тела гораздо приятнее, чем быть распластанной под тушей толстухи-гусыни.

— Однако к тебе вернулись силы, — заметила она с горечью.

— Ты что, действительно настолько глупа, что надеешься одолеть меня? — спросил Блэкторн. — Последний раз, когда ты на меня бросилась, я был еле жив, меня выворачивало день и ночь. Это ослабит любого, но, к счастью, только на время.

— Жаль, что я тогда не убила тебя!

— Не надоело тебе талдычить одно и то же? Конечно же, ты об этом жалеешь, мы оба это знаем. Но факт остается фактом. Как и то, что теперь ты в моих руках. Тебе не спастись от меня, как бы ты ни старалась.

— Слезь с меня! — злым голосом сказала Жаклин.

Какое-то время он, прищурившись, смотрел на нее, а затем, усмехнувшись, еще сильнее прижал свои бедра к ее телу. Жаклин почувствовала, как он возбужден, и ее охватила паника. Она попыталась сопротивляться, но, разумеется, безрезультатно.

— Не хватит ли тебе на сегодня? — сквозь злые слезы спросила она. — В кровати с этой девкой ты выглядел пресыщенным.

Блэкторн шевельнулся, и она испытала незнакомое ей доселе ощущение, которое затруднилась бы определить.

— Ты даже представить себе не можешь, как трудно меня пресытить, — ответил Блэкторн и прижал свои губы к ее губам.

Ее так уже целовали — нечасто, но целовали. Он терзал ее губы, пока они не раскрылись в ответ; его язык проник к ней в рот властно и грубо. Жаклин не двигалась, надеясь, что она не будет ничего чувствовать и сумеет уйти в себя, как это уже много раз бывало. В душе ее существовало заветное местечко, куда она прятала свою боль и отчаяние. Убежище, единственная ее защита…

Однако постепенно ею начало овладевать отчаяние. Сейчас это у нее не получалось! Блэкторн терзал ее рот жестко и грубо. В нем полыхало неистовое желание, и на какой-то сумасшедший миг Жаклин, закрыв глаза, поддалась его злой неуемной страсти. Груди ее налились горячей тяжестью; ей вдруг захотелось касаться его, ласкать так, как она никого никогда не ласкала…

Опомнившись, Жаклин начала отчаянно сопротивляться, пытаясь отбиваться ногами, но они были пригвождены к сиденью кареты его тяжестью. Она сопротивлялась тем сильней, чем больше понимала, что гнев ее должен быть в первую очередь направлен на саму себя.

Николас вдруг поднял голову и посмотрел на нее. Глаза его сверкали, дыхание прерывалось.

— А мне показалось, что тебе это начинало нравиться, — сказал он.

— Не льсти себе! — закричала она, извиваясь под ним. — Ты мне противен!

— Прекрати! — резко сказал он. — А то хуже будет.

Жаклин затихла. Что толку кричать? Силы их неравны. «Убью, все равно убью его!» — клялась она себе, глотая злые слезы.

Она не помнила, когда плакала в последний раз, и считала, что уже не способна на это. Сначала она радовалась тому, что избавилась от этой женской слабости, — в ее жизни не было больше места слезам, сожалениям, сетованиям на судьбу. Позднее, когда жизнь ее стала не столь невыносимой, она порой жалела, что не может облегчить свою душу слезами. Но их уже ничто не могло вызвать — ни воспоминание об ужасе, который она испытала при виде родителей на эшафоте, ни память о маленьком и голодном Луи, когда она видела его последний раз — в лохмотьях, с темными запавшими глазами. Она не плакала, вспоминая те ночи, когда продавала себя, чтобы накормить брата.

И вот теперь она лежала под человеком, который когда-то мог полностью завладеть ее душой, если бы только пожелал, и ей хотелось плакать. Плакать слезами той, пятнадцатилетней, у которой вдребезги разбили жизнь…

Неожиданно Блэкторн отпустил ее и пересел на скамью напротив. Он старательно расправлял помятые манжеты и съехавший набок шейный платок. Так старательно, как будто бы ничего важнее не было на свете.